Книга Эра войны. Эра легенд - Майкл Дж. Салливан

Больше кивков, меньше недовольно скрещенных рук.

– Мы должны работать сообща, чтобы подготовиться, и придерживаться избранного пути. Нам следует доверять друг другу, лишь тогда мы выживем.

Речь Персефоны подошла к концу, и никто, кроме Нифрона, об этом не знал. Повисла неловкая пауза. Раньше Персефона просто садилась на трон, делала глоток из чаши или приступала к еде. Что ей делать теперь? Как полагается уходить с этого помоста?

Нифрон пришел ей на помощь, захлопав в ладоши. Все остальные последовали его примеру.

Глава 5

Великан и гоблинша

Даже сейчас, по прошествии времени, нам не столь уж много известно о Мовиндьюле, и это меня удручает, потому что мне так и не удалось понять, кем он был – героем или злодеем.

«Книга Брин»

Его звали Сайл, и он ни на шаг не отходил от фэйна Лотиана. Мовиндьюле никак не мог запомнить имя второй телохранительницы отца, да в том и не было нужды: оба стража предпочитали не вступать в разговоры. Сайл отличался необычайно огромным ростом. Настоящий урод и, скорее всего, вообще не фрэй. Глубоко посаженные глаза почти терялись под выступающим лбом, подбородок – как лопата, уши круглые, а не благородной каплевидной формы, как у фрэев. Мовиндьюле подозревал, что Сайл – просто грэнмор-недомерок (у него даже был боевой топор) и уж точно не миралиит.

– Сегодня утром Нэнагал закончил осмотр и оценил ущерб, – сообщила Имали, обращаясь к фэйну.

Все пятеро – Лотиан, Мовиндьюле, Имали и оба телохранителя – стояли на ступенях Айрентенона.

– Когда вы сможете возобновить заседания? – спросил Лотиан.

– Он обещает восстановить все за месяц.

– Целый месяц? Может быть, лучше отправить миралиитов… – Фэйн осекся, заметив выражение лица Имали.

Куратор Аквилы, даже с ногой в лубке и рукой на перевязи, способна запугать кого угодно, включая самого Лотиана.

– Понимаю, вы хотите как лучше, – сказала она, – но, учитывая обстоятельства, я полагаю, лучше доверить восстановление здания эйливинам. Мне кажется, Айрентенону и так уже досталось от миралиитов и их Искусства.

– Целый месяц, – повторил Лотиан.

На лестнице и площади перед Айрентеноном до сих пор виднелись следы разрушения. Стены почернели от копоти, а ступени у восточной стороны здания отсутствовали вовсе. Краску, так похожую на кровь, отчистили. Старое дерево, росшее на площади, исчезло, оставшийся от него пень все еще пах свежими опилками. Фонтан в виде оленя тоже требовал ремонта.

Прошло несколько недель со дня восстания. Дни текли один за другим, наполненные тревогой. Мовиндьюле похудел, да и не он один. Имали тоже выглядела бледной и осунувшейся.

– Мы – фрэи, – проговорила она. – Нам не к лицу торопиться.

– Просто я расстроен, – нахмурился фэйн. – Я хотел поскорее все убрать, чтобы мы забыли о сем прискорбном случае и продолжили жить дальше.

Куратор Аквилы натянуто улыбнулась.

– Именно этого мы и боимся, мой фэйн. И члены совета – те, кто выжил, и сословия, которым мы служим. Эти развалины – напоминание нам о том, что миралиитам следует вести себя более сдержанно, потому-то другие фрэи и не хотят, чтобы труп закопали слишком быстро.

Отец Мовиндьюле скривился, тем не менее кивнул.

– Как там внутри? Очень плохо?

Фэйн принялся взбираться по лестнице, и все последовали за ним, включая великана Сайла и вторую телохранительницу – девушку, чье имя Мовиндьюле никак не мог удержать в памяти. Невысокая и страшная. Не такая страшная, как война, конечно, и даже не такая страшная, как рхун, однако достаточно уродливая, чтобы Мовиндьюле не потрудился запомнить, как ее зовут. Судя по всему, она прекрасно владеет Искусством. Про нее говорили «быстрая». Наверное, побывала на площади в день восстания и умудрилась там отличиться.

– Не так плохо, как мы ожидали. – Имали посмотрела на Мовиндьюле.

Фэйн перехватил ее взгляд и сделал вид, что только сейчас заметил сына.

– Ах да, понятно.

Дождавшись, когда отец отвернется, Мовиндьюле насупился и недовольно покачал головой. О девчонке Как-ее-там-зовут болтают по всему Эстрамнадону, а он, Мовиндьюле, сохранивший самое важное здание в городе и спасший жизни большей части членов Аквилы, удостоен лишь краткого: «Ах да, понятно».

Повернувшись, принц заметил, что девушка-телохранитель внимательно на него смотрит.

Мелкая гоблинша все подмечает.

– Есть новости из Рхулина? – спросила Имали.

– Пока нет, – ответил фэйн, осторожно переступая через расколотую ступеньку. – Мне доложили, инстарья собирают силы, чтобы уничтожить орду рхунов, а для этого требуется подготовка. – Он раздраженно махнул рукой. – Похоже, они столь же молниеносно исполняют мои приказы, как эйливины.

Имали кивнула с тем же невозмутимым спокойствием, с каким всегда разговаривала с Лотианом. Мовиндьюле предположил, что куратор Аквилы мысленно показывает его отцу непристойный жест.

– Я слышала, там около миллиона рхунов, – сказала она. – Безмозглые, но опасные твари. Наверное, следовало проредить их полчища еще несколько веков назад, пока не успели расплодиться. Теперь, чтобы истребить их под корень, уйдут годы.

– Мой фэйн! – раздался голос позади.

Мовиндьюле обернулся. У подножия лестницы застыл Вэсек, открыв рот и глядя в одну точку. Указательный палец руки был устремлен в небо. В своих серых одеждах Мастер Тайн напоминал мраморную статую.

– Отпусти его, Синна, – велел Лотиан. – Это мой советник.

– Вот почему он еще жив, ваше великолепие, – объяснила гоблинша.

Синна! Так вот как ее зовут.

– Отпусти его.

– Как пожелаете.

Вэсек споткнулся, вздохнул и поправил ассику, прежде чем продолжить подъем по лестнице.

– Мой фэйн, – он бросил осторожный взгляд на Синну. – У меня новости.

– Какие?

Вэсек посмотрел на остальных и неохотно ответил:

– Плохие, ваша милость.

Лотиан помрачнел.

– Проследи, чтобы здесь все убрали, – со вздохом произнес он, обращаясь к Имали.

Фэйн и Вэсек спустились вниз по лестнице, сопровождаемые Сайлом и Синной – великаном и гоблиншей.

– Как думаешь, что случилось? – спросила Имали у Мовиндьюле.

Тот пожал плечами.

– Наверное, ничего особенного. Вэсек вечно видит опасность там, где ее нет, а в последнее время даже чаще, чем обычно.

– У него есть на то причины, как считаешь? – Имали поправила перевязь на плече.

Возможно, она сделала это намеренно, чтобы подчеркнуть свое предположение, а может, ей просто было неудобно. Мовиндьюле немного опасался Имали, потому что не всегда понимал ее намеки. Зато с ней интересно разговаривать: каждая беседа полна загадок. Иногда, вернувшись домой, он обдумывал слова Имали и приходил к заключению, что с самого начала все понял неправильно.