Книга Убийство в стиле психо - Рут Ренделл

Бёрден дал задний ход, неудобно разворачиваться на узкой дороге. Когда он снова проезжал ворота, то вздрогнул от неожиданности: во дворе горел свет, а на крыльце дома стоял мужчина, придерживая за ошейник охотничью собаку, по виду смирную. Бёрден успел разглядеть два сарая за домом и силосную башню в отдалении. Он не удивился бы, если бы этот человек пальнул из дробовика или спустил собаку. Но лишь только уханье совы нарушало тишину.

Известие о трагедии с Вексфордами застало Бёрдена врасплох. Вечером в субботу он торопил события и носился по участку, будто новичок, который хочет выслужиться. И только вечером поехал к теще. Теща у Бёрдена строгая, с ней не очень-то отдохнешь, да еще понаехали тетушки, и Дженни бегала вверх-вниз по лестнице, стараясь всем угодить. Поэтому Бёрден не смотрел вечерние новости, и даже если бы открыл утреннюю газету, то все равно ничего не узнал бы о взрыве, так как новость не успели дать в номер.

В воскресенье утром, перед выездом из Майрингфорда, Бёрден позвонил Ральфу Робсону. Трубку сняла Лесли Арбель. Она согласилась встретиться с детективом, не преминув заметить, что она все рассказала. Поднимаясь по холмистой дороге на Хайлендс, Бёрден говорил себе, что не стоит настраиваться на быстрый результат. Гораздо разумнее дождаться понедельника и отправиться в городскую социальную службу. Возможно, у них и нет информации на уволившихся работников, но, по крайней мере, они хоть что-то подскажут.

Бёрден застал Ральфа Робсона в домашнем халате, стараниями племянницы он окончательно вошел в роль немощного инвалида. Хотя он действительно выглядел постаревшим. Робсон сидел возле камина, на коленях – круглый поднос в жар-птицах, на подносе – чашка чаю и два пирожных в сахарной глазури. Лесли блистала в розовом шелковом саронге, шароварах и розовых же туфлях на высоком каблуке. В дверь позвонили, пришла соседка. Лесли пригласила ее в дом, чем вызвала недовольство Бёрдена. Соседку зовут миссис Джаго, именно ее видел из окна Вексфорд, когда они с Верденом приезжали в прошлый раз. Она знала, что Лесли скоро уезжает, поэтому предложила свою помощь. Миссис Джаго – полная темноволосая женщина с румяными щеками, говорит с сильным акцентом, очевидно, приехала откуда-то из Центральной Европы. Робсон поблагодарил соседку и попросил заглянуть завтра утром. Она оказалась женщиной деликатной и быстро ушла. Лесли проводила миссис Джаго до двери, а по пути снова посмотрелась в зеркало.

– Теперь их очередь делать добро, – произнес вдруг Робсон. – Моя жена никогда себя не жалела, помогала всем. Если у кого случалась неприятность, она всегда прибегала к ним. Очень жалела стариков. Она по доброй воле делала больше, чем любой социальный работник. Верно я говорю, Лесли?

– Она делала гораздо больше, чем «Моя сумасшедшая тетушка». Гвен и сама была сумасшедшей тетушкой, я так называла ее в шутку.

– Сумасшедшая тетушка? – Бёрден был заинтригован.

– В журнале «Ким» есть колонка «Моя сумасшедшая тетушка», туда пишут люди, у которых в жизни проблемы. Лесли – помощник редактора этой колонки, – пояснил Ральф.

– Не помощник, а секретарь. Не преувеличивай, дядя.

– Ничего себе секретарь. Ты ее правая рука. А я думал, вы уже знаете, – обратился он к Бёрдену.

– Нет, мы об этом не знали. – Бёрден повернулся к Лесли: – Как я понимаю, ваша тетя работала в социальной службе? Вы не помните фамилий тех, на кого она работала?

– Она ни на кого не работала, – возразил Ральф. – В этом смысле у Гвен не было работодателей. Это государственная служба.

Ладно, с натяжкой ответ принят. Бёрден терпеливо выслушал тираду Робсона, какая у него была прекрасная жена, как она протягивала руку помощи всем больным, обездоленным и немощным, чуть ли не по всему городу. Но имен он не помнит. Робсон перечислил ее заслуги перед соседями, как она ходила за них в магазин, и, кстати, как поживают его собственные продукты, которые полиция до сих пор не вернула.

– Я, конечно, понимаю, что это мелочь по сравнению со вчерашними событиями, – язвительно заметил он.

– Что за вчерашние события?

– Взорвалась машина. В ней находился кто-то из ваших.

– Вы с ним приходили, – вмешалась Арбель. – По телевизору назвали его фамилию.

Умение скрывать свои чувства пригодилось Бёрдену. Потрясение действительно оглушает. Он вспомнил, как стоял вчера у французского окна в гостиной Сандерсов и услышал глухой отдаленный взрыв. Гордость и некое знание, что это неправильно, не позволило ему расспрашивать посторонних людей. Но от шока голова у него пошла кругом. Бёрден почти механически встал, задал несколько дежурных вопросов, ответы на которые, как потом обнаружилось, напрочь забыл. В этот момент он также заметил – и запомнил – лица Робсона и Лесли. Они смотрели на него с любопытством, даже с некоторым – возможно, воображаемым – злорадством.

Робсон что-то еще сказал насчет продуктов, он хотел получить их прежде, чем даст соседке список покупок. После чего Бёрден ушел. Он с трудом сдерживался, чтобы не бежать к машине, пока дверь дома Робсона не закрылась. И тогда Бёрден побежал.

Дом Вексфорда находился далеко от Хайлендса, на самом краю Кингсмаркэма. В таком состоянии Бёрден не мог сесть за руль, надо было успокоиться, поэтому прежде всего он направился к телефонной будке у подножия холма и обнаружил, что телефон вырван из стены. Из второй будки можно было позвонить только с карточки «Телеком». Бёрден сел в машину и уехал. Вспотевшие ладони скользили по рулю. Он свернул на улицу Вексфорда с ощущением, что не дышал минут пять, в горле пересохло. Всю дорогу Бёрден надеялся, что Робсон напутал и произошла ошибка. Вот еще одна присказка шефа: «Одно дело узнать о трагедии, а другое – увидеть воочию».

Увидев дом Вексфорда, он снова испытал потрясение.

Гараж и комнату над гаражом снесло полностью. Все пространство между остатками коттеджа и дорогой завалено грудами кирпичей, обломками машин, ветками, обрывками ткани, искореженным металлом, осколками стекла. Часть дома, выходившая на гараж, была открыта всем ветрам – к счастью, утро выдалось довольно теплое и сухое. Дыру еще не завесили брезентом, в одной из комнат виднелась кровать, в другой – покосившаяся картина на синих обоях. Бёрден сидел в машине с опущенными стеклами и с ужасом смотрел на эту разруху. За развалинами дома, на фоне чистого, как слеза, неба чернел голый сад. На передней лужайке – старая крепкая вишня с остатками листвы, подернутой морозцем. Лавандовые кусты – шеф собирался их постричь, но руки не доходили – теперь изуродованы, словно в них врезалась ракета. Изгородь перед домом цела, на одном из кирпичных столбиков лежала детская шерстяная перчатка. Интересно, как она там оказалась? Бёрден снова посмотрел на дом, ему показалось, что от коттеджа осталось меньше половины. Затем он медленно выбрался из машины, побрел к входной двери, хотя понимал, что сейчас там никого нет. Если кто-то выжил, там все равно сейчас никого нет.

Он в растерянности стоял перед дверью, словно парализованный, не зная, что делать дальше. Из соседнего дома вышел мужчина. Вексфорд называл этот дом «соседним», хотя между ними находился пустырь, который, видимо, сочли слишком маленьким, чтобы построить там еще один дом.