Книга Желанная беременность - Юлия Рябинина

— Элина, — привлекаю внимание супруги, — что ты думаешь по поводу Ольги… — еще раз смотрю на женщину и понимаю, что согласие жены мне совершенно не интересно — я уже все решил сам, — Ольги Ивановны. Да и Андрей Васильевич нам полностью подходит.

Энни скользнула по мне мимолетным взглядом и снова уткнулась в голубой экран телефона.

— Тогда давайте перейдем к подписанию договора, — запыхтел мужчина и, засуетившись, начал собирать документы, разложенные на столе.

— Все будет хорошо, не переживайте, — подала голос женщина, — в договоре все пункты стандартны, — она мило улыбается.

— У вас красивый голос, — не заставила Энни себя долго ждать, зачем она только влезла? Непонятно.

— Спасибо, — отвечает женщина и отводит взгляд в сторону.

— Вы нашему бебику обязательно пойте колыбельные, мне кажется, ему понравится.

Жена наконец-то отложила телефон и включилась в беседу — почувствовала скорую развязку этой затянувшейся беседы. Вербицкий весь подобрался и теперь уже перед нами сидел не главврач репродукционного центра, а продавец товаров и услуг.

— Подписать нужно здесь, здесь и здесь, — он указывает на отмеченные галочкой строки, и мы с Элиной ставим подписи возле каждой из них.

— Здесь подпись ставит суррогатная мать… Ольга Ивановна, здесь, — он указывает, где нужно расписаться женщине, — ну и последнее и самое важное — осталось определиться с датой.

Вербицкий достает календарь и еще одну папку, только в этот раз она тонкая. Перелистывает медленно страницы и останавливается на последней. По выражению лица видно, что просчитывает что-то. Мы все трое переглядываемся, только в отличие от наших с Элиной вопросительных взглядов, Ольгин отличается спокойствие и холодностью к происходящему, ведь она в курсе того, что делает главврач.

— Вот в эти дни можно сделать подсадку, и если у вас есть желание присутствовать при этом событии, то это стоит обговорить заранее.

Вербицкий передает нам календарь с отмеченными днями, а если точнее — это один единственный день в июле и один в августе.

— Я вижу удивление на ваших лицах? Что вас смущает? — Вербицкий расправил плечи и заинтересованно смотрит на нас.

— А почему так мало дней? Мне нужно посмотреть расписание, я так и не скажу навскидку, а вдруг в это день у меня будет выступление?

— Ну, по большому счету, Элина Олеговна, мы с вами можем отступить на день или два от этой даты, тут скорее больший уклон идет в сторону Ольги Ивановны, — мужчина смотрит на сурмать и вопросительно поднимает бровь.

— Мне подходит двадцать пятое июля, — улыбается она, а на лице Элины, которая осознала, что от нее практически ничего не требуется, промелькнуло облегчение.

— Тогда все вопросы решены, — потер ладони Андрей Васильевич, — с вами, как подойдет время, свяжутся. — Он выходит из-за стола и помогает встать Ольге, показывая тем самым, что разговор окончен.

— Да, конечно, — отзеркаливаю действия главврача.

Элина подхватывает свою сумку, и мы вчетвером выходим из кабинета. В коридоре абсолютная тишина. Никогда не думал, что такое может быть в больнице.

— Как странно, — оглядываясь по сторонам, пожимает плечами Ольга, — первый раз здесь так тихо.

Ее голос разноситься эхом по пустому коридору.

— Это бывает действительно нечасто, — Вербицкий, выпроводив нас из кабинета, останавливается на пороге, — сейчас проходит семинар на нижнем уровне, и приемы практически всех врачей перенесены на вечернее время, так что это ненадолго, — он поднял манжету халата и глянул на часы, — рад был встречи и рад, что она закончилась продуктивно, — он переводит взгляд на меня, — найти хорошую суррогатную маму — это главный залог успеха в нашем деле. А теперь прошу прощения, — мужчина протягивает мне руку для прощального рукопожатия, — я вынужден продолжить работу. Хорошего вам дня.

Главврач еще раз оглядел нас и задержал взгляд на Элине чуть дольше, чем того требовала ситуация, но жене было не до него — она с кем то активно переписывалась, потеряв связь с реальным миром.

— Всего доброго, — беру ее за локоть и виду в сторону лифта. — Энни, веди себя прилично, а? — шепчу ей в ухо, потому что чуть вперед нас ушла Ольга. — Со стороны выглядит так, что ребенок нужен только мне.

— Даня, не говори ерунды… — она хотела сказать что-то еще, но телефонный звонок прервал ее.

В пустом коридоре слышны только наши шаги и шепот Элины. Оглядываюсь на нее, так как она чуть отстает и идет сзади.

— Это большая ответственность Данил, — слышу голос Ольги, — до двадцать пятого июля у вас есть еще время, подумайте, стоит ли вам сейчас заводить ребенка, — она многозначительно кидает взгляд на Энни, — или, возможно, стоит подождать?!

— Спасибо за совет, Ольга. — Меня задели ее слова — в них была львиная доля правды, но … — мы достаточно взрослые люди, чтобы обойтись без них, — приклеиваю самую милую улыбку к губам, а про себя решаю еще раз просмотреть анкеты кандидаток в сурмамы.

— Да, извините, мне не стоило этого говорить, — девушка ускоряет шаг, а я его замедляю, потому что Элина совсем отстала.

— Энн, мне еще на работу ехать, — окликаю ее, и супруга, повернувшись на мой голос, кивает.

Мы уже поворачивали в сторону лифта, когда я услышал гулкое цоканье каблуков… Видимо, семинар уже закончился… Мы вышли с Элиной из-за угла в тот момент, когда в лифт заходила девушка. Я отчего-то обратил на нее внимание, не знаю, может, из-за цвета и длины волос — они у нее были рассыпаны по спине и ниспадали волнами до самой поясницы. Незнакомка сделала шаг в лифт, и он тут же за ней закрылся, но я успел выхватить взглядом ее профиль, когда она поворачивалась к дверям лицом. Она была очень похожа на ту девушку, что я подвозил до дома несколько месяцев назад. Да ну, не может быть, зачем она здесь? У нее же муж умер — это я тоже прекрасно помнил. Возможно, работает здесь? Странное совпадение?!

— Даня, давай, шевели ногами, мне еще в театр нужно на репетицию, — Энни подходит сзади и обнимает меня за шею, целует прямо в ухо, — ты меня вечером заберешь? — горячим дыханием обжигает шею.

— Постараюсь, — скольжу ладонью по ее талии и притягиваю к себе так близко, насколько позволяют правила приличия, — ты будешь ждать?

— Мгу.

Она прикусывает мне мочку уха, и я забываю, о чем думал несколько минут назад — все мысли вытесняет будоражащий кровь первобытный инстинкт.

— Мне кажется, вечера я не дождусь, — спускаю ладонь чуть ниже и сжимаю упругое полушарье попки.

— Господи, Даня, боюсь себе представить, о чем ты думаешь сейчас! — хихикает Энни и игриво хлопает меня по руке. — Вечером, все будет вечером.

Издаю протяжный глухой стон и понимаю, что до вечера еще слишком далеко, а упругая попка прямо здесь, у меня перед носом, сейчас.