Книга Восьмое делопроизводство - Николай Свечин

— Вот москвичи и отличились, — обрадовался Лыков. — Это след! Говорил мне давеча Зубатов, что агентура охранных отделений тоже понадобится. В точку попал!

Все загалдели, но быстро успокоились. Чему радоваться?

— Хорошо, конечно, что есть зацепка, — скептически заявил Лоренцев, — но ведь это лишь догадка. Когда Поп сбежал из тюрьмы? В начале года, правильно я помню?

— В первых числах января, — подтвердил хозяин кабинета.

— А нападения «Альфа» начала в декабре и вполне успешно справлялась без беглого каторжника. И Плоцк далеко от Петербурга. Их объединяет только мелинит. Больше смахивает на совпадение.

Но Лыков с ним не согласился:

— Не только. Вспомним, как умыкнули Сашку Попа. Серьезный человек работал. Десять арестантов побежали в одну сторону, и почти все погибли. А одиннадцатый, воспользовавшись суматохой, двинул в другую. И оказался на свободе. Сильный ход и необычная жестокость. Подставить под пули десять человек! Для отвода глаз…

Остальные слушали внимательно, и Алексей Николаевич продолжил:

— В нападениях «Альфы» тот же стиль: ум и жестокость. Людские жизни там не жалеют. Возможно, что за эксами и за побегом Южикова стоит одно лицо.

Отставной подполковник поднял руку:

— Я могу продолжать? Так вот, почерк характерный. Вопрос: как искать банду? Напрашивается мысль, что террор у них не от жестокости, а от необходимости. Высказываю догадку, что и в ломбарде, и на табачной фабрике кассиров пристрелили не просто так. Они были наводчиками.

Мысль была необычная, спорная, но интересная. Все опять загалдели.

— Кассиры, по-вашему, совсем дураки? — хмыкнул Телятьев. — Дать наводку и не подумать, что их же самих при налете шлепнут?

— Запросто, — возразил Лоренцев. — Умный человек глупого всегда уболтает. А наш атаман, если верить Алексею Николаевичу, умный. Наплел с три короба, выведал все подробности. А при эксе на всякий случай прикончил. Известно, кого сыщики в первую очередь подозревают, если налет удался: самих жертв. Был бы я атаманом, так же поступил бы.

— Двух случаев мало, чтобы делать выводы, — заговорил жандарм. — Может, вы правы, а может, и нет. Тогда имеет место оговор людей, павших при исполнении своих обязанностей.

Анисимов покраснел, но не сдался:

— Коли уж вести дознание, надо проработать все версии.

— Вы сами сколько дознаний провели?

Лыков пришел на помощь подчиненному:

— Дмитрий Иннокентьевич, ты на личности не переходи. Иван Федорович служит в Департаменте полиции второй год. И дознания не по его части, он аналитик.

— Кабинетный работник, значит? Ну-ну…

Назревал конфликт между членами группы, и статский советник не стал жалеть приятеля.

— Тут опытных дознавателей полна комната. Можем друг перед дружкой до утра меряться. А без свежего ума что мы стоим? Опыт нам мешает видеть неочевидное. Я считаю догадку Ивана Федоровича вполне правдоподобной.

И Запасов отступил:

— Ну, пусть так.

Анисимов зыркнул на него неприязненно и продолжил:

— Высказываю вторую догадку. Когда налеты происходят в поездах, тоже убивают. Но ситуация в поезде другая, там информантов нет. Артельщик знает, что рискует. Это в ломбарде можно пальнуть в потолок, крикнуть «все на пол!», и персонал послушно ляжет. Никто кассира не обвинит, что тот не полез с голыми руками на револьвер. В купе поезда счет идет на секунды, налетчикам надо быстро взять деньги и убраться. Практически при каждом эксе артельщику достаются пуля или нож. Согласны?

— И что?

— Значит, при железнодорожном эксе наводчик — другой человек, не тот, кто везет деньги. А кто же?

Отставной подполковник напористо обратился к действующему полковнику:

— Как в вашем ведомстве принимают заявки на перевозку крупных сумм?

Запасов сообразил сходу и ответил:

— А вот эта мысль делает вам честь. Прошу извинить меня за предыдущее.

— Извиняю, а вы ответьте на вопрос.

Теперь все смотрели на жандарма. Зубатов тоже высказывал такую догадку, вспомнил Алексей Николаевич. Ну-ну. Сейчас узнаем, даст ли ответ Запасова направление поиску.

— Согласно инструкции, — начал полковник, — перевозимые по железной дороге ценности должна сопровождать жандармская полиция. Перевозчик извещает нас за две недели.

— Вас это кого? — уточнил Азвестопуло.

— На каждой дороге поставлено по-разному. У меня в Московском ЖПУЖД[25] такие заявки поступают к специально выделенному офицеру, который и организует охрану. А на Северных железных дорогах, насколько мне известно, такую работу ведут канцелярские служащие.

— С которых и взятки гладки, — подхватил Азвестопуло.

Запасов лишь пожал плечами.

— В любом случае каждое из нападений в поездах можно разобрать. И установить, кто именно отвечал за охрану и за секретность, — подытожил Лыков. — Так ведь?

— Так, — подтвердил полковник.

— Обратите внимание еще на такое обстоятельство, — развил свою мысль Алексей Николаевич. — Банки или там ломбарды грабят один раз. Информант сделал свое дело и больше не нужен, его убить раз плюнуть. А железная дорога не то. По ней постоянно перевозят деньги и ценности. Человек, собирающий заявки на сопровождение, — важный источник, его кончать нельзя. Такой еще многократно пригодится.

— Что из этого следует? — не понял Телятьев.

— Кассиров убили, у них не спросишь. Наводчики они были или нет, уже не узнать. А вот на дороге наводчики сидят живые и здоровые. С них и надо начать, тогда и выйдем на банду «Альфа».

Мысль пришлась всем по душе. Запасов как представитель железнодорожной жандармерии обязался исподволь собрать нужные сведения. У него на всех дорогах были приятели, они справятся.

Закончив с «Альфой», вольнонаемный аналитик перешел было к следующей банде.

— Теперь поговорим о «Бете».

— Нет-нет, — замахал руками свежеиспеченный коллежский асессор. — Пусть сначала чаю принесут. С баранками. А то мы с вами, Иван Федорович, сорок восемь часов головой работали, а делопроизводитель в Москве у Крынкина кушал. Пока не напьюсь, о делах говорить не желаю.

И нахал добился своего. Группа дознавателей сделала перерыв на чаепитие. Только опростали по чашке, как в кабинет заглянул директор.

— Что за кейф? — нахмурил Нил Петрович седые брови. — В служебное время вокруг самовара…

— Перекур и в армии дозволяется, — отмахнулся статский советник. — Тут мысли генерируют. Аж дым идет! Без чая никак.