Книга Как квакеры спасали Россию - Сергей Никитин

Вследствие всего вышеупомянутого имею честь покорнейше просить Вас, М. Г., не будет ли признано соответственности сделать распоряжение об установлении за названными иностранцами особого наблюдения и о последующем, а равно и о тех лицах, с которыми они будут иметь особенно близкие отношения, не отказать меня уведомить.

Ваш покорный слуга

Георгий Петкевич

Тем не менее полиция никаких препятствий деятельности квакерской делегации не чинила: англичан принимали на довольно высоком уровне, и со стороны российских властей им оказывалось всяческое содействие.

Проблемы у них были совсем другого рода. Вот что сообщал об этом глава делегации У. Кэдбери в письме Р. Фрай, отправленном с дипломатической почтой британского посольства:

Петроград 19 апреля – 2 мая 1916 г.

Дорогая мисс Фрай,

…Мы здесь уже давно… Мы с Бертом лежали с гриппом и температурой, а затем наступили пасхальные праздники – самые длинные в году…

Министр внутренних дел предоставил нам полную статистику по беженцам, обеспечил нас рекомендательными письмами к губернаторам в разных губерниях вдоль Волги. Именно здесь имеется наибольшее скопление беженцев, поэтому предполагается отправиться в некоторые из этих центров – я имею в виду Симбирск, Казань, Самару и, возможно, Оренбург. Татлок и я надеемся сегодня отправиться в Москву, так как мы хотим застать там Львова и мы знаем, что он вскоре уезжает туда. Берт и Ригг поедут завтра. Мы планируем оставаться в Москве неделю или дней 10.

Климат тут суровый, и по причинам, которые я могу лучше объяснить по возвращении, я решил не ехать далее Москвы. Остальных троих будет достаточно, и мне ясно, что они вполне отлично справятся втроем. Полагаю, что им понадобятся услуги переводчика.

У. Кэдбери

Первых беженцев им довелось встретить на вокзалах, где люди ожидали оказии для переезда вглубь страны, а по прибытии в Москву квакерам удалось познакомиться с бытом перемещенных лиц. Теодор Ригг записал в дневнике:

Мы прибыли в Москву вчера. Здесь уже лето, кругом зелень. Москва – исключительно живописный город с обилием церквей, с многоцветными куполами, золочеными крестами. Все радует глаз – величественные стены Кремля, бульвары, утопающие в зелени.

Мы находим местные власти весьма дружескими по отношению к нам, стремящимися показать нам все, что делается для облегчения тяжкой доли беженцев, нашедших приют в этом городе. Мы были поражены размахом и размером работ на этой ниве. В пригороде Москвы, в одном из центров для беженцев размещено около 3200 человек. Люди разных национальностей; поляки, литовцы, русские. Все сделано для них. Они живут в хороших условиях, обеспечены пищей и одеждой, есть школы, церкви обеих конфессий: католическая для поляков и православная для русских.

Но, как нам поведали, многие беженцы с запада проживают в Поволжье, где условия жизни для них, особенно в деревнях, далеки от идеальных.

Вот как в отчете У. Кэдбери зафиксирована статистика по городам:

Всего беженцев, по данным, подтвержденным Министерством внутренних дел (апрель 1916 года), 2 768 395 человек (из них 2 562 000 человек в европейской части России).

Расходы русских властей – наличные деньги, выдаваемые беженцам в размере 25 коп./сутки, в общей сложности составляют 25 266 650 фунтов стерлингов в год.

В каждом центре работают организации помощи:

1) Национальный комитет (называемый Татьянинским комитетом, по имени великой княжны Татьяны Николаевны).

2) «СоБеж».

3) Организации, работающие с конкретными национальностями: польские, еврейские…

4) Сугубо местные или частные организации.

В своих посланиях в Лондон квакеры отмечали, что английский язык в России не был общеупотребительным и не годился для общения с представителями властей. Никто из чиновников не владел английским на уровне, достаточном для беседы. Выручил Татлок, который знал французский. При этом англичане отмечали, что «немецкий язык в России вообще verboten» (запрещен. – нем.).

Итак, Кэдбери вскоре уехал из Москвы в Петроград, а оттуда – в Лондон. Трое оставшихся квакеров отправились дальше на восток, в Самару.

Путешествие на поезде заняло 36 часов. У путешественников были с собой рекомендательные письма самарскому губернатору, в земство, в местное отделение общества Красного Креста. Власти на местах оказывали квакерам очень теплый прием. Губернатор Андрей Афанасьевич Станкевич, искренне рассчитывая на помощь своей губернии, сообщил англичанам, что на вверенной ему территории проживают 170 000 беженцев, многие из которых пережили тяготы пути с запада и холодную зиму. По его словам, тысячи беженцев умерли от тифа и общей неустроенности. Особо он подчеркнул, что среди беженцев много детей-сирот, которые требуют большего внимания, чем то, какое власти были в силах им уделить. Официальные лица, с которыми довелось встретиться квакерам в Самаре, советовали им отправиться в Бузулук, уездный город, расположенный на востоке Самарской губернии. Условия жизни беженцев здесь считались наихудшими.

В Самаре англичанам показали несколько центров для беженцев. Они съездили во Владимировку, расположенную в 60 километрах от города, и в Екатериновку – в обеих деревнях расселили беженцев. По свидетельству Ригга, беженцам в полное распоряжение предоставили там три больших дома, куда заселились приблизительно по 50 человек. При этом поляки были размещены отдельно от русских по причине разных вероисповеданий и, как выяснили квакеры, по причине различия в употребляемой пище.

Беженцы рассказали им, что власти обеспечивают их жильем, дровами и керосином, но жить им приходилось на скудное жалованье, размер которого был определен в сорок копеек в день на человека. Они выражали недовольство тем обстоятельством, что жалованье, предназначенное на пропитание, выдавалось с задержкой, а одеждой, вопреки положению о беженцах, власти их не обеспечивали.

Карта Бузулукского уезда.

Т-во Скоропечатни А. А. Левенсон, Самара, 1912

Ригг и его товарищи прислушались к совету посетить Бузулук, и, заручившись теперь уже в Самаре рекомендательными письмами к местному земству и чиновникам администрации, отправились туда. Представители губернатора и земства встретили англичан тепло. Однако некоторые жители города никак не могли взять в толк, почему эти иностранцы заинтересовались беженцами и даже решили, что работа с беженцами – это часть какого-то тайного зловещего плана. Зато гостеприимные земские чиновники в честь прибывших издалека гостей дали обед и организовали поездку по деревням, где ранее расселили беженцев. Вот тут-то и выяснилось, что жители сельских районов остались практически без медицинской помощи: местные власти из‐за нехватки медицинских работников, призванных на войну, вынуждены были закрывать здесь больницы и амбулатории.