Книга Маша - Татьяна Волк

— Собираюсь здесь спать, — безразлично заявил парень, развалившись на половине двуспальной кровати.

— Ты издеваешься? — зашипела на него я. — Выметайся отсюда! Мы так не договаривались!

— Маш, — просительно протянул Кирилл. — Не выгоняй меня сейчас из комнаты. А то я боюсь, сегодня может случиться непоправимое.

Я вспомнила все его сегодняшние сценки с Евгенией, и тяжело вздохнула уже который раз за вечер.

— Ладно, оставайся, — недовольно проворчала я. Но тут же сердито поставила ему условие:

— Но спишь на половине кровати, и если я замечу хоть какое-то поползновение в свою сторону, выставлю к чертовой матери!

— У меня такое ощущение, что я у неё сегодня уже побывал, — мрачно произнес Кир, укладываясь на одной из четырех подушек.

— Бедолага, — ехидно произнесла я и скрылась в ванной комнате, вместе со своей пижамой.

Когда я через несколько минут появилась в комнате в безразмерной майке таких же штанах и нелепым пучком на голове, Кирилл усмехнулся.

— Ты явно не собралась меня соблазнять, — с усталой улыбкой произнес он и прикрыл глаза.

— А ты чего ждал? — буркнула я. — Конечно, я не собиралась и не собираюсь.

После чего забралась на свою половину кровати и завернулась в одеяло, как в кокон, выдернув его из-под Кира. Не без его помощи конечно. Молодой человек, как ни в чем не бывало, снова развалился на кровати и выключил свет.

Так закончился этот сумасшедший день, как я считала. И стоило мне погрузиться в сон, как память решила в очередной раз сыграть со мной злую шутку.

Мне приснился Никита. Мы снова были вместе в его доме. Лежали на диване в его комнате обвешанной старыми плакатами, и за окнами как когда-то барабанил по стёклам дождь.

Он стянул с меня слишком жаркую для лета ветровку и, нависнув надо мной, поцеловал в шею. Так нежно. Кожу царапала его щетина, и он поднялся выше, коснувшись губами моей щеки. По моему телу поднялась волна жара и затопила даже кончики пальцев на моих ногах. Как же приятно было снова обнимать его. В нос резко ударил его запах, и я потянулась к нему губами. Мы никогда еще так не целовались. Так отчаянно и мучительно. Сладко. Словно я ждала этого так много лет, и только теперь поняла, насколько же сильно люблю его. Это просто невыносимо. Мои чувства к нему раздирали меня изнутри. Его губы еще хранили вкус вина и почему-то мяты. Мою кожу покалывало. И у меня в животе сосредоточилось странное томление. Это ощущение было намного более сильным и жгучим, чем раньше. Ни с чем несравнимо. Это полностью накрыло и заполнило меня мощным, всепоглощающим болезненным огнем. Никита осторожно забрался рукой под мою майку и заскользил пальцами по моей чересчур разгоряченной коже. Я поняла, что больше никогда не хочу ничего ждать с ним. Никакой свадьбы или чего-то еще. Мне нужен только он. Сейчас! И к черту все те дурацкие условности, которые он сам себе придумал, решила я и начала стягивать с него его футболку, после чего снова поцеловала в губы со всей страстью, на которую была способна.

— Никита, — с отчаянием простонала я, с силой вцепившись пальцами в его плечи, — и мою кожу пронзила боль, потому что парень резко дернувшись от меня, зацепил и порвал цепочку на моей шее.

Я открыла глаза, и в комнате зажегся свет. Прямо передо мной было лицо Кирилла. Моя майка была задрана до груди, а его валялась где-то на полу. Я расширила глаза от ужаса и все затуманили слезы.

Вы когда-нибудь просыпались с пониманием, что самая заветная ваша мечта, которая уже начала сбываться для вас, что-то или кто-то самый ценный для вас, кого вы потеряли, вдруг пришел к вам и вы снова вместе, и вы безумно рады и счастливы этим? Как никогда прежде в своей жизни! И вот просыпаясь, вы вдруг обнаруживаете, что это все оказалось всего лишь сном. Прекрасным очень реалистичным, но всего лишь гребанным сном!! Передо мной был совершенно другой человек, и я в полной мере осознала, что то, что я только что видела и делала во сне, было с Киром и уже никогда не будет с Никитой. Меня накрыла самая сильная истерика в моей жизни, и меня затрясло так, что даже Кирилл за меня испугался.

Больно! Как же это больно! Жить с пониманием, что все самое хорошее в твоей жизни уже прошло, и никогда не повторится. От меня ничего не зависит. Я не смогу его больше вернуть. Никогда! Страшное слово. Но моя жизнь закончилась больше пяти лет назад, а все вокруг беззаботно твердят, что моя жизнь только в самом начале. Иногда я даже верю им, когда смотрю на Машку и её сына. Их маленькое счастье заставляет верить, что еще не все кончено. Что даже без любви можно жить, и чему-то радоваться. Так было раньше, но сегодняшняя ночь меня просто добила. Мне не хватает слов, чтобы описать всю ту гамму боли, которая меня накрыла. На ум лезут только матерные ругательства, но их написание вряд ли что-то изменит для меня. А стремление все бить, крушить и ломать вокруг себя вряд ли добавит мне счастья.

— На, выпей, — поднес к моим губам стакан с какой-то жидкостью Кирилл и приподнял на кровати. Глаза по-прежнему застилала пелена слёз, и я видела все довольно мутно и расплывчато.

Зубы застучали о стеклянный край, и в горло потекла обжигающая жидкость.

Алкоголь, дошло до меня. Глупый Кир. Он не понимает, что алкоголь не помогает и не лечит от боли, а только притупляет мои симптомы.

— Дыши! — грубо притянул парень мое тело к себе вместе с одеялом. Мы так и сидели посреди кровати, как две нелепые фигуры, которые держаться только за счет поддержки друг друга, пока я не потянулась рукой к ранке на шее и не осознала, что цепочка с кольцом от Никитиного брелока пропала. После чего я подскочила и заметалась по кровати и по полу в поисках своей пропажи.

— Чего ты там ползаешь? — спросил меня Кирилл.

— Ищу кольцо. Обручальное, — глухо сказала я, и вылезла из-под кровати, держа в руках порванную цепочку и кольцо от брелка, как какое-то самое дорогое на свете сокровище.

— И где оно? — не понял моей радости мрачный мужчина.

— Вот же, — сквозь слезы улыбнулась я, показав ему потрепанное кольцо, и уткнулась лицом в одеяло, сжав в кулаке свою находку. Тело снова содрогнулось от рыданий. Когда же это закончится?..

Кирилл поднялся с кровати и, подняв, меня с пола уложил на бок рядом с собой на матрас, опять закутав в одеяло, как в кокон.

— Смеешься надо мной? Твой Миша, что не может позволить себе купить тебе нормальное кольцо? — сердито бросил он мне в лицо.

— Это Никиты кольцо, — тихо сказала я, все еще сжимая в кулаке свою драгоценность.

— Кто такой Никита?

— Тот, кого я любила, — с трудом выдавила я из себя это слово «любила», и уткнулась лицом в подушку. Кирилл осторожно погладил меня по волосам:

— А теперь что, разлюбила?

— Нет. Он просто умер.

— Никита был чем-то болен? — безжалостно продолжал засыпать меня вопросами молодой человек.