Книга Избранная на подмену - Рина Рэйн

Подозреваю, что не может. И это точно не делает его счастливым.

– О, да! Неудачный магический эксперимент и элементаль воздуха, вышедший из-под контроля, – Дэрэк едва-едва усмехается чему-то. Но радости в этой усмешке нет. – Только это было днем. Я же сейчас говорю о том, что случилось ночью.

Ночью? То есть, при ритуале, да?

Нарисса искреннее удивляется там, внизу. А я вот тут, наверху, готова раскрошить каменный бортик, который сжимаю, в пыль.

И, чтобы всех «добить», Дэрек замечает:

– А, точнее, о вашем предо мной Долге Жизни.

– Но… Это невозможно!

Все плохо, да?

– Я тоже так думал, – замечает шан, а после – разворачивает к ней левую ладонь и делает ей какой-то странный пас.

Я не знаю, что именно там, так как с такого расстояния и ракурса вижу только беловатый светящийся круг, размером с эту самую ладонь. Но Нариссе и остальным этот круг точно о чем-то говорит.

Она еле сдерживается от того, чтобы посмотреть на балкон, буквально прерывая на полпути движение головы в эту сторону. На лице Макса – немой ужас. Все же остальные на площади начинают перешептываться так смело, что тут же поднимается настоящий гул. А старички-гендальфы и вовсе набрасываются на шанов с какими-то обвинениями, среди которых разбираю создание ложных плетений, нарушение законов и попытка обмана представителей Совета.

Это продолжается несколько минут, за которые лично меня раз семь прошибает холодным потом. Но тут Нарисса вскидывает руку, призывая площадь к спокойствию – и ей подчиняются, хоть и не сразу.

– Милостивые шаны, вы, наверное, устали с дороги? – вдруг как-то слишком любезно замечает она. И такая резкая смена тона и темы приводит в ступор, кажется, абсолютно всех. – Предлагаю нам всем немного отдохнуть и обсудить ситуацию в более спокойной обстановке. Прошу следовать за мной. Слуги сейчас подадут напитки.

И без тени сомнения на лице, она направляется к замку, игнорируя вновь воцарившуюся тишину и пару летящих ей в спину, но уже совсем не уверенных выкриков старцев о том, что это, вообще-то, нарушение правил и они обязательно доложат куда-то там…

Куда именно, что и кто доложит, я, признаться, не успеваю расслышать, потому что вдруг замечаю, что мое положение больше не тайна. По крайней мере, для одного из шанов.

Одар, в упор смотрит на меня.

Медленно разжимаю руки и также медленно делаю шаг назад, уходя в относительную тень. Какова вероятность, что у «красного» шана плохое зрение и память?

* * *

И что теперь делать?

В голове сотня вариантов сразу – и не одного хоть немного адекватного. Единственное, точно знаю, глупо вот так просто сидеть и ждать не понятно чего. Тем более, когда где-то там они будут говорить в том числе и обо мне. Ведь всему виной ритуал, да?

А, значит, они сейчас будут решать мою судьбу! Да я просто обязана слышать этот разговор! И лучше так, чтобы больше меня никто не заметил.

План прост и сложен одновременно: выйти из комнаты, найти их и подслушать. Как буду искать, понятия не имею. Обстановку замка я не знаю – накануне меня водили только по его подземелью и тайным переходам. Как буду объясняться со слугами, которых наверняка встречу, ума не приложу. Но надо же с чего-то начать, да?

Стремглав бегу с балкона в спальню Нариссы, а оттуда – до входной двери, чтобы, толкнув ту раз, другой, третий, понять: заперто. Причем наглухо. Я в клетке.

Да что же это такое! Я им не забавная зверушка! Не рабыня и не девочка для битья! И вообще...

Злость захватывает, как цунами, поднимая со дна души что-то темное. Захлебываюсь этим, мечтая разнести несчастную дверь в щепки. Бью по ней рукой наотмашь. Еще и еще. Снова и снова. Бью до тех пор, пока ладонь не полосует резкая острая боль. Вид свежей раны, сочащейся кровью, отрезвляет.

Ну вот… Еще и руку разбила!

Сильно огорчиться этому не успеваю, так как слышу щелчок замка. Мгновение – и дверь наконец-то открывается.

Ведомая адреналином, бросаюсь наперерез вошедшему, не разбирая дороги. Как там? Беги или умри? Бежать! Только бежать!

Но тут же впечатываюсь в чье-то мужское тело, одетое в знакомую форму. Меня не ласково встряхивают и прямо-таки жестко ставят на ноги, заставляя замереть.

Макс? Но нет. Парень оказывается кем-то из его подчиненных. Лицо смутно знакомое. А еще он точно знает, что я – не его хозяйка. Потому что на хозяйку не смотрят с таким пренебрежением.

– Ты чего это творишь? – злится он, замечая рану на моей ладони. – Вредить себя вздумала?

– Что? Нет! Я случайно! Пусти меня! Пусти! – пытаюсь вырваться, но он держит крепко.

– Приказ никуда тебя не выпускать! – страж только усиливает хватку. – И, вообще, стой ровно!

Ага! Десять раз! Нашел дурочку!

Но он не сдается и даже что-то колдует: его руки, удерживающие меня за плечи, покрываются слабым синеватым сиянием. Оно тут же перекидывается на всю меня, обволакивает мягко – и ладонь заживает с легким приятным холодком. Буквально секунда – и больше ничего не напоминает о ране.

Это выглядит удивительно. Привыкнуть к магии так просто невозможно. Зачарованная, перестаю вырываться. Да и сложно это сделать – страж держит крепко.

– Вот так! – парень кивает удовлетворенно. – А теперь, будь мила, посиди спокойно. И не создавай проблем ни мне, ни себе.

Какая прелесть!

– И сколько же мне так сидеть?

– Пока не будет другого приказа.

– М-м-м! И медленно умирать от голода, да?

– Зачем? – страж удивленно переводит взгляд на стол, который стоит чуть в стороне от нас и на который я раньше не обращала внимание. – Ты даже не притронулась к еде! Или тебе надо какую-то особенную пищу?

Парень выглядит действительно обеспокоенным. А я чувствую себя крайне глупо, потому что наконец-то соображаю элементарно осмотреться. Замечаю на одном из кресел разложенное платье – простое, бежевое. Скорее, платье служанки, нежели госпожи. Но оно тут явно для меня. А на столе вижу накрытые стеклянными колпаками блюда с просто огромным количеством вкусно выглядящей незнакомой еды. Довершают приятный глазу натюрморт несколько графинов с неизвестным содержимым.

Что ж, морить голодом меня действительно не собираются. Хоть что-то приятное. Особенно для того, кто последний раз ел уже почти двое суток назад.

Шумно сглатываю. Да и желудок реагирует на это великолепие болезненным спазмом и громким урчанием. Это не остается незамеченным стражем. Беззлобно хмыкнув, он снисходительно замечает:

– Знаешь, думаю, тебе все-таки стоит немного поесть. А не рваться наружу. И, кстати, последнее бесполезно. Я тебя не выпущу. Это ясно?

– Более чем, – киваю с сожалением. Кажется, ни одному моему плану пока не суждено сбыться. Но теперь думать ни о чем, кроме еды, у меня в принципе не получается.