Книга Поднебесный Экспресс - Кирилл Кобрин

Мое купе – моя башня Монтеня. Семнадцать дней и ночей я буду держать здесь оборону, выходя лишь по крайней надобности – справить нужду, набить брюхо, обменяться парой слов с попутчиками. Слава богу, душ прямо в купе – напротив от лежанки, слева от двери, небольшой закуток, там крошечная раковина тусклого алюминиевого цвета, с нависающим над ней тупым коротким краном и пустое пространство, буквально метр на метр, с трех сторон наглухо бронированное от окружающего мира пластиком, там можно стоять и поливать себя из скромного душа, шланг которого присоединен к крану над раковиной, сбоку, тут и переключатель, все работает, ура, не придется больше двух недель плавать в собственном поту. Вот интересно, а предусмотрен ли был душ в транссибирском экспрессе в советское время? Или владивостокские инженеры, плюхающие с семьей навестить тетю и двоюродного брата в Калуге, столичные журналисты, сочиняющие путевые очерки для газеты «Советская Сибирь», но с прицелом на раздел «Публицистика» в «Новом мире», гастролирующие в Зауралье лабухи, нестарые тетушки, отправленные поднявшимися в Хабаровском крае сыновьями на большую европейскую землю, сходить в Третьяковку, послушать Магомаева, посмотреть Гауптмана во МХАТе, вот все они что, так и ехали не имея возможности смыть с себя вагонный пот, купейные запахи? Ну да, у нас, сегодняшних, слишком чувствительный нюх, слишком разборчивый вкус, мы гигиенические фрики, нам природа и ее проявления невыносимы. Дистиллированный мир, освещенный экраном смартфона. Но все же. Скажем, на восьмой день путешествия, как это все пахло? Как выглядело? Возьмем, к примеру, Дэвида Боуи. В 1973-м он звездной пылью рассыпался по Транссибу от Владивостока до Москвы и далее – Варшава, Берлин, Лондон. Нашлись даже фото, я их одно время подробно разглядывал – грязные ли волосы у Зигги? как он там выглядит? или купе настолько прокурено, что ни кислого запашка заспанных, залежавшихся/засидевшихся тел, ни благоухания несвежего исподнего, ни классического аромата советского поезда «курица&яйца», что проникал повсюду почище тамбурного ветерка, и царит там сплошной никотин? Ок, а что же курили Дэвид и его попутчик Джефф Маккормак, которому мы и обязаны сероватыми фото: Зигги на нижней полке. Зигги на перроне в Благосранске-на-Исети, Зигги на Красной площади по соседству с лысым советизаном, наверное, из спецотдела КГБ по борьбе с зарубежной массовой культурой, служилый кукаркин, кукареку, ах, где же ты закончил дни свои, автор бесценной книги? Насчет курева свидетельство есть – фото Боуи в Москве, но цветное, он целится огромным фотоаппаратом в первомайскую толпу, в левой руке беломорина. Еще бы узнать: Первой фабрики Урицкого? Второй? Табачного завода Клары Цеткин? Да и с выпивкой в пути относительно понятно – на одном снимке Дэвид дрыхнет без задних ног, безволосый голый торс, одеяло прикрывает остальное, на столике – батарея бутылок, я уже не помню, как это выглядело в начале семидесятых, но я бы предположил, что там одна водки, две белого сухого и лимонад. Эпоха высоких плечиков не пришла, времена дочебурашечные, ситро походило на монпарнасских дам с покатым контуром, длинной шеей. На другом фото, в вагоне-ресторане, сидят оба – Боуи и Маккормик – значит, кого-то попросили снять. Кого? официанта? попутчика? на каком языке? У них за спиной – старик в строгом костюме, вид у старика иностранный, какой-нибудь отставной датский консул в Ленинграде путешествует для собственного удовольствия, чтобы пополнить книгу воспоминаний, которую прямо сейчас, в купе, под перестук вагонных колес и сочиняет, рабочее название «От Хаммершоя до Косыгина», ключевой период – война, нацистская оккупация, Сопротивление, по-датски тихое, впрочем, лет через двадцать, когда эксконсул уже умрет, увенчанный заслуженными лаврами за волнующий, полный интересных фактов мемуар, ходили даже слухи о неких разговорах в Нобелевском комитете, так вот выяснятся неприятные детали, темные обстоятельства, исчезнувший было до поры до времени эпистолярий и записи в официальных документах, вышел локальный скандал, о нем даже написала англоязычная пресса, но пока все хорошо, поезд едет по Восточной Сибири, за спиной у датского джентльмена пара каких-то оболдуев, на столе у них три бутыли с непонятной темной жидкостью, причем уровень ее в каждой разный, но все ближе ко дну, есть еще стакан, даже бокал странной продолговатой формы, вроде коньячного, но это не коньяк, при всем уважении к Зигги, выжрать до окончания светового дня три по ноль пять армянского или грузинского и выглядеть при этом ни в одном глазу, нет, этого он не умел, да и Маккормак тоже. Не Москва-Петушки – Владивосток-Москва. На голове Боуи огромное полосатое кепи а-ля Элтон Джон, еще входивший тогда в силу, бомберский жакет, отороченный коротким мехом, глэм-рок в полный рост, Маккормак выглядит попроще, но все равно по-валютному, напротив отставного консула сидит молодая пара, брюнет и брюнетка, то ли испанцы, то ли грузины. Артисты ансамбля «Иверия»? Слабо им было устроить сейшн с Зигги? Или устраивали? В любом случае, сколь ни рассматривай эти удивительные снимки, будто сделанные на том, сведенборговском, свете (думаю, в аду Эммануила наш датчанин до сих пор сочиняет мемуары, собственно, одну главу их под названием «Под властью ницшеанствующего гунна» и будет вечно сочинять, такое ему определено наказание), все равно не понять, мылись они или нет. Что же до купе Джеффа и Дэвида, то оно двухместное, как в Поднебесном Экспрессе, но полки только нижние, а в моем – нижняя и верхняя на одной стороне, справа от двери, иначе бы не разместился умывальник/душевая кабина. Может быть, здесь ответ на мой вопрос из истории гигиены?

Напротив полок, по ту сторону от столика – встроенный шкафчик. Надо рассортировать, что пригодится в поезде, а что оставить в чемоданах. Облачение для обеда и ужина. Облачение для завтрака. Облачение для сидения в купе. Облачение для прогулок по коридору. Облачение для выхода на перрон. Раскрываю бритву Оккама и совершаю неизбежное. Остается купейное облачение, оно же для прогулок по коридору и в туалет. Облачение для завтрака, оно же для обеда и ужина, но со сменным верхом (плюс-минус джемпер, худи с ассортиментом маек, две рубашки и новенький, купленный на Таобао френч а-ля Дэн Сяопин). Облачение для выхода наружу. Пижама для сна. Остальное, во что целый год облекался в городе Х., а также перемещался по некоторым провинциям юго-запада КНР, безукоризненно сложенное, остается в двух больших чемоданах, которые после решения еще нескольких логистических задач будут помещены в багажное отделение над дверью.

Умывальные принадлежности. В том числе – щеточки для волос, машинка для приведения в порядок щетины и волосяных зарослей в разнообразных отверстиях лица, лосьоны, ватные протирки, зубная паста утренняя, зубная паста вечерняя, зубные щетки, утренняя и вечерняя, жидкость для ополаскивания ротовой полости, ершики для прочистки межзубных пространств, нитки, предназначенные для того же, крем для рук, крем для тела, шампунь, бальзам-ополаскиватель, гель для душа, дезодорант, пилочка для ногтей, маникюрные ножницы, салфетки влажные, салфетки сухие, пакет влажной туалетной бумаги, влажные салфетки для протирки очков, тряпочка для протирки очков насухо после протирки их влажными салфетками, бумажные носовые платки, гигиеническая губная помада, разнообразные пилюли, спреи и притирки, перечислять которые неохота, еще какая-то мелочь, чувствую себя Эркюлем Пуаро. Как он справлялся? Без слуги? Хочется стать веселым идиотом Берти В., под надежным присмотром Дживса. Читал ли Дживс Монтеня? Наверняка.