Книга Поцелуй зимы - Анна Шейн

Сгорбленную, уродливую, с бородавкой на носу, желтыми кривыми зубами…

— Вы?.. — он сразу узнал ее.

Эту старуху Бенжен видел по пути в замок. Эта старуха, возможно, завела в чащу Катрину и бросила ее там.

— Куда-то собрался? — проскрежетала она удивительно молодым голосом. Голосом той незнакомки, Андреа.

Паж отпрянул, как вдруг напоролся спиной на преграду.

Тяжелые руки опустились ему на плечи, он вздрогнул напуганно, поднял голову… И увидел женщину в одежде преподобной матери, но с лицом таким же ужасным, как у Андреа.

Старуха осклабилась, оголяя почти беззубый рот, и прошипела голосом настоятельницы:

— Боюсь, малыш, ты никуда от нас не уйдешь…

Глава 8. За ее сердце стоит бороться

Земля совсем чуть-чуть припудрилась снегом. Небольшие лужицы на лесной тропе покрылись тоненькой пленкой, что звонко хрустела под копытами лошадей.

Холодная сталь шлема кусала кожу, а пальцы на руках и ногах начали неметь. Однако принца Лансера это не останавливало. Он намеревался сдержать слово, данное леди Догейн, и найти ее пропавших подданных.

При мысли о ней все внутри потеплело… Лансер оттого смущенно насупился. Ему непривычно было чувствовать эти странные ощущения. Эту беспричинную радость, словно от хмеля, эту необузданную, отчаянную решимость, готовность пойти на все ради ее улыбки… Больше всего, впрочем, его обескураживало бессилие. Ведь он отличный воин, он побывал в святом походе, он брал штурмом крепости, сокрушал армии царей! И он млел перед этой хрупкой, нежной девушкой…

У него было много женщин. Знатные дамы, скучающие при престарелых мужьях, улыбчивые крестьянки, знойные красавицы с южных земель… Он отведал любовь многих, но только чистая и искренняя Катрина никак не желала вылезать у него из головы.

Быть может, это дурость — так просто и так быстро выбирать ее, но Лансеру вдруг захотелось побыть дураком. Он знал, и не сомневался ни на секунду, что не отпустит ее и что не взглянет больше ни на одну другую девушку. Он знал: леди Догейн подарили ему Небеса, скорее всего, она станет матерью его детей и сядет вместе с ним на трон.

Он просто знал это.

— Леди Догейн понравилось платье, милорд? — от раздумий принца отвлек грузный голос.

Рядом на гнедом коне ехал лорд Дузмар — вассал короля и господин соседнего феода. Он был старым, толстым и неуклюжим, хотя в молодости, как рассказывал Лансеру отец, был главным заводилой — жил балами да турнирами.

Как главный кутежник королевства превратился в этого немощного жирдяя оставалось загадкой. Глядя на него, Лансер раз за разом клялся, что не позволит себе стать таким же в старости.

— Платье? Какое платье? — чуть раздраженно переспросил принц. Дузмар выбрал наименее подходящую тему для разговора. Они выслеживают разбойников, а старик о платьях!

— Которое одолжила моя благоверная вашей достопочтенной гостье, — уточнил вассал.

— А! Оно… Оно ей понравилось, благодарю, — Лансер понятия не имел, понравилось ли Катрине платье. Он даже не обратил внимания, как оно сидит — слишком пристально глядел в ее чудные пронзительные глаза, любовался тонкими и точеными чертами лица, опоясанными роскошными косами…

Принц мечтательно вздохнул, в груди заныло. Что это? Тоска? Но как можно тосковать, он видел ее еще вечером! Лансер вновь убедился, что сходит с ума.

Топот скачущей лошади раздался за спинами. Принц придержал коня, обернулся. Замедлились и сопровождающие.

На лесную тропу выехал Размунд. Он казался обеспокоенным и напряженным, словно получил плохую весть. Впрочем, только понял, что нагнал принца, постарался принять умиротворенный вид.

Получилось скверно и совсем неправдоподобно.

— Размунд! Где тебя носило?! — бросил ему Лансер, когда вассал поравнялся с ним.

— Прошу меня простить, Ваше Высочество, — ответил он хрипло, — пришлось задержаться по делам… Кхм. Личного характера.

— Личного характера? — Лансер ухмыльнулся. Он подозревал, что у Размунда есть здесь женщина, но тот еще ни разу не попадался. До сего момента.

А старик молодец! Лансеру подумалось, что лучшего всего было бы встретить старость с крепостью тела Размунда и любовью к супруге Дузмара, который женился лишь однажды и до сих пор считал свою пухлую и морщинистую благоверную самой прекрасной дамой на свете. Может, когда-то так оно и было. Мало какая женщина приручит кутежника. Оставалось надеяться, что не эта самая «прекрасная дама» превратила его в немощного старика.

— Не поделишься этим своим личным, а Размунд? — Лансер не удержался, чтобы не подтрунить над стариком. Все же он был ему почти вторым отцом — научил обращаться с мечом, верховой езде, рыцарскому кодексу. Научил всему самому важному! И всегда был рядом. Чего не мог позволить себе король.

— Ваше Высочество, мы с вами не девицы у веретена, чтобы делиться личным! — Размунд всегда находил, что ответить.

Кроме того случая с Катриной… Когда она наорала на вассала при их первой встрече, тот как будто язык проглотил. Лансер никогда не видел его таким. Пожалуй, именно в тот момент леди Догейн захватила его сердце.

— Вы нашли какие-либо следы? — осведомился Размунд сухо.

— Нет, — мотнул головой Дузмар.

— Пока не нашли, — поправил толстяка принц.

— Вы все еще не допускаете мысли, что никто вовсе не пропадал? — Размунд опять завел свою шарманку.

Лансер раздраженно закатил глаза.

— Вы должны помнить о тех предателях… — Размунд хотел уж в очередной раз напомнить о покушениях на короля, как принц его перебил:

— Это было десять лет назад, Размунд!

— И это может повториться снова. В любой момент. Вы не должны доверять первым встречным, Ваше Высочество.

— Леди Догейн не первая встречная! — рыкнул принц. Он уважал Размунда. Любил его, как родного, хотя между ними не было кровной связи. Но когда вассал говорил о Катрине таким тоном… Все внутри закипало от ярости.

— Даже если так. Даже вассалам доверять нельзя.

— То есть… Тебе я тоже не должен доверять, Размунд? — парировал Лансер.

Размунд замолк на минуту, потом, наклонив голову, согласился:

— Да. Вы не обязаны мне доверять. Я могу лишь надеяться, что заслуживаю ваше доверие. За столько лет верной службы.

— Только не надо давить на жалость! Сам говоришь, что ты не девица у веретена! — замялся Лансер, поняв, что мог легко оскорбить преданного подданного и дорогого друга. К счастью, Размунд стерпел его слова. Всегда терпел. Когда принц был мальчишкой, Размунду позволено было давать ему оплеухи за дерзость — по особому указу короля. Такой чести никто больше не удостоился, хотя каждый вассал мечтал — маленький и озорной Лансер был той еще занозой в заднице. Но Размунд ни разу не воспользовался этой привилегией. И никогда не обижался на дерзости и глупости принца. Странным образом его терпение пробуждало в Лансере совесть, и он сам осознавал, что сделал не так, и быстро исправлял ошибки.