Книга Властимир - Галина Львовна Романова

День клонился к закату. Властимир ехал шагом по лесной дороге, оглядываясь по сторонам и выбирая подходящее место для ночевки. Запасов хлеба у него было достаточно, имелось пока и вяленое мясо, а травы для приправы в лесу знающий да умелый найдет сколько угодно. Он уже не раз спешивался, собирая дикий чеснок, гусиный лук и попавшийся ему как-то на поляне щавель. Удача улыбнулась ему на берегу ручья — выпало найти гнездо дикой утки с яйцами. Оставалось только разжечь костер и сготовить ужин, но Властимир медлил с остановкой, оглядываясь по сторонам.

Больно уж тих был этот лес. В начале травня он с утра до ночи звенит птичьими голосами — у лесных пернатых одна забота: свить гнездо, заманить в него сладким пением подругу и, пока она сидит на яйцах, кормить ее и петь от радости без отдыху, так что, когда вылупятся жадные до корма птенцы, многие отцы-певцы худеют и забрасывают песни до новой весны, а то и вовсе бросают подругу и улетают кормиться в одиночестве, но все равно молча. Здесь же тишина пугала — даже сороки не трещали. У берега ручья князь ни разу не заметил ни одного ужа или лягушки, дорогу ни разу не пересек свежий след зверя. Только его Облак топтал опустевшие лесные тропы. Не иначе как что-то неведомое бродит тут. Может, это и есть тот самый Змей, за которым он отправился?

В глубине леса уже сгустилась тьма, когда он в овражке выбрал место и, пустив Облака на росы пастись, разжег костер. Живая душа огня разогнала страхи, а фырканье радующегося росистой траве коня помогло забыть, что он совсем один на версты вокруг.

Князь сидел на камне у костра, при свете его правя упряжь. И узда, и седло были отличные, новые, все дары Тор-болда, и Властимир только обматывал полоской кожи стремя — варяжские несколько отличались от тех, к каким он привык с детства. Он то и дело отвлекался на пляску языков пламени — шаловливых детей огня, пытаясь угадать, дают ли они ему тайный совет или просто так радуются жизни, славя Перуна.

Вдруг Облак, катавшийся по росе, вскочил и громко фыркнул. Ударив хвостом по боку, подбежал к хозяину и встал подле, тревожно нюхая воздух.

Князь поднялся, вытаскивая из ножен меч. Не зря лес так тих — недобрая сила тут бродит. Но стоящие плотным угрюмым кольцом деревья молчали — никто не показывался из чащи.

— Да присядь, добрый молодец! — вдруг совсем рядом послышался старческий голос.

Облак шарахнулся от неожиданности, и сам Властимир едва не выронил меч — у костра, неизвестно откуда взявшийся, сидел на камешке стар-старичок росточком с кочку. Он надвинул шапку на уши, зябко кутался в кафтанчик и тянул маленькие ладошки к огню. Крошечные блестящие глазки смотрели виновато и хитро, как у мальчишки, которого заметил в опасной близости от своего сада хозяин.

Не сводя глаз со странного гостя, что появился как из-под земли — ни один ведь лист не дрогнул! — Властимир снова сел, но меча из рук не выпустил и, уже сев, глянул на ноги старичка. Он почти не удивился, признав в нем лешего, но все-таки спросил:

— Ты кто будешь-то, дедушка?

Тот весело захихикал и придвинулся ближе к костру.

— А так себе, стар-старичок, леший-лешачок, — бойко ответил он. — Шел мимо, увидел огонь, пришел глянуть, гостя приветить… Не найдется ли чем угоститься, князь?

Властимир медленно, еще не придя в себя от удивления, отломил хлеба и протянул гостю.

Леший вцепился в хлеб лапками, и некоторое время на поляне было слышно только чавканье. Доев, леший вытер рот ладошкой и уселся поудобнее.

— За угощение благодарствую, княже! Ты меня не обидел, и я тебя не обижу. Проси чего угодно — если в моем лесу не сыщется, в соседний наведаюсь, до света управлюсь!

— Да ничего мне вроде не надо. — Властимир оглядел свои вещи, подумал — так ли это.

Леший захихикал, обхватив колени руками. От его хохота где-то в чаще проснулось эхо и заголосило на разные голоса — словно не один леший на полянке веселился, а десяток голосистых девок разом заплутали.

— Как же мне того не знать, не ведать, князь резанский, — молвил он, отсмеявшись, — когда мы о тебе наслышаны заранее!

— От кого наслышаны?

— Аи не помнишь, князь? — прищурился леший. — Да сосед мой мне давеча все порассказал про тебя — и как ты за Святоборовым коньком погнался, и как на девок-водяниц нарвался, и как за тебя леший с водяным дрался, и как потом ты от него сбежал, когда он отвернулся, и как ты в самые заповедные Святоборовы владения заехал и Святобора самого чуть не прогневал, и как с волхвом повстречался, и как едва навеки у него не остался.

— Все так, — согласно кивнул Властимир, — но откуда ты взял, что я мог у волхва навеки остаться? Он же меня вывел!

— Аи забыл, конечно, что волхв тебе чуть не вручил? — серьезно спросил леший, — Коли взял бы ты кольцо, никогда бы к своим не вернулся! Кто что от таких людей берет, тот их слугами становится!

В городах и деревнях все кому не лень рассказывали истории и сказки про колдунов, что таким способом передают ничего не подозревающим людям свою черную силу, чтобы и они служили Чернобогу. Тот волхв ему не очень понравился, но тогда получается, что и его видения Змея и бед людских — только обман, марь, колдовские чары?

— Но ведь этот волхв мне путь указал! — воскликнул князь. — Что же это выходит — он кривил душой и ничего этого не было и я в путь пустился зря?

— Не зря, княже, очень даже не зря, — покачал головой леший. — Старец тот всю правду тебе открыл, а про кольцо это уж он сам от себя, без ведома богов — от старости, видно, стал путаться! Так что не бойся — путь твой мерен, путь твой верен.

— Ну, раз ты все знаешь, леший, то скажи мне тогда — в чем мое призвание? Почему мне дома не сидится — нет ли тут чар каких?

— Чар тут мало, всего только — постоять за нашу землю. И ты, и я — все мы на этой земле живем, если что с нею случится — ни вам, людям, ни нам, лесным да водяным жителям, никому житья не будет. Да за примером далеко ходить не надо — глянь хоть на мой лес!

Лешачок повел рукой по сторонам, и Властимир, невольно тоже оглянувшись, вспомнил, что во всем лесу за день не встретил никого, кроме лешего.

— А скажи-ка мне, стар-старичок, леший-лешачок, отчего это в твоем лесу тишь, как на погосте в летний полдень? Ночь для вашего брата самое время, да и лесные птахи о такую пору голосисты, а в твоем хозяйстве тишь да пустота, сон да немота! Отчего так?

Леший при его словах явно опечалился, понурился, подперев ладошкой щеку.

— Был лес-лесок, а в лесу—соловья голосок, — забормотал он, — да только ныне тишь, не слыхать и мышь. Опустел мой лес — кто в дальние леса подался, кто затаился, мало кто остался, да и тот попался… Как поедешь на север отсюда три версты, а потом три версты на восток, увидишь ручеек. Тот ручей все бежит-спешит к Светлоозеру. Только раньше оно было светлое, в ясный полдень видать донышко, а теперь оно заросло-зацвело, ну а где и от берега навсегда ушло. Захолодело, заболотело, у русалок не стало родины.