Книга Межвремье - Медина Мирай

– Иногда ты меня очень сильно бесишь, – пробубнил Кален, слегка улыбаясь.

К счастью, Красс восприняла его слова со смешком:

– Взаимно, Холмс.

– Хоулмз.

К ним подошел Санни и сообщил:

– За нами скоро приедет машина. До встречи правителей королевств и времен осталось полчаса. Мы еще должны успеть привести себя в порядок. – Серьезность совсем не шла библиотекарю. Так решил не только Кален, но и остальные.

– А ты ничего не хочешь нам сказать? – Ларалайн поправила куртку на Калене.

– А должен?

– Все так удивились, когда увидели твою карточку, – решился конкретизировать Тревис. Он потирал руки и изредка вздрагивал от холода. Клубы пара вырывались изо рта при каждом его слове. – Мы так поняли, ты уже давно знаешь Ариана.

В ответ Санни вздохнул и переступил с ноги на ногу, надеясь, что вот-вот появится машина и разговор придется отложить.

– На той карточке что-то написано? – спросила Ларалайн.

– Неужели это вас так волнует? – В голосе Санни проступили нотки раздражения.

– Ребята, возможно, нам не следует об этом знать, – заступилась за библиотекаря Иона. – Если Санни захочет, сам расскажет. Главное – что все в порядке, и сейчас нас увезут в замок.

«Наверняка эта карточка – золотой пропуск от Ариана. Санни уже жил в его замке, и можно прийти к выводу, что их связывают или связывали особые отношения», – пришел к выводу Кален.

– Кстати, – начал Тревис, обращаясь к Ларалайн, – а как получилось, что ты оказалась здесь?

– Ариан сорвал мне концерт. В перерыве между выступлениями очаровал меня за кулисами своими сладкими речами так, что я потеряла голову и даже не заметила, когда мы очутились на улице, а потом здесь. Он сказал, что всем грозит опасность, что у меня, как и у каждого из нас, есть что-то объединяющее и делающее нас сильнее, а также то, что может всем помочь, и я могу изменить свою жизнь, выбравшись из серой пелены обыденности. Не знаю, почему он выбрал именно меня для спасения сразу нескольких миров, но я поверила ему. Поэтому я здесь.

– И ты так просто согласилась? – удивился Кален.

Даффи улыбнулась воспоминаниям.

– Он сказал про то, чего мне не хватало. Знаете, у меня были прекрасное детство, добрые родители, богатая жизнь. Но я не знала о долгах, в которых тонула моя семья. Они всегда старались ни в чем мне не отказывать. – Ларалайн сгорбилась, складывая пальцы в замок. – А потом произошло то, что лишило меня всего. Я была разбита, я была одна. Пусть не звучит как бахвальство, но я сама прокладывала путь к уважению и славе. Из грязи в князи и обратно. А слова, сказанные Арианом… – то, что я мечтала услышать все годы страданий. Но никто мне не говорил их, потому что люди привыкли поддерживать лишь тех, кто сможет материально поддержать их.

Кален удивился услышанному:

«С веками ничего не изменилось. Люди стали жестокими уже давно. А может, они были такими всегда».

Ларалайн не любила много рассказывать о себе, потому что считала это признаком дурного тона и испорченного характера. Сейчас пережитые события казались ей вымыслом, тяжелой сказкой со счастливым концом.

«Через что ты прошла?» – спрашивали ее.

«Через человеческую жестокость и равнодушие. Через нищету, холод ночей и зим, грязь городских улиц и сырых, зловонных улочек, где можно было спрятаться от суеты людей, которые в жизни не оглянутся на тебя, даже если будешь кричать от боли и умирать».

– Поэтому эти события вдохнули в меня еще одну жизнь и заставили поверить, что я здесь не просто так. Я хочу быть нужной, быть с вами, – она перевела взгляд на Калена, – даже если поначалу у меня совсем не будет получаться.

Друзья смотрели на нее с нескрываемым восхищением. Но каждый из них прятал в себе печаль и жалость. Возможно, это ночь позволила ей так легко разговаривать. Уже утром она будет вести себя как всегда, а Кален будет вести себя иначе, и они вновь начнут бросать колкие словечки.

– Это так… чувственно, – не выдержала Красс. Она почти прослезилась.

Каждый хотел сказать какие-то слова поддержки, но все знали: лучшее, что они могут сделать, – это промолчать.

– Мне тоже хотелось что-то изменить в себе и в своей жизни, – начал Тревис, – и меня Ариан пленил своими словами. Он умеет интриговать…

– И манипулировать людьми, – вдруг добавил Санни.

Вдали мелькнули фары. Такси остановилось рядом с друзьями и увезло их в замок. По дороге туда никто ни с кем не разговаривал. Все ждали возвращения.

Кален больше не чувствовал ни стыда, ни ненависти, и никто не испытывал к нему неприязни. Он был готов поклясться, что это временное перемирие и днем они снова начнут скандалить. Ларалайн вновь влепит ему пощечину, но на этот раз он не убежит, а засмеется ей в лицо и выдаст порцию оскорблений. А остальные будут наблюдать. Все, кроме, пожалуй, Ионы, которая будет разнимать их. Думая об этом, Кален чувствовал в душе покой.

Глава 9

– Быстрее! Быстрее! Быстрее! – спешили служанки.

Калена и остальных провели в богатую, увешанную картинами комнату. Едва Санни открыл дверь, пообещав вернуться, как из коридора донесся шум: гости собирались в главном зале.

– Тебе точно не нужен врач? – спросил Тревис, подсаживаясь рядом.

– Точно.

Ларалайн задумчиво ходила вокруг стеклянной столешницы с позолоченными ножками. Ее синее платье волочилось по полу. Иона сидела на подлокотнике кожаного дивана.

Санни привел Ариана. В темном костюме и белой рубашке с золотым галстуком, он не выглядел таким раздолбаем, но непричесанные волосы и беспечная улыбка выдавали его несерьезность. Служанки завезли одежду на передвижной вешалке.

– Итак, выбирайте себе, что нравится, и переодевайтесь. Дамы, – Межвремье почти наигранно поклонился им, – можете пойти со служанками. Они проведут вас в свободную комнату с уже готовыми платьями. Или переодевайтесь здесь, если хотите.

Даффи вновь вошла в роль высокомерной девицы.

– Что ж, ведите.

Девушки скрылись за дверями.

– А вы, джентльмены, – Ариан осмотрел Тревиса, Санни и Калена, – переодевайтесь. – Он артистично взмахнул рукой и удалился.

В основном на выбор юношам предоставили классические костюмы разных фасонов и цветов.

Недолго думая, Тревис вытащил рубашку болотного цвета, галстук, черный пиджак с брюками и черные брюки дерби.

Санни выбрал розовую рубашку, темно-розовый галстук и темные брюки. Пиджак ему не шел.

Кален тщетно пытался найти среди классического старья что-то менее строгое и более современное, классное и стильное. От безысходности он надел обычные черные брюки, фиолетовую рубашку, расправил воротник и небрежно закатал рукава.