Книга На крутом вираже - Морин Чайлд

— Конечно. Прямо сейчас.

— Ну, я не знаю, — пожала плечами Донна. — Я уже Эрику сказала, что ему нельзя кататься на твоем мотоцикле.

— Я не буду катать Эрика, — сказал Джейк, прикрывая ее руку своей. — Я хочу покатать тебя.

Донна была в растерянности. Наверное, она пожалеет об этом завтра утром, но сейчас ей больше всего в жизни хотелось сидеть на мотоцикле за спиной у Джейка и мчаться в ночь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Их окутывала темнота, ветер свистел в ушах. Джейк сосредоточился на дороге, но ни на секунду не забывал о Донне, которая сидела сзади, крепко прижавшись к нему. Ее бедра касались его бедер, руки крепко держали его за талию, и он мог поклясться, что чувствовал спиной тепло ее груди.

В паху заболело, и кровь забурлила в жилах. Все знакомые дороги выглядели сегодня как-то по-другому. Летний воздух был напоен ароматом жасмина, дорога пустынна; казалось, эта ночь принадлежит только им.

Всю свою жизнь Джейк обожал скорость. Он зарабатывал на жизнь, создавая свои мотоциклы на заказ для тех, у кого были деньги, для тех, кто не отказывал себе ни в чем, но жил он ради гонок. Ради риска. Это ни с чем не сравнимое ощущение скорости. Всплеск адреналина, когда ты обманул смерть, — самое мощное по силе чувство, которое он испытывал когда-либо.

Так было до сегодняшнего вечера. Руки Донны, обнимавшие его за талию, ее теплое дыхание у него на шее, тепло ее тела, прижимавшегося к нему, — что может сравниться с этим?

Что удивительно, сейчас его совсем не интересовала скорость. Впервые в жизни ему хотелось сбросить газ.

— Куда мы едем? — спросила Донна, пытаясь перекричать шум мотоцикла. Ее губы почти касались его уха.

— Это имеет значение? — прокричал он в ответ, крепче сжимая руль.

— Нет.

Она опустила голову ему на плечо, и внутри у него все вспыхнуло.

Джейк сжал зубы и подавил в себе новую волну желания, отчего заныло все тело. На свете было одно-единственное место, куда он хотел ее отвезти. Должен был отвезти.

Чтобы найти дорогу, ему не нужны были уличные фонари. Он хорошо помнил проселочные тропинки и мог найти ту рощу с закрытыми глазами. Луна в небе была единственным светлым пятном в кромешной тьме.

Джейк свернул вправо на каменистую тропинку и почувствовал, как напряглась Донна, сидя за его спиной. Она тоже узнала эту дорогу, но не просила его остановиться. Не просила повернуть назад. И он был благодарен ей за это, потому что не был уверен, что выполнит ее просьбу.

Вдалеке появились темные очертания деревьев, и Джейк направил мотоцикл прямо туда. Эта дубовая рощица занимала особое место в его памяти. Он мечтал об этой роще, когда позволял себе такую слабость. Она наполняла его мозг ароматами и звуками того далекого лета, той теплой лунной ночи, когда они с Донной...

Джейк подъехал к краю рощи и заглушил мотоцикл, опустив ноги на землю. Рев мотора стих. Пели сверчки, среди деревьев шумел легкий ветерок, и шелест листьев напоминал тихий шепот. Джейк опустил подставку мотоцикла и подождал, пока Донна спустится с мотоцикла. Она прямиком направилась к ближайшему дереву и протянула руку к шершавому стволу. Потом, словно опасаясь обжечься, отдернула ее и повернулась к Джейку.

Его глаза, долго привыкавшие к темноте, остановились на фигуре Донны, а в ее глазах он заметил напряжение и боль от воспоминаний.

— Зачем ты привез меня сюда, Джейк?

Он нахмурился, засунул руки в карманы и пошел к ней. Сейчас, когда они были вместе там, где он представлял ее себе много раз, он не знал, что сказать. Как, черт возьми, признаться ей, что ночь, проведенная здесь с ней пятнадцать лет назад, была лучшей в его жизни? Как это грустно звучит. Взрослый мужчина, который хранит в памяти первую юношескую любовь.

Нет, Джейк не мог сказать ей этого. Не мог признаться, что кроме Донны для него не существовало ни одной женщины. С тех пор как Джейк впервые прикоснулся к ней, желание ни разу не вспыхивало в нем так остро и болезненно.

Вместо всего этого он сказал:

— Просто показалось, что это хорошая идея.

— А я думаю, нет, — произнесла Донна, обхватив себя обеими руками. Печальные глаза, закушенная губа. — Это... больно.

Джейк резко вскинул голову и пронзил ее взглядом темных глаз.

— Почему больно? — тихо спросил он. — Из-за того, что мы почти принадлежали друг другу? Или из-за того, что этого так и не произошло?

Она вздохнула:

— И то, и другое.

Что-то застряло в груди и мешало дышать. Джейк набрал полные легкие воздуха, сделал еще один шаг к Донне, взял ее за плечи и притянул к себе поближе. Ее голова откинулась назад, и взгляды их встретились. В глазах Донны отражались луна и звезды, и Джейка охватил пульсирующий ритм желания.

— Той ночью между нами не стояла боль, Донна.

— Тогда это была ошибка, — прошептала она, облизывая сухие губы и пытаясь дышать. — Мы снова повторяем ее сейчас.

Джейк взял обе ее руки в свои и, осторожно поглаживая, наслаждался гладкостью ее кожи. Покачав головой, он мягко заметил:

— Единственная ошибка той ночи — твой побег от меня.

Донна, с трудом справляясь с дыханием, отбросила с лица прядь темных волос.

— Я расскажу тебе, почему убежала. Мне было пятнадцать лет, я была напугана теми чувствами, которые ты разбудил во мне.

— Ты думаешь, я сам не был напуган? — Джейк коротко рассмеялся. — Ведь я был не намного старше тебя. И тоже никогда прежде не испытывал таких чувств.

Она закрыла глаза и вздохнула:

— Почему ты это делаешь, Джейк? Прошло уже пятнадцать лет. Почему сейчас?

Джейк скользнул взглядом по ее фигуре. Для него Донна осталась такой же, как и в ту далекую ночь. Тогда ее глаза светились целомудрием и желанием, которого она пока не понимала. У семнадцатилетнего Джейка не было опыта, но он знал, что она нужна ему. И теперь, когда прошло время, ничего не изменилось.

— Потому что я думал о тебе. Все эти годы ты была со мной, в моих мыслях. Я никогда не забывал о том, что произошло в ту ночь.

— Джейк...

— Скажи, что ты не думала обо мне, — потребовал он, пытаясь поймать взгляд Донны и сильнее сжимая ее руки. — Признайся, что ты ни разу не пожалела о своем побеге той ночью, и я немедленно отвезу тебя домой и никогда не напомню об этом снова.

Она внезапно обмякла в его объятиях. Прошло несколько томительных минут. Джейк слышал лишь пение сверчков да тихий шорох листьев. Его собственное сердце колотилось в груди, и он чувствовал, как внутри него разгорается пламя. Наконец Донна заговорила:

— Сожаление, Джейк, не может что-либо исправить в наших отношениях.