Книга Единственный мужчина - Айрис Джоансен

— Но ему не два, а восемь, — сердито сказал Филип. — И за эти годы характер его не улучшился. Кстати, он бегает тут с утра пораньше вовсе не потому, что его решили выпустить погулять. Просто последнее время у него появилась привычка сшибать копытом конюха, когда тот приходит в стоило дать ему корм. — Глаза Филипа метали молнии. — А ты ездишь на нем без седла!

— Но он любит меня, — с вызовом заявила Дори. — Всегда любил. Может, у него и несносный характер, но я знаю, как им управлять. — Она посмотрела прямо в глаза шейху. — Он напоминает мне тебя.

— Маленькая негодница, — тихо произнес он. Филип осекся и протянул Дори руку, помогая спешиться. — Ни одна женщина еще не сравнивала меня с жеребцом. Тем более с таким необузданным.

— Он напоминает мне тебя лишь иногда, — с невинным видом произнесла Дори. — Все остальное время Эдип вполне переносим.

Руки Филипа сжали талию девушки.

— Ты стала слишком нахальной за эти годы, Дори. Раньше ты не осмелилась бы меня оскорбить.

— Не стоило церемониться с тобой и раньше. Может, тогда ты не был бы таким высокомерным.

— Я никогда не был высокомерным. Просто я всегда прав. — Он похлопал Эдипа по холке, и конь отбежал от изгороди. — Как, например, сейчас.

— Если Эдип стал неуправляемым, зачем ты держишь его здесь?

Филип взял ее под локоть и повел прочь из загона.

— Наверное, это моя прихоть, — признался он. — Не стану отрицать, я действительно чувствую, что мы с ним чем-то похожи друг на друга. Но ты держись-ка от него подальше.

— Но я вполне в состоянии с ним справиться! — упрямо сказала она. — Я понимаю его!

— Так же, как меня. Не обольщайся. Мы оба способны на поступки, которых ты от нас не ожидаешь.

— Не верю…

— Пандора! Если я еще раз увижу тебя рядом с Эдипом, я тут же уберу его отсюда.

— Ты не сделаешь этого! После стольких лет! Его место здесь.

— Вот посмотришь! — ответил Филип. — Если я не могу отправить отсюда тебя, то ничто не помешает мне избавиться от Эдипа.

— Ты правда сделаешь это?

— Попробуй — узнаешь!

Дори, насупившись, отвела взгляд.

— Ты ведь знаешь, что я не стану рисковать.

— Мудрая женщина. Хорошо бы ты была такой же предусмотрительной, когда речь идет о твоем благе.

— Это совсем другое дело.

— И тебе не хочется об этом говорить, — закончил за нее Филип. — Хорошо, моя маленькая устрица, залезай обратно в свою раковину. Мы закроем пока эту тему. — Они молча подошли к конюшне. — Не просто вскочить на лошадь без седла. Я вижу, ты не растеряла своих навыков, прыгая по сцене и распевая песенки.

— Я каталась верхом каждое утро, — ответила Дори. — Концерты ведь только по вечерам. И еще я заочно обучалась в колледже. Я сказала себе: лучше потерпеть, чем остаться необразованной. Утро в конюшне было моей наградой за эти чертовы часы учебы. Постепенно я привыкла к этому расписанию, и все пошло, как по маслу.

— То, чего тебе хотелось, — это лошади?

— Так было всегда. Ты ведь знаешь. Я всегда мечтала работать с лошадьми.

— Значит, свет софитов оставил тебя равнодушной? — Филип пристально посмотрел на нее. Дори покачала головой:

— Мне никогда не нравилось выступать. Но я научилась мириться с этим, чтобы не голодать.

— Ты голодала?

— Конечно. Мне же было пятнадцать лет. Без опыта работы, с четырьмя фунтами и несколькими пенсами в кошельке. Денег хватило недели на две после побега от Абернати.

— А потом?

— Я справилась, — уклончиво ответила Дори. — Тебе ни к чему слышать все эти ужасные истории.

— Ни к чему? — угрюмо переспросил Филип. — Но ведь с тобой могло случиться все, что угодно!

— Мне повезло. Я приобрела немало друзей. Это ведь очень важно. Куда легче жить с пустым желудком, чем с пустой душой.

У Филипа вдруг перехватило горло.

— Я рад, что у тебя есть друзья. Ты собираешься вернуться к ним?

Дори стало вдруг больно. Филип задал этот вопрос таким тоном, словно это не имеет к нему никакого отношения.

— Надеюсь, что нет, — ответила она. — Надеюсь, что останусь с тобой в Седихане и проведу здесь остаток дней. — Она лукаво улыбнулась. — Надеюсь уговорить тебя создать национальную сборную по выездке и завоевать «золото»!

— Я могу позвонить кому надо, замолвить за тебя словечко. Но я не изменю решения, принятого вчера ночью.

— Я тоже, — тихо сказала Дори. — Замкнутый круг.

— Это ненадолго. — Улыбка Филипа вдруг показалась Дори почти зловещей. — Я намереваюсь сделать твое пребывание здесь таким, что ты будешь рада сбежать.

— Посмотрим, — ответила она дерзко.

— Я уезжаю по делам. Только приму душ и переоденусь.

— Можно мне поехать с тобой, Филип?

— Нет, — твердо отрезал шейх. — Нельзя. Единственное, что тебе можно, это вернуться в свои апартаменты, красить там ногти или валяться в бассейне, как и подобает наложнице.

Похоже, Филип не шутил, давая понять, что собирается обращаться с нею, как с наемной любовницей.

— Ладно. Я найду, чем заняться.

— Этого-то я и боюсь. Но что бы это ни было, будь любезна освободиться к обеду. Я жду сегодня гостей и хочу, чтобы ты была хозяйкой вечера. — Голос его звучал почти злобно. — Моим гостям приятно будет отобедать в обществе рок-звезды. Наверное, тебе лучше надеть свой оранжевый парик.

— Что ж, может быть, и надену. А что, мы ожидаем какую-нибудь важную персону, на которую я должна произвести впечатление?

— Все зависит от того, кого ты считаешь важной персоной. — Филип выдержал эффектную паузу. — Я пригласил отобедать старого доброго доктора Мадхена.

Дори застыла.

— Моего отца?

— Я подумал, что вам двоим надо бы встретиться после стольких лет разлуки. — Филип натянуто улыбнулся. — Ты не согласна?

— Да-да, конечно. Ты правильно сделал, что пригласил его.

Это должно было рано или поздно случиться. Надо быть готовой к тому, что Филип попытается использовать.любое слабое место в ее обороне.

Филип вдруг взял Дори за руку.

— Это ведь причинит тебе боль, Дори, — тихо произнес он. — Мне не хотелось бы этого. Сдайся. Скажи, что уедешь из Седихана, и я отменю этот дурацкий обед.

— Снова бежать от самой себя? Последний раз я попыталась это сделать в пятнадцать лет. Тогда ты был не очень доволен. Так что же изменилось сейчас?