Книга Генеральский гамбит - Иван Черных

– И еще никакая ставропольчанка не положила на вас глаз?

– Вот здесь с нас обоих одна дамочка действительно не сводит глаз. Может, ваша знакомая? Вон слева, недалеко от двери.

Вероника обернулась и, улыбнувшись, приветливо помахала женщине рукой.

– Наша математичка. И тоже жена полицейского. Знаете капитана Галенчика? Он в СОБРе служит.

– Может, и видел. Но близко не довелось знакомиться.

– Теперь познакомитесь. Завтра весь СОБР, если не вся полиция, будет рассуждать, с кем это начальник УВД распивал шампанское. А если узнают, что с женой губернатора, и до Москвы молва дойдет.

Вероника весело рассмеялась и снова приложилась к фужеру с шампанским.

– Вас это беспокоит?

– Нисколько. Послушайте, Николай Васильевич, мы второй раз пьем с вами шампанское, а все «вы» да «вы». Не пора ли нам перейти от этого надоедавшего на работе официального тона?

– Вполне согласен. За доверительность и открытость, – он звякнул своим бокалом о ее бокал и выпил до дна.

Если быть откровенным, Николай Васильевич давненько не посещал театры, тем более концерты. С год назад смотрели с Татьяной в театре Российской армии «Последний пылко влюбленный», а потом служба так его закрутила, что было не до театров. Спектакль тогда не очень ему понравился, хотя Зельдин и Голубкина играли великолепно – настроение было не для восприятия смешных сцен: снова в их ведомстве шла перетасовка кадров, которая могла коснуться и его. Да и публика в малом зале была довольно жиденькая. Ныне же, к его удивлению, зал был заполнен.

Он с Вероникой заняли кресла во втором ряду, и пока на сцене шло приготовление, зрительно знакомились с публикой. В основном это была молодежь, и больше слабого пола – студентки, школьницы старших классов. А когда на сцену вышел долговязый конферансье в помятых, с дырками на коленях джинсах и стал рассказывать пошленькие, затасканные анекдоты, у Николая Васильевича снова испортилось настроение – потерян вечер. Не подняла его и певица из ансамбля «Ночная звезда» Алла Пичугина со своей надоевшей песенкой «Ах, целуй меня слаще». Глянул искоса на Веронику. Она чуть наклонилась вперед, то ли разглядывая экстравагантный наряд певицы, прикрывавший лишь интимные места, то ли еще что, но по искривленным в насмешке губам понял, что Вероника не в восторге от заезжей шансонетки.

Они еле высидели до антракта и направились к выходу.

– Прости, не ожидала, что такие труппы стали вояжировать по стране, – извинилась Вероника.

– Ничего удивительного – ныне такие вкусы. Молодежи нравится.

– К сожалению, – вздохнула Вероника. – Сильно не ругай, тебе надо изучать подрастающее поколение и ее запросы.

– Да я не ругаю. Спасибо, что вытащила. В гостинице я чувствовал бы себя не лучше.

– Хорошо, сейчас заедем ко мне, я подниму твое настроение. У нас в буфете стоит отличная бутылка Хеннессу. Не пробовал?

Николай Васильевич помотал головой.

– А что это?

– Я и сама не пробовала, – рассмеялась Вероника. – Видимо, коньяк. Бутылка очень красивая. Это Олегу привез знакомый коммерсант из Египта.

Приглашение было заманчиво. Но… не достаточно ли того, что их вместе видели в театре. А если еще и встретятся соседи или, того хуже, за домом присматривают охранники, стукачи Олега… Соперничать с ним, как в школьные годы, было бы очень глупо. Хотя Вероника Николаю Васильевичу нравилась не только внешностью, но и добрым, располагающим характером.

– Спасибо, Вероника, – поблагодарил он. – В другой раз. Сегодня я должен еще одолеть инструкцию по борьбе с нелегальными наркосиндикатами, наводнившими в последнее время наш благодатный ставропольский край.

Вероника вздохнула с сожалением.

– Что ж, отложим до другого раза.

«Уж небо осенью дышало…»

Его разбудил голос Вероники: «Не ожидала, что забудешь свое обещание…» В воображении тут же всплыл ее образ. Николай Васильевич проснулся окончательно и беззлобно чертыхнулся: «Ну, не наваждение ли это?» Почему она так запала ему в душу? Татьяна и во сне не снится, а Вероника будто с детства знакома. Такая милая улыбка, внимательный, пытливый взгляд. Умная, тонкая женщина. Усмехнулся над собой: «Хороша Маша…» Приглашала после концерта заехать к ней, выпить коньяку… А если бы заехал?… Вероника не из легкомысленных, сексуально озабоченных женщин. Так что же ей надо? Просто хотела развеять его одиночество? Или свое? Детей у них пока нет, к Олегу относится вроде бы внимательно. О чем говорит ее звонок, приглашение в театр?… Понравился ей? Решила поглубже разобраться в нем, ведь с мужем работает?…

Чего это он зациклился на ней? Выдумывает всякую чепуху. Женщина отнеслась к нему, как и положено в приличном обществе, как к другу мужа и его щиту, от которого зависит порядок в губернии. А ему всякое стало мерещиться.

Он рывком встал с постели и, включив радио, чтобы не пропустить последние известия – было без десяти шесть, – стал заниматься физзарядкой. В окно уже пробивался голубой свет, не такой яркий, как в июле или июне – сентябрь подходил к концу и день заметно поубавился, – но птицы, ранние труженицы, гомонили вовсю, особенно воробьи и синицы со своим молодым потомством, разноголосо свиристя, будто сердито перебраниваясь друг с другом.

Из вестей по радио ничего нового не услышал: Дума приступила к рассмотрению бюджета на новый год, депутат ЛДПР Владимир Жириновский снова выступил с предложением: в связи с малой рождаемостью в России, разрешить многоженство.

«Кто о чем, а голый о бане», – усмехнулся Николай Васильевич и, закончив физзарядку, отправился в душ. Долго стоял под холодной струей, размышляя, чем же заняться в этот воскресный день. В управление ехать не хотелось; кое-кто из подчиненных работает и в выходные, но его появление только внесет им лишние хлопоты; навестить в Петровске родственников – тоже не время: у них самая жаркая страда. «А навещу-ка я своего предшественника ныне генерала в отставке Александра Алексеевича Шепилова. Узнаю, как ему живется, не забыли ли его прежние друзья-сослуживцы?»

Брился и одевался он с поднятым настроением: встреча с друзьями всегда радовала, а с Александром Алексеевичем они вместе учились в Московской академии МВД, дружили, «ходили по девкам», как шутя говорили о встречах с девицами из медицинского института, живших недалеко в общежитии.

Внимательно осмотрел штатский костюм и пришел к выводу, что пора бы сдать его в химчистку, но пока можно обойтись лишь щеткой да утюгом. Жена никогда этим делом не занималась, чистила и гладила только свое, а он за свою курсантскую и офицерскую службу так наловчился, что наводил стрелки на брюках и гладь на сорочках и мундирах за считанные минуты. Не утратил навыков и в генеральском чине, не чурался черновой работы. Приобрел «хозяйственный инструмент» и здесь, как только обжился в этой гостевой комнате. Хозяйка гостиницы не раз предлагала ему свои услуги, но он отказывался, пользовался только прачечной.