Книга Блондинка за левым углом - Галина Куликова

— С Сандрой Барр с самого начала никого не было, —выпалила Лайма.

— Как это? — удивился Корнеев. — Что-то я…

— Я тебе потом все объясню, — она пошла напопятный. — Слушай меня внимательно. Я тоже скоро подъеду к гостинице.Подходить к вам не стану, дождусь, когда на улице появится Сандра Барр. Выдолжны внимательно наблюдать за происходящим. Смотрите на меня и на Сандру,хорошо? Сравнивайте нас. И ничего не предпринимайте. Что бы ни случилось, немешайте. Понятно?

— Понятно, — крякнул Корнеев. — Есть ничегоне предпринимать.

Он положил трубку и пожал плечами. В это время Медведь,бурно переживающий свое ночное приключение, без аппетита завтракал в ресторанегостиницы.

— Там, наверное, дорого, — предположил Корнеев,когда узнал о его времяпрепровождении.

— Вам же за меня заплатили, — с горькой обидойпарировал тот. — Кроме того, мне отлично виден главный вход. Считай, что яна наблюдательном посту.

— Учти, этой бабе машину мигом подадут, ты и крякнутьне успеешь!

— Не боись. Тут леваков больше, чем блох на собаке.Догоню, если потребуется. Кроме того, тебе добираться всего полчаса. За полчасаона не успеет улизнуть.

…Изгнание Медведя с вершины кинематографического Олимпапроизошло следующим образом. По дороге из аэропорта Иван с помощью переводчикавтолковывал любознательному Фергюссону, чем отличается самовар от чайника и чтоименно подразумевает ритуал одномоментного выпивания двухсот граммов сорокаградусногоалкогольного напитка.

Майка почему-то больше всего заинтересовал сосуд, изкоторого придется пить, так как за всю его сорокалетнюю жизнь, богатуюсобытиями и приключениями, ему ни разу не доводилось держать в руках ничего,напоминающего «граненый стакан». Очевидно, сказались слабости перевода илиневозможность простыми словами описать обычный граненый стакан советскогообразца, потому что Фергюссон так и не понял, что это за посуда, однако былсильно заинтригован.

Медведь, со своей стороны, старался не разочаровать гостя,мысленно уже прикидывая, как он, ловко спаивая американца, будет находитьсярядом с кинозвездой, выполняя возложенное на него сложнейшее поручение.Единственное, что всерьез беспокоило Ивана, — как бы не переиграть всамобытность. Век Интернета все-таки во многом развеял дремучее невежествонародов мира по отношению друг к другу. Но пока вроде все шло нормально.

По прибытии в гостиницу'господин Фергюссон решительнозаявил, что намерен начать период адаптации в загадочной, азиатской страненемедленно. В связи с чем он сам, в неизменных шортах и футболке, его «большойрусский друг», обливающийся потом в жарком треухе, который так и не решилсяснять, и очумевший от всего произошедшего, а заодно и грядущего переводчикКонстантин немедленно очутились в баре, расположенном этажом выше, чтобы сей жечас попробовать коктейль под названием «Стакан водки».

К их величайшему изумлению" водки в баре не оказалось.Виски, мартини, шампанское, текила, французские, испанские, португальские, чилийскиеи грузинские вина, десяток сортов темного и светлого пива — было все чтоугодно, кроме банальной русской водки. А после того как Медведьпоинтересовался, есть ли здесь граненые стаканы, бармен взмахом руки призвалподойти поближе местного вышибалу.

Тогда троица переместилась в ресторан на первом этаже отеля,где в большом зале собралось довольно много народа. Подскочивший к новым гостямметрдотель быстренько усадил их за неудобный маленький столик рядом с дверью накухню и удалился, вежливо намекнув, что, хотя летом гардероб и не работает,меховую одежду можно оставить при входе на попечение швейцара. Медведь намекпредпочел проигнорировать — отвратительная пахучая ушанка до сих пор была длянего всем: легендой, алиби, пропуском в окружение Сандры Барр.

Подошедший официант после непродолжительного перечняпожеланий объяснил, что водки есть много, и разной, но вот последний граненыйстакан был замечен в сих славных пятизвездочных стенах лет десять тому назад.Тут только оптимист Фергюссон стал понимать, сколь непростое дело затеял. Онжалобно взглянул сначала на переводчика, потом на Медведя, и тому вдругпоказалось, что агент сейчас расплачется.

Сложно сказать, что двигало им в большей степени — служебныйдолг или оскорбленное в лучших чувствах национальное самосознание, но Иванрешительно поднялся из-за, стола, рванул на груди рубаху и проревел:

— Будет вам стакан! Ждите здесь! — затем бухнулкулаком по столу перед носом Константина и гаркнул ему: — Переводи!

В зале на мгновение воцарилась тишина, а испуганныйабсолютно немотивированной, как ему показалось, вспышкой гнева переводчикнапрочь лишился дара английской речи и пискнул по-русски, глядя на Фергюссона:

— Будет стакан, будет, будет.

Ивана это успокоило, и он быстро выбежал из ресторана в холлотеля, а уже оттуда, не задерживаясь, — прямо на улицу.

Оглядевшись по сторонам, он вдруг понял, что совершенно непредставляет себе, где же раздобыть проклятый стакан. «Господи, —подумалось Ивану, — скажи кому хотя бы во время Московской олимпиады, чтодля иностранца граненого стакана в столице не сыскать, — в дурдом быупекли». Он стал соображать, где в последнее время видел заветную посуду, ноничего не припомнил. Столовые, забегаловки, пельменные и рюмочные, где из этихсамых стаканов пили все — от водки до чая с компотом, были сметены новейшимвременем и исчезли во тьме веков, унеся с собой граненое счастье.

Остановив первую же машину, Медведь велел водителю ехать наплощадь трех вокзалов. «Может, у алкашей каких завалялся, или у поездных бригадпоспрашивать — они же там чай пассажирам во что-то разливают», — мелькалисудорожные мысли. Водитель быстро погнал машину, с опасением поглядывая взеркало заднего вида на огромного мужика в зимней шапке, лихо сдвинутой назатылок, и с озабоченной физиономией.

Алкаши сильно разочаровали Медведя — они выпивали изнесвежих пластиковых стаканчиков, подобранных возле привокзальных кафешек. Но,как часто случается, в самый критический момент, когда кажется, что все идетпрахом, происходит чудо. Чудо снизошло к Медведю в лице развеселой молодойдевахи, проводницы поезда Москва — Мурманск, которая, проявив чрезмерноечеловеколюбие, выдала Ивану казенный инвентарь, числившийся за поездом с 1982года. Через две минуты, сунув девахе сотню и неуклюже отговорившись от любезногоприглашения «немного отдохнуть» в служебном купе, Медведь уже несся в сторонуавтомобильной стоянки. Драгоценный стакан с вожделенными гранями длябезопасности завернул в треух. Еще через пятнадцать минут он строевым шагомвходил в уже изрядно опустевший ресторанный зал отеля. Проклятый треук пришлосьснова водрузить на голову, а стакан переложить в карман пиджака.

Медведь с облегчением заметил, что честная компанияпребывает все за тем же неудобным столиком. Фергюссон, увидев «большогорусского друга», который с сияющим лицом шел к ним через зал, отставил всторону высокий бокал с цветным коктейлем. Переводчик Костя не обратил натриумфатора вообще никакого внимания, так как, вопреки всем существующиммеждународным традициям, был пьян, что подтверждала на две трети пустая бутылка«Джек Дэниэлз», а единственная рюмка, которую он сжимал в кулаке, подчеркивалатот грустный факт, что виски выпит им единолично. Стало ясно, что всяпредшествующая жизнь не подготовила Константина к стрессовым ситуациям.