Книга Очень плохой босс - Рита Навьер

Тогда Илья, не прекращая поцелуй, подтолкнул меня к кровати. И едва я коснулась спиной покрывала, он лёг сверху, придавив меня своей тяжестью.

Но оторвавшись от губ, он спустился ниже, оставляя на моей коже пылающие следы. Прихватил упругий сосок, втянул, поиграл языком. Не обошёл вниманием и вторую грудь, а затем принялся языком вычерчивать узоры вокруг пупка, продвигаясь всё ниже и ниже, лаская так откровенно, так беззастенчиво и так умопомрачительно.

Мышцы живота судорожно и сладко сокращались, а тело горело и выгибалось как в лихорадке. Никогда бы не подумала, что позволю мужчине вытворять со мной такие вещи, но сейчас я себе не принадлежала.

Наслаждение нарастало волнами и, достигнув пика, разорвалось оглушительным и болезненно-ярким оргазмом. Я едва могла дышать, не понимая, где я, что со мной…

О, боже, что это было?

Последнее, я произнесла, оказывается, вслух. Потому что Илья, довольно улыбаясь, ответил:

— Ты кончила. А теперь и мой черёд.

С этими словами он подхватил меня под коленками и рывком притянул к себе. Откуда-то, как фокусник, извлёк шелестящий квадратик. Зубами вскрыл упаковку.

Затем на мгновение навис надо мной, незримо, на уровне ощущений, подавляя своей силой, мощью и мужской красотой. А в следующую секунду я ощутила эту его мощь в себе.

Входил он медленно, очень медленно, погружаясь всё глубже в разгорячённое лоно. Это чувство наполненности было непривычным, но до дрожи приятным.

— С ума сойти, как же у тебя там узко, — выдохнул он мне в губы. — И как горячо. Я же долго так не продержусь…

Руки мои он завёл за голову и крепко сжал в запястьях, двигаясь сначала неспешно, но затем всё быстрее, пока и вовсе не сорвался в безудержный и яростный темп. А потом вдруг замер во мне. Прикрыв веки, откинул голову назад, подрагивая всем телом от судорог. Хриплый вздох сорвался с его губ.

Потом Илья рухнул рядом, словно обессилев. Одну руку запрокинул себе за голову, вторую закинул мне на живот, вроде как обнял.

Грудь его тяжело, шумно вздымалась, и от тела до сих пор исходил жар. А ещё запах. Не парфюм, нет. А запах чистого, молодого, разгорячённого тела. Я тихонько его вдыхала и… млела.

Боже, я даже не думала, что бывает так хорошо…

— Прости, я так быстро… — ещё не отдышавшись, прерывисто прошептал Илья. — Просто почти две недели ни с кем… а ты такая…ммм… Сейчас… дух переведу и… продолжим…

Продолжали мы так до утра и (сама не могу в это поверить) мне ничуть не надоело! Даже скажу больше — мне понравилось! Очень!

Ночь пронеслась в каком-то угаре, полном наслаждения. Боже, за такую ночь и в два раза больше заплатить не жалко.

Илья, несмотря на его странности, всё же мастер своего ремесла. Моё тело с такой готовностью откликалось на его прикосновения и поцелуи, и я позволяла ему и себе всё то, о чём и помыслить прежде не могла.

Правда, утром я уже еле-еле доползла до ванной. Ноги под коленками дрожали от перенапряжения. Истерзанные припухшие губы горели. Между ног тоже саднило. Но приятное томление всё ещё сладко ныло в каждой клеточке.

Худо-бедно приведя себя в порядок, я вернулась в комнату. Илья, раскинувшись, лежал на смятых простынях, ничуть не стесняясь своей наготы.

— Уходишь уже? — полусонно спросил он.

— Да, мне пора.

Почему-то вдруг я испытала лёгкую досаду от того, что всё закончилось. И тут мне в голову пришла шальная мысль: а может, предложить ему встречаться вот так время от времени? Скажем, раз в две недели. Мне ведь как сказали? Интимную жизнь надо урегулировать. Ну и вот, урегулирую. А что такого? Стану его постоянной клиенткой. Тем более и ему понравилось — он сто раз повторил, как ему со мной хорошо было, какая я удивительная…

— Должна сказать, ты превзошёл все мои ожидания. Даже не думала, что секс бывает таким…

— Крышесносным, — дополнил он, пока я подбирала слово. Довольный и расслабленный он улыбнулся.

— Да, крышесносным, — кивнула я, достала из сумочки деньги, аккуратно пристроила рядом с телефоном. — Если бы об этом можно было писать отзывы, я бы оставила тебе самый положительный. Ты, правда, молодец. Отработал эти деньги на все сто. Оплату я положила на стол. И… слушай… может, ещё как-нибудь повторим? В смысле, я могла бы пару раз в месяц тебя…

— Что?

Илья вскочил с кровати, посмотрел на стол, потом перевёл взгляд на меня.

— Это что? — брезгливо кивнул он на деньги.

И лицо у него при этом сделалось такое, что я испугалась. Даже глаза от гнева у него потемнели так, что стали почти чёрными.

С чего он так разозлился? Что не так-то?

Я невольно отступила, пробормотав:

— Оплата. Мало, что ли? Ну я добавлю, если мало.

— Ты совсем чокнутая? У тебя и в самом деле крыша поехала?

Он схватил деньги со стола, смяв их, грубо сунул мне и стал подталкивать к выходу.

— Но я…

— Всё, катись отсюда, ненормальная.

Выставив меня в коридор, к счастью, пустой, он захлопнул дверь. Несколько секунд я стояла столбом, пытаясь осмыслить произошедшее и слушая, как из-за закрытой двери доносятся нелестные слова в мой адрес.

Подумалось вдруг: может, Лёлька ошиблась, и он никакой не хастлер? Иначе с чего бы ему так беситься? Тогда что же он делал в том клубе? Впрочем, неважно. Но получилось, конечно, очень-очень неудобно. Мягко говоря. Так неудобно, что меня аж затошнило со стыда.

Ничего страшного, успокаивала я себя, ковыляя к лифту. Ну, ошиблась, ну, перепутала. Стыдно, конечно, ужасно стыдно, но никто же об этом не узнает. Я его видела в первый и в последний раз, так что надо просто забыть это досадное недоразумение.

Глава 24

Отель я покидала практически бегом. Ну, насколько мне позволяли мои бедные уставшие ноги. Охрану и девушек на ресепшене миновала, не поднимая глаз. Ведь понятно, что они думали обо мне. Что ещё можно думать о женщине, которую их постоялец привёл на ночь, а утром, ни свет ни заря, отправил восвояси. Боже, как это всё унизительно!

Таксист тоже всю дорогу поглядывал на меня в зеркало заднего вида так, будто догадывался о моём позоре. Или, может, у меня разыгралось воображение? Хорошо хоть дорога была недолгой, а то так и до фобии недалеко. А что? У меня же невроз. Сегодня — невроз, завтра — психоз.

От невроза мысли перескочили к его «лечению», и вновь сделалось стыдно и… жарко. Нет! Забыть-забыть-забыть!

Я бы, наверное, долго терзалась, ругала себя и Лёлищу, но сказалась бессонная ночь — и едва я добралась до дома, как свалилась на нерасстеленную кровать замертво. А проснулась уже после обеда от того, что кто-то неистово тарабанил в мою дверь.