Книга Стажер диверсионной группы - Алексей Махров

– Контроль! – скомандовал Петя, поднимаясь над бортом рядом со мной.

– В танке четвертый должен быть! – напомнил я Хуршеду. – И у пулеметчика второй номер!

Альбиков только плечом дернул, мол, сам знаю, не отвлекай. Под прикрытием моего «эмгача» они с Алькортой разошлись в стороны и быстрым шагом обогнули площадку, заходя вероятному противнику в тыл. Из-за «трешки» хлопнул карабин «Маузера». Всего один раз хлопнул. Ответного огня наших я не услышал – на таком расстоянии, больше двадцати метров, «БраМиты» надежно маскировали звук выстрелов.

Почти целую минуту стояла тишина, а мы с Валуевым внимательно осматривали окрестности. Я касался плеча напарника и понимал, что здоровяк готов к любому развитию событий – его тело было словно взведенная пружина. Наконец из-за танка вышел Алькорта, держа свой «Наган» стволом вниз. Петя сразу расслабился, но не опускал свой «ППД» до тех пор, пока из-за расположенных метрах в тридцати левее пулеметного гнезда зарослей каких-то кустов не вышел Хуршед, сказавший:

– Минус два! Один за танком самогон из бидона по флягам разливал, второй тут за кустиками срать пристроился…

– Совсем расслабились, уроды… Забыли, как службу тащить нужно! – усмехнулся я.

– Танк заминировать, трупы в кусты! Пионер, стой на фишке! – скомандовал Валуев и буквально выпорхнул из БТРа.

– Яволь, херр оберфельдфебель! – бодро откликнулся я.

– А за хера потом отдельно ответишь!

И снова зачистка не заняла много времени – и пяти минут не прошло, а Петр уже забрался обратно в стальную коробку бронетранспортера, грохнув на пол еще один пулемет и пару автоматов.

– Куда нам столько? – удивился я. – По три ствола на рыло!

– Лично я не могу это здесь бросить! – ухмыльнулся Валуев. – Это выше моих сил!

– Этак мы скоро будем по центнеру железа на себе тащить! – фыркнул я.

– Всего-то по паре пудов! – пожал могучими плечами Петр. – Тебе, пионер, этого не понять! Хуршед, Хосеб! По местам!

– Экспресс «Бильбао – Мадрид» отправляется! – сказал Алькорта, влезая в кузов и аккуратно укладывая в общую кучу свою долю добычи – еще один пулемет «МГ-34». «Эмгач» оказался в кожухе без дырочек и почему-то с заправленной с правой стороны лентой.

– Откель такое богайство? – удивился я. – Вроде бы на посту всего одно пулеметное гнездо было…

– Из лесу, вестимо! – процитировал классика русской литературы Хосеб.

– Это он в танке открутил! – пояснил Альбиков. – Даром что испанец, а ведет себя как хохол! Говорю ему: ну куда ты эту байду без сошек пристроишь? Так нет, не зьим, так понадкушу!

– Я не испанец, я баск! – громко ответил Алькорта.

– И тем и другим – прикидываешься! – продолжал прикалываться узбек. – Я-то, вот, полезные вещи прихватил – еду и воду!

В доказательство своих слов Альбиков аккуратно поставил на пол немецкий ранец, эдакого классического «оккупантского» вида – обшитый рыжей коровьей шкурой, и жестом фокусника извлек из него плоскую консервную банку.

– И таких тут двадцать штук! А к этому еще и «заправка»!

Второй рукой Хуршед держал за ремешки сразу три фляги. Когда он их энергично встряхнул, они как-то уж очень солидно булькнули, и я сразу заподозрил, что налитая в них жидкость – совсем не вода! Чего там покойный танкист из бидона переливал?

– Эй, вы закончили? – вмешался Валуев. – Пора в дорогу!

Едва мы отъехали от разгромленного блокпоста метров на двести, как сзади грохнуло. Наверняка сработала одна из оставленных минных ловушек. Я оглянулся и увидел за кустами и деревьями догонявший нас «Опель-Блитц». Что сразу бросилось в глаза – обширные повреждения кабины: разбитые в хлам фары, дыры в решетке радиатора. Неужели он из тех, что встречали нас вчера вечером? Интересно, и как у них «сухой» движок не стуканул? Или они умудрились в полевых условиях радиатор заклеить? Или просто дырки деревянными чопиками забили?

– Петя, рви! – выдохнул я. – За нами грузовик!

– Твою мать! – охнул Валуев и попытался прибавить скорости, но эта железная коробка и так неслась на максималке. – Приготовиться к бою, без команды не стрелять! Пионер, крути башкой на все триста шестьдесят!

Я быстро осмотрелся и обомлел: в этом месте две разошедшиеся дороги делила довольно скудная лесополоса, и мне был хорошо виден немецкий танк – он двигался параллельно «бэтээру» и уже разворачивал в нашу сторону башню.

Грохот выстрела утонул в реве двигателя.

– Тормози! – отчаянно крикнул я.

Валуев буквально «упал» на педаль тормоза, «Ганомаг» клюнул носом и встал, но это оказалось лишним – снаряд, который чуть было не достался нам, ударил в дерево, росшее между двух дорог. Вспышка, щепки во все стороны, и верхняя часть перерубленного ствола неторопливо пролетела мимо, разгоняя ветками клубы дыма, шлепнулась впереди на дорогу.

– Это еще что?! – прокричал сержант.

– Мы, кажется, не всех танкистов в округе извели! – ответил я, внимательно следя за маневрами противника.

Угловатая махина немецкой «трешки» внешне неторопливо съехала в подлесок и двинулась к нам. Даже с расстояния в сто метров я отчетливо слышал хруст ломаемых кустов. Этот звук почему-то совершенно не перекрывался ревом двигателя. «Опель» приблизился и встал. Из-под дырявого тента посыпались пехотинцы. Много – десятка полтора. И, вероятно, чрезвычайно злые – открыли по нам огонь сразу, особенно не разбираясь. Ну, это-то как раз понятно – трупы на блокпосту только слепой мог не заметить. А связать их и упыливший «в закат» бронетранспортер – особого ума не надо.

– Валить надо, Петя!

«Ганомаг» дернулся было вперед, но тут передние колеса уперлись в лежавший поперек дороги ствол срубленного танковым снарядом дерева. Почувствовав препятствие, сержант прибавил газу, но проклятый БТР словно на противотанкового «ежа» наехал – мы застряли намертво, только гусеницы бешено вращались.

Преследовавший нас танк снова пальнул из пушки, однако это был не «Т-90», чтобы стрелять на ходу, – снаряд усвистал куда-то в лес.

– Петя, сдай назад! – скомандовал я, объясняя ситуацию, будто дефективному ребенку: – Перед нами бревно, его надо объехать.

– Яволь… – пропыхтел Петр, с перегазовкой врубая заднюю передачу.

– А сзади что творится? – спросил Хуршед, с нарастающим интересом прислушиваясь к звонким кликам по броне «Ганомага» – ребятишки с «Опеля» пристрелялись, да тут и дистанция всего ничего – полста метров. Я мельком удивился той плотности огня, которую смогли создать полтора десятка человек с морально устаревшими винтовками, снабженными продольно-скользящим затвором.

– Немцы там… – нарочито спокойно сказал я, – пятнадцать рыл. И чего-то нервные и злые…

– Ну, мы сейчас их успокоим! – ухмыльнулся Алькорта, подбирая с пола пулемет.