Книга Это всегда была любовь - Никола Хотель

– Как ты думаешь, – его рука обводит комнату, – сможешь здесь работать?

– Теоретически да, – вздыхаю я, – но в настоящее время почти нет предложений о работе. Большинство зарубежных сериалов сейчас показывают в оригинале с субтитрами. Так что, с финансовой точки зрения, мне не стоило отказываться от аниме, но это уже неважно. Может быть, мне удастся найти работу в сфере записи аудиокниг. Работать, наверное, смогу где угодно, только потом необходимо отредактировать материал в студии, или возьмусь за рекламу.

Во время каникул я озвучивала компьютерную игру, которая только вышла на рынок. Ashes of Fear, фэнтезийная игра с демонами и ведьмами. Ее выпустили и на PlayStation, но я не могу рассказать об этом Ною, потому что он тогда будет искать ее, а затем… Он может узнать о моей маме. Айви рассказала мне, что ее сводный брат играет в FIFA и другие игры, например Battlefield или Call of Duty. Не похоже, что ему нравится фэнтези, поэтому надеюсь, что Ной не услышит случайно мой голос во время игры. Тем не менее я удивляюсь, почему захотела рассказать ему об этом. Зачем? Чтобы произвести на него впечатление? Мне должно быть совершенно все равно, что он думает обо мне.

Мой телефон звонит. Достав его из кармана, вижу мамино лицо. О нет! Я не могу больше игнорировать ее звонки. Нерешительно смотрю на Ноя, а затем снова на мобильный.

Он поднимает корзину с бельем.

– Я отнесу это в квартиру Айви.

Когда он оставил меня одну, я делаю глубокий вздох, прежде чем ответить на звонок.

– Привет, мам.

– Обри. – Похоже, мама не ожидала, что я действительно отвечу. Ее дыхание учащается, как будто она куда-то спешит. – Я звонила тебе вчера. Ты не видела? Где ты?

Я сажусь на край кровати и кладу игрушку Ноя себе на колени.

– У Айви, – шепчу я, хотя это неправда. Мои пальцы играют с носом Гровера, а потом с одной из его лап. – Как ты? Как Мэй? Я скучаю по вам…

– Я тоже скучаю по тебе. Почему ты не в колледже? – Слышу, как ее каблуки громко стучат по мостовой. Наверное, она спешит на встречу с прессой. Я знаю, что сейчас у нее перерыв и вся съемочная команда с сегодняшнего дня занята рекламой нового сезона, который начнется через две недели. Это значит, что сегодня ей надо настроиться на постоянно меняющихся собеседников и в конце дня она будет очень нервничать. Так что я могу порадоваться, если она вернется вечером к ужину и сможет поесть хоть немного углеводов.

– Потому что у меня… сейчас нет лекций.

– Что это значит? – Я слышу, как она входит в здание и уличный шум сменяется громкими голосами и шумом лифта. – Сейчас же середина семестра. Ты можешь так легко уехать? Здравствуй, Шошана! – ее голос на мгновение отдаляется от телефона только для того, чтобы сразу после этого зазвучать еще громче. – Я уже начала беспокоиться, ты два дня не подходишь к телефону.

Я начинаю туго обматывать руку Гровера вокруг указательного пальца. Мне нужно сделать прямо сейчас сразу три пункта из моего списка дел. Только я не могу, не могу сказать маме, что вылетела из университета.

– Просто… у меня сейчас свободное время. Один из преподавателей заболел, и его лекции перенесли, поэтому появилось несколько свободных дней.

– О, как здорово! Передавай Айви от меня большой привет. Я хотела ее спросить, приедет ли она к нам на День благодарения, но не хотела смущать, вдруг она решит праздновать в этом году со своей семьей. Может, лучше ты спросишь ее об этом?

Тон ее голоса заставляет меня сжаться. Моя мама не домохозяйка, но семейные традиции и праздники очень важны для нее. Она всегда учила нас, что мы сами должны прокладывать себе путь к успеху, не надеясь на ее популярность, а также прикладывала все усилия, чтобы мы чувствовали себя нормальной семьей. Мама всегда переживает по этому поводу и готова пойти на все ради своих дочерей. Она всегда была такой, сколько себя помню.

– Конечно, я спрошу у нее, – невольно подношу руку к голове, чтобы убрать прядь волос за ухо, но их там больше нет.

– Как отец Айви?

Я отпускаю руку Гровера, и она тут же падает с моего пальца.

– Лучше, он уже дома. – Я бы предпочла сейчас закончить разговор и отключить телефон. У меня нет больше сил притворяться и говорить маме, что все в порядке. Я не лгала Айви, когда сказала, что хочу побыть одна.

– Хорошая новость. Пусть передает ему привет от меня. – Звуки на фоне меняются, и теперь мамины шаги заглушаются ковром. – Обри, ты ведь справишься, не так ли? Я знаю, что уделяю тебе и Мэй мало времени, но этот рекламный тур… это исключительная ситуация для меня. – Она стонет.

– Да, я знаю, мам.

В этот момент в комнату вернулся Ной. Он опускает голову и торопливо проходит мимо меня к своему столу. Я понимаю, что он не хочет подслушивать мой разговор, но стоять все время снаружи и ждать тоже не вариант. Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы самой выйти в коридор, но кто знает, кто там может услышать меня, поэтому просто понижаю голос.

– Не волнуйся, все в порядке.

Слышу, как мама с облегчением выдыхает.

– Я знаю, что могу положиться на тебя. У Мэй в интернате все хорошо. – На одном дыхании она приветствует нескольких человек, целует и обнимает их. В трубке раздаются характерные звуки.

– Думаю, что пора заканчивать, мама. – Кажется, она меня совсем не слышит.

– Привет, Маргарет, рада тебя видеть. Фатима, боже мой, я и не знала, что ты на таком большом сроке! Когда должен родиться малыш? – В трубке раздается очередной звук поцелуя, от которого я выдаю гримасу и ловлю взгляд Ноя. Он достал свежие простыни из шкафа и положил их на одеяло рядом со мной.

– Мне пора. Сегодня у меня тридцать шесть коротких интервью. Как только я узнаю у своего агента, когда все закончится, то обязательно позвоню тебе.

– Поцелуй за меня Мэй, когда увидишь ее на выходных.

– Хорошо, Обри, сделаю. – Она вешает трубку, не говоря больше ни слова.

Я не сказала ей правду ни по одному пункту: ни о декане Стоуте, ни о наркотиках, ни о фотографии. Я никогда не прощу себе, если она узнает все это не от меня, а от посторонних людей.

Телефон выскальзывает у меня из рук. Я смотрю на свои колени и делаю глубокий вздох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох…

– Он мне, конечно, не нужен, но оставь его в живых, хорошо? – наблюдая за мной, Ной удивленно вскинул одну бровь.

Я замечаю, что полностью перекрутила Гровера, еще чуть-чуть, и его голова оторвется.

– Ой, Гровер, прости! – я быстро распутываю его конечности и осторожно опускаю на кровать.

– Когда я в прошлом так же мучил его, это значило, что у меня все очень хреново. – Ной продолжает смотреть на меня со странным выражением на лице. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но из этого ничего не выходит.

– Так вот почему он такой лысый, – я пытаюсь пошутить.