Книга Мишка и Трубочист - Агата Озолс

- Вот видишь, - сказал он, наматывая ей на шею свой шарф, - тебе очень идет. Шапка у тебя есть?

- У меня капюшон, - пытаясь выбраться из глубин плотной шерсти, закрывающей ей все лицо, ответила Мишель. - Был.

- Значит, наденешь мою.

И ей на голову надели еще и шапку.

- А в чем пойдешь ты?

- Надену парку.

- А на голову? - упорствовала Мишель.

- Капюшон.

Михаэль быстро оделся, взял ключи и перчатки.

- А где твои перчатки?

Мишель постаралась вспомнить, когда в последний раз видела свои перчатки.

- Кажется, я оставила их в квартире.

- Молодец, - Михаэль по очереди подкатал манжеты дубленки так, чтобы они чуть приоткрывали пальцы. - Надеюсь, на площади еще работает ярмарка, купим тебе варежки.

Она хотела возразить, ну зачем ей какие-то варежки? А потом подумала, что уже очень давно никто о ней так трогательно не заботился.

Мишель посмотрела на себя в зеркало. Вопреки ее опасениям, в его дубленке она не выглядела ужасно. Да, пальто было ей велико, но смотрелось скорее очаровательно, чем нелепо. Мишель поправила шарф и шапку, норовившую съехать на глаза, и улыбнулась своему отражению.

- По-моему, ты выглядишь прекрасно, - Михаэль перехватил ее взгляд в зеркале.

Мишель присмотрелась к своему отражению. Молодая женщина в мужской дубленке, теплом шарфе и цветной вязаной шапке ей нравилась. Она была такой необычной, новогодней и …..немножечко влюбленной? А может, еще и любимой?

Мишель оторвалась от зеркала, повернулась к Михаэлю и накинула ему на голову капюшон. Мужское лицо тут  же утонуло в меховой опушке, остались видны только глаза.

- Пойдем скорее, - попросила она. - Там, наверное, очень весело. Я не хочу ничего пропустить.

-  Как пожелает моя дама, - галантно ответил Михаэль и распахнул входную дверь.

А на улице шел легкий снежок, серебрясь в свете фонарей.

Людей, по сравнению со вчерашним вечером, стало значительно больше. То и дело слышался смех. Где-то вдалеке взрывались петарды. Пахло праздником.

Мишель, заразившись этим новогодним настроением, словно простудой, взяла за руку своего трубочиста. Он, даже если и удивился, то вида не подал. Наоборот, крепче переплел их пальцы и потянул Мишель в сторону Ратушной площади.

- Осторожнее, - попросила Мишель, скользя по камням мостовой. – Я боюсь упасть.

- Не бойся, - он еще крепче сплел их руки. – Я всегда тебя поймаю.

Его голос звучал так твердо, а слова были такими уверенными, что Мишель как-то сразу ему поверила. Да, если она и подскользнется, то Михаэль обязательно ее поймает, не даст упасть.

Михаэль оказался прав – на Ратушной площади было не протолкнуться. Мишель даже испугалась, что он сейчас передумает, и придется вернуться на чердак. А ей так не хотелось уходить из этого волшебного места, где было весело, умопомрачительно пахло хвоей, и ярко горели  огни.

Удивительно, но ярмарка еще работала. Михаэль купил глинтвейн и, всучив ей в руки стаканчик с горячим вином, сказал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Постой здесь, пожалуйста.

- А ты куда? – всполошилась Мишель.

- Мне нужно отойти на минутку. Ты пока пей горячее, чтобы не замерзнуть.

Он заботливо поправил на ней шарф, натягивая его чуть ли не до бровей.

Мишель запротестовала:

- Мне вовсе не холодно!

- Это пока не холодно.

- Я не смогу пить глинтвейн с завязанным ртом.

- Уговорила, - он чуть опустил шарф. – Пей, я быстро.

Напиток был горячим, приправленный щедрой порцией специй. Мишель пила его маленькими глотками и любовалась большой елкой, стоящей прямо в центре площади.

Мимо шли люди, поздравляя друг друга с наступающим новым годом, около елки носились дети, играла веселая музыка, кто-то уже танцевал. И Мишель подумала, какая она молодец, что решила приехать в этот город.

- Допила? – раздалось из-за спины.

Она обернулась на его голос. Он резкого движения шапка опустилась на глаза. Мишель рассмеялась и сдернула шапку с головы.

- Эй, ты что делаешь? – возмутился Михаэль. – Замерзнешь.

Он забрал у Мишель пустой пластиковый стаканчик, выбросил его в урну и снова натянул ей на голову шапку.

- Она мне велика, - сказала Мишель. – Где ты ее вообще взял?

- Это моя шапка.

- Ты ее носишь?

- Ношу.

- Такую разноцветную? – удивилась Мишель.

- Мне ее бабушка связала, - пояснил Михаэль и вынул из кармана парки варежки. – Давай руки.

Мишель послушно протянула ему руки, наблюдая, как прячутся ее кисти в белые варежки с вышитой серой овечкой. Рукам стало тепло и мягко – варежки были на флисовой подкладке.

- Вот теперь тебе точно не будет холодно, - с удовлетворением сказал Михаэль.

- Спасибо, - поблагодарила она и задала вопрос: - У тебя есть бабушка?

- Конечно.

- Она живет здесь, в Таллинне?

- Нет. Бабушка живет в Тарту, - ответил Михаэль.

- Дай угадаю, - сказала Мишель, - она преподает в университете?

- Преподавала, - поправил Михаэль. – Сейчас она уже на пенсии. Но как ты догадалась?

- Не знаю, - легко ответила Мишель. – Просто у тебя обязательно должна быть бабушка – преподаватель университета.

- Это почему? – допытывался трубочист.

- Ты очень воспитанный, - сказала первое, что пришло на ум.

- Я кажусь тебе слишком воспитанным? – не поверил Михаэль.

- Ключевое слово «кажусь»? – Мишель опять поправила шапку, все норовившую закрыть ей глаза.

В варежках это сделать было сложнее, но ей удалось, наконец, устроить шапку на голове так, чтобы она не съезжала каждую минуту.

- Ты меня совсем не знаешь, - ответил Михаэль, наблюдая за ее борьбой с головным убором.