Книга Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские

— Ты мне надоел, — сказала она совершенно спокойно. — Убирайся домой.

«Настоящая ведьма», — подумал опомнившийся и присмиревший муж. Такое случалось крайне редко, лишь когда он ее особенно донимал. И всегда он, распаляясь, забывал о том, что его жена — женщина не рядовая, способная за себя постоять. Или не хотел помнить? Какого черта он потащился за ней на этот шабаш капиталистов! Никуда она и так не денется… Лучше, действительно, убраться от греха. Вот только доесть и допить, сколько влезет. Да еще почему бы стриптиз не посмотреть на шару!

Чернобаев тем временем кивнул коллеге. Тарас вскинул камеру, но щелкнуть не успел. Женщина оттолкнула стул, обошла своего коренастого спутника и шагнула к журналистам. Со стороны это выглядело так: психотерапевт Лученко, «друг компании», весело болтает с двумя ребятишками. У одного в руке диктофон, у другого фотокамера — значит, дает интервью. Обычное дело. Кругом пили, шумели, трепались и танцевали под грохот музыки, и никто не обращал внимания на Стаса и Тараса, двух работников древнейшей профессии, которые оказались вдруг сидящими в сторонке на диванчике, в компании элегантной женщины. Доктор Вера Алексеевна поговорила с ними, встала и направилась к своему столу.

Стас встряхнулся, как собака, мотнул головой. Он же хотел задать пару вопросов вон той, с каштановыми волосами… Забыл, как ее зовут. Собственно, а кто она такая, чтобы с ней говорить? «Вот черт, опять перебрал, пора на воздух», — сплюнул Чернобаев. Сидящий рядом с ним Рябоконь деловито запихивал камеру в рюкзачок.

— Ты кого-то хотел сейчас снять? — спросил его Стас.

— Вроде хотел, — замер на секунду фотограф. — Только не помню кого. Пошли подышим, а? Я, кажется, выпил пару лишних рюмок.

Двое журналистов вывалились из дверей «Титаника» в тепло и тишину вечернего города. Они шли вдоль берега моря по набережной, болтали заплетающимися языками, жестикулировали, хохотали, не подозревая, что время их жизни спрессовано в минуты. Пройдя еще пару шагов, один из них остановился прикурить у другого. Именно в эту секунду наблюдатель решил, что пора убивать. Разогнавшись, огромный «лендровер» ударил в людей и размазал их по чугунной решетке. Решетка издала старческий хрип и повалилась в черную морскую воду. Вместе с ней обрушилось вниз то, что несколько секунд назад было двумя живыми существами.

На камне осталась лежать прикуренная журналистом сигарета. Еще какое-то время огонек тлел с едва слышным потрескиванием, пока хорошая дорогая сигарета не догорела до самого фильтра. Тогда огонек погас, остался только столбик пепла.

3. ЧЕРНЫЕ ПТИЦЫ, ПРЕДВЕСТНИКИ СМЕРТИ

Вера Лученко потягивала сок манго, задумавшись и не обращая внимания на хмурого мужа. Вот ведь нахальные журналисты! Она терпеть не могла, когда ее пытались использовать, а намерения бойких пиарщиков стали ясны, когда Юрий повел себя в привычном для него духе. Поэтому Вера подошла к парням и сделала так, что они напрочь забыли о намерении сделать из семейных неурядиц «клубничку». Единственное, что ее всерьез обеспокоило во время обработки журналистов — быстрый промельк черных птиц в уголках глаз. Когда с ней случались такие видения, это значило только одно: человек скоро умрет. Вера нахмурилась, еще раз взглянула в сторону бредущих к выходу молодых парней. Даже если она точно знает, что им грозит смертельная опасность, как ее предотвратить? Остановить? Невозможно это. Как всегда, невозможно, и только горечь остается, тяжесть знания и горечь. Господи, за что!.. Она не может даже сказать, от чего они погибнут. Несчастный случай? Неизлечимая болезнь? Пьяная драка?.. И что она должна сделать? Догнать их и сказать: «Ребятки! Будьте осторожны»? Они посмотрят на нее как на полную идиотку, да еще тиснут потом статейку под искрометным заголовком: «У психотерапевта сорвало крышу». Нет уж, она не станет мешать судьбе распоряжаться по собственному усмотрению.

Подошло несколько участников тусовки, и Вера торопливо сделала приветливое лицо.

— Вера Алексеевна, здравствуйте! — сказал один из подошедших. — Приятно видеть вас на нашем междусобойчике. Вы меня помните?

— Лицо помню. А имя… Артем. Артем Сирик, — догадалась Вера. Юрий, к счастью, молчал, отрешившись от разговора. — Вспомнила, вы работали водителем, развозили рыбную продукцию по точкам.

— Ну и память у вас, Вера Алексеевна! — восхитился Артем. — Я теперь уже дорос до клиент-менеджера, делаю карьеру. Помните, вы мне тогда сказали, что работа водителем — это для меня лишь первая ступенька по карьерной лестнице. Так оно и получилось.

— Я рада за вас, Артем! — искренне сказала Вера.

— Что ж ты нас не познакомишь? — попеняла Артему девушка, подошедшая с ним.

— Ой, сорри. Знакомьтесь! Это наша Кристина, менеджер продаж, а это Вера Алексеевна, бизнес-тренер.

Вера с удовольствием рассматривала девушку. Было что-то знакомое в светлых русых волосах, открытом взгляде широко распахнутых голубых глаз. Она напоминала Олю, Верину дочь. Только Кристина была покрупнее.

— Я сам представлюсь, — вмешался в разговор моложавый брюнет. Он выглядел как стильный завсегдатай ночных клубов: в костюме от Gucci, с прической, обильно смазанной гелем для придания волнистым кудрям эффекта мокрых волос. — Константин Бойко, начальник отдела рекламы и замдиректора по маркетингу.

— И нас, и нас представь! — весело затормошили Константина остальные девушки. Он кивнул на одну из них, маленькую и коротко стриженную, подвижную, как мартышка:

— Майя Щербакова, трафик-менеджер. А это, — повернулся он ко второй, бережно защищавшей ладонями свой округлый животик, — Вика Зозуля. Ага, да тут вообще весь мой отдел! Вы пользуетесь успехом, Вера Алексеевна!

И ей были представлены: Володя Головач, менеджер по полиграфии; Герман Хрущинский, маркетолог; наконец, дизайнер Надя Максимец.

— А где наш водитель, Степаныч? — спросил Артем. — И Ирины Максимовны нету.

— Ирина Максимовна… — оглянулся вокруг Бойко. — Да вон она, танцует. А Степаныч, когда мы направились сюда, отпросился покурить.

— Ну тогда и я покурю! Веселитесь, Вера Алексеевна! — сказал Артем и вышел из «Титаника» на улицу.

— Госпожа Лученко, Янис Раймондович просил проводить вас на места для друзей компании, мы скоро начнем торжественную часть. Можно с супругом! — официально пригласил Бойко.

— О, я совсем забыл, — улыбнулся молчавший до того Юрий. Он умел улыбаться, когда хотел. — Ведь мне нужно срочно вернуться домой… Дела, знаете ли. В общем, я вас покидаю, но оставляю самое дорогое, что у меня есть, — свою жену.

Он повернулся и чуть более поспешно, чем того требовали обстоятельства, двинулся к выходу. Константин кивнул вслед удаляющейся широкой спине и, взяв Веру под руку, повел ее к авансцене.

— Вера Алексеевна, я очень рад, что вы откликнулись на наше приглашение. Знаете, мне непременно нужно будет поблагодарить госпожу Сотникову.

Вера пожала плечами. Отвечать Бойко не требовалось. Ну и бестия Дашка: решила таким вот образом отвлечь подругу от несчастной любви! Отправила ее к морю проветрить душу и мозги. Впрочем, это хорошо. Если бы не Юрий, тут было бы вполне комфортно.