Книга Повелители драконов - Валиса Рома

— Я подумал и решил пригласить тебя на ужин, — улыбнулся я, стараясь смотреть ей в глаза. Надеюсь, в голосе не мелькнуло напряжение.

Аеста обернулась, взглянув сначала на окно, за которым уже была ночь, а после снова на меня. На миг мне показалось, что её алые губы дрогнули в усмешке, однако холодный голос вернул в реальность:

— Отказываюсь.

Дверь вновь без скрипа закрылась, и вовремя очнувшись, я успел подставить ногу.

— А на этот раз почему? — недоумённо изогнул бровь я, схватившись за ручку и не давая этой ведьме закрыть дверь.

— Потому что я устала. Такой ответ устроит? — раздался её непоколебимый голос. — Буду рада, если еду принесут сюда.

Я скрипнул зубами.

— А если я хочу пообщаться с будущей женой? — чуть ли не прорычал от досады и злости я. Как же меня порой бесила эта Аеста.

— Значит, стоит дождаться завтрашнего дня. Сегодня я не готова говорить.

— Ведьма… — едва слышно прорычал я.

Дверь, что до этого готова была захлопнуться, вдруг отворилась, и чёрные глаза пронзили меня. Я так и замер, боясь лишний раз пошевелиться. Холодные мурашки пробежались по спине.

— Тогда не надо было звать меня замуж, — едва скрывая в голосе горечь и злость, сквозь зубы произнесла Аеста. Она шагнула ко мне, вскинув голову, отчего её багровые волосы разлетелись по узким плечам. — Я не поведусь на твои уловки, и прекрасно вижу, что этот брак тебе так же ненавистен, как и мне. Так что оставь меня в покое, а то всё, что ты слышал обо мне, станет правдой.

Дверь с хлопком захлопнулась перед моим носом, но я ещё долго смотрел на неё, едва дыша. Сила в этих чёрных глазах так и плескалась, и на несколько секунд я поверил, что они способны меня убить.

Сглотнув и оттянув ворот рубашки, я резко выдохнул. Смятение сменилось злостью, и зарычав, как настоящий дракон, я вдарил по двери кулаком. Надо отдать должное мастеру — та вздрогнула, но не развалилась. Осталась лишь небольшая вмятина.

«Не получилось?»

Повернувшись к ширме, я с силой отодвинул её, и дерево на этот раз с хрустом сломалось, ударившись об стену.

— Ничего. Она сломается. Все ломались, а эта ведьма и подавно.

Подойдя к своей двери и распахнув её, я не переодеваясь подошёл к кровати. Свалившись на покрывало и повернув голову в сторону окна, я вдруг понял, насколько устал. Веки сами собой закрылись, но вместо привычной тишины, в которой я всё время пропадал, я засыпал под чей — то тихий голос. Кажется, он пел старую колыбельную, так искусно выводя ноты, что я и сам задремал, хотя хотел лежать и слушать, слушать, слушать…

14 Аеста

От удара, сотрясшего дверь, я вздрогнула, а зеркало на туалетном столике и вовсе мелко задрожало. Послышались шаги, и соседняя дверь захлопнулась, заставив меня прикрыть веками глаза. Прекрасно. Меня с Валтом отделяет всего одна стена, а он в очередной раз показал свою нечеловеческую силу.

Нервно выдохнув и смахнув с плеч волосы, я прошла к просторной кровати из белого дерева с голубыми и белыми простынями и покрывалами, а так же большими мягкими подушками. Раскрыв сумку и вытащив оттуда платья, смотревшиеся слишком мрачно в этом месте, я развесила их в большом шкафу. И всё равно он казался пустым.

Оглянувшись и остановив взгляд на балконе, я подошла к нему, задёрнув лёгкие голубые шторы. И только тогда разделась, накинув сверху белое простое платье в пол. Полы тут были тёплыми, но я слишком привыкла к шкурам, и потому подолгу привыкала к камню.

Всё плохое настроение, вся усталость от этого ненормального дня, вся боль от расставания с семьёй, пропали, стоило перевести взгляд на корзину. Внутри зародилось новое чувство. Чувство восторга и законченности. Словно мне с самого рождения полагалось яйцо с драконом, и клан Острозубых исполнил мою мечту. Вот только почему? Неужели Валт настолько ценен клану, что они не могут позволить ему жениться на девушке без дракона?

Подойдя к корзине, я осторожно достала тяжёлое яйцо, проведя пальцами по неровной поверхности. Оглянувшись и приметив камин из белого камня, я подошла к нему, сев на колени и отодвинув решётку. Флос посоветовала хранить яйцо в тёплом месте, и пепел как раз подходил для этого.

Аккуратно поместив яйцо на тёплую золу, я задвинула решётку. Придвинув к себе ноги и обхватив колени руками, я закрыла глаза, слепо смотря на яйцо. Неужели это правда? Неужели меня выдали за убийцу моего брата?

Когда — то давно мы с сёстрами были буквально без ума от клана Острозубых и их драконов. И, чего тут греха таить, от самого Валта. Ему тогда было восемнадцать циклов, но он разбудил своего дракона на год раньше всех. Ни у кого не получалось, а у него получилось. Валт тут же прославился, и слава о нём достигла земель Ничтожных. Порой, долгими вечерами, братья то и делали, что восхищались битвами молодого Повелителя, а сёстры его красотой.

Им брал пример с Валта. Мне тогда едва исполнилось шестнадцать циклов, и я помню тот день, когда Им вдруг вытащил своё яйцо, и то при всех треснуло, явив сияющего платиной и золотом дракона. Мир тогда пошатнулся. Ничтожные больше не были такими же Ничтожными, ведь у нас появился дракон. Его любили все, лелеяли, но больше всего ему отдалась я. И дня не проходило без наших встреч. Он рос на моих глазах, и через несколько месяцев смог поднять Има в воздух. Я, оставаясь тогда на земле, разделяла его восторг и радость.

Но всё хорошее рано или поздно кончается, особенно с кланом Ничтожных.

По законам, каждый дракон должен показать свою силу и мощь в битве с сородичем. Но у нас был лишь один дракона, который привлёк самого Валта из клана Острозубых. Он согласился на битву, и Им буквально сиял от счастья взлететь в небо со своим кумиром. Это должен был быть шутливый бой, никаких серьёзных ран или смертельного исхода. Так я пыталась подбодрить себя, хотя плохое предчувствие зародилось ещё ночью.

А после случился бой. Сначала красочный, завораживающий дух, а после Оюн перегрыз шею дракону брата, буквально выдрав своими когтями его ещё бьющееся сердце. У Има не было шансов выжить. А я до сих пор помню кровь на чешуе Оюна и на лице Валта, чьи глаза тогда горели наслаждением победы. Он ведь даже не простился с братом, как подобает Повелителю.

Глаза защипало, и встряхнув головой, я поняла, что так не усну. Перебравшись на мягкую кровать, я подтянула к груди ноги, вдруг вспомнив старую колыбельную, которую пела той же Мие. И тихо, чуть ли не шёпотом, запела её. С каждой строчкой голос крепчал, и песня всё громче и громче лилась, но вряд ли её кто — то мог услышать. Стены толстые. А я тут совсем одна.

Незаметно я провалилась в сон, проснувшись от рёва за окном и чуть не свалившись с кровати. Смахнув с лица тёмно — бардовые пряди волос, я спрыгнула на пол, подойдя к окну и рванув в стороны шторы. Голубоватый свет Уймы залил комнату. Утро. И в небе, кружась, летают драконы.