Книга Пешка в чужой игре - Дмитрий Гришанин

Перед глазами замелькали красные строчки победного уведомления:

!!!Внимание! Ликвидированы медляк и прыгун!

Награда за ликвидацию:

!Прибавление 27 очков опыта!

!Увеличение характеристики Удача на 28 очков!

!Увеличение характеристики Физическая сила на 25 очков!

!Увеличение характеристики Фехтование на 32 очка!

!Увеличение характеристики Физическая броня на 15 очков!

!Увеличение характеристики Выносливость на 26 очков!

!Увеличение характеристики Реакция на 33 очка!

!Увеличение навыка Легкая атлетика на 43 очка!

!Увеличение навыка Тяжелая атлетика на 22 очка!

!!!Поздравляем с первой двойной победой!

Награда за первую двойную победу:

!Прибавление 8 очков опыта!

!Прибавление 80 очков свободного распределения характеристик!

!!!Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!

Продышавшись, поднялся на ноги и заковылял в сторону отъехавшей в сторону дверной решетки в моем углу.

— А ну стоять! — стеганул по мозгам окрик Шпоры.

— Ну че еще? — жалобно проворчал, послушно замирая на месте.

— Трофеи нужно собрать.

— Ну уж фиг! В их вонючих карманах рыться не стану!

— В карманах не и надо. А вот споровый мешок прыгуна вскрыть — это дело нужное. Давай-давай, Рихтовщик, не отлынивай, привыкай к суровым будням честного Игрока.

— Какой еще нафиг споровый мешок.

— У прыгуна на затылке красную шишку видишь?

— Этот фурункул!

— Никакой это не фурункул, придурок, а споровый мешок. Его нужно быстренько вскрыть, и выгрести из него себе в карман все содержимое. Там, конечно, не бог весть какое богатство — прыгун мелкий, считай младенец почти. Но надо же с чего-то начинать.

— Мля! Да не хочу я лезть ни в какой мешок.

— А я вот сейчас как… — в следующую секунду мозг прошил истошный женский визг.

— Достаточно. Или могу повторить, — как ни в чем не бывало, продолжила шантажистка.

— Не надо больше, я все понял. И чем мне эту хрень прикажешь вскрывать?

— Арматуру вытащи из ее груди и ковырни.

— Мля! — я обреченно закатил глаза и потянул за конец арматуры.

Через пару минут, основательно извозившись в липкой и отвратительно горячей крови, мне наконец удалось расковырять на затылке мертвой Вонючки достаточно широкую дыру, чтобы просунуть внутрь палец. Внутри удалось нащупать только небольшой клок слипшихся влажных черных нитей. Лишь после того, как я убрал их в карман, командирша разрешила покинуть клетку. Перемазанную кровью арматуру велела обтереть о плате покойницы и забрать с собой.

— Поздравляю с победой, — наконец-таки разродилась скупой похвалой Шпора, когда я дошагал до выхода из клетки.

— Спасибо, — едва сдержавшись, чтоб не послать ее куда подальше, буркнул в ответ.

Впереди вспыхнул новый факел, освещая крошечную коморку с решетчатыми стенами, практически все свободное пространство которой занимали стол с приставленным стулом.

— А вот и достойная героя награда, — не скрывая издевки, хмыкнула Шпора. — Наслаждайся, победитель.

Глава 8

Глава 8, в которой попадаюсь на живца, решаю проблему, добазариваюсь и кайфую

На столе меня дожидался «роскошный банкет» в виде двух банок тушенки и литровины минералки. Для вскрытия и последующего извлечения содержимого банок заботливыми хозяевами был любезно вбит в макушку одной из них нож. Для цивильного распития воды возле бутылки оставили граненый стакан, на треть заполненный какой-то грязно-зеленой жижей.

— Да, нормальный хавчик, — пробурчал, усаживаясь за стол.

Стоило сесть и решетчатая дверь за спиной с лязгом захлопнулась. Факелы большой клетки-арены погасли. Остался единственный, чадящий под потолком маленькой клетушки, круга света которого едва хватала на стол и стул.

— Ишь ты, прям, целое представление устроили, — прокомментировала манипуляции с факелами Шпора.

— Да, пофиг, — откликнулся я, подхватывая со стола банку с торчащим ножом.

— Я такой голодный, что готов эту тушенку вместе с банкой умять.

— Сперва живца накати, — потребовала командирша.

Понимая, что спорить бесполезно, вернул почти вскрытую банку на стол, и поднял стакан с подозрительной бурдой.

Понюхал.

Запах оказался гораздо соблазнительнее внешнего вида. От грязно-зеленой жижи пахнуло забористым первачом.

— Смелее, Рихтовщик. Не помрешь точно, это я тебе гарантирую, — хмыкнула, угорающая с моей нерешительности, Шпора.

Сделал маленький глоточек. И под издевательский хохот наставницы тут же стал остервенело отплевываться.

Вы когда-нибудь пробовали кошачью мочу? До сего дня я тоже успешно избегал этой сомнительной радости. Но, вот, похоже, только что сподобился.

— Я те вылью! — пресекла мой естественный порыв Шпора. — Это же живец, придурок! Его не надо смаковать, а одним глотком, как лекарство…

— Да не стану я это пить!

— Хочешь, чтоб я снова завизжала?

— Мля! Достала своим шантажом!

— Рихтовщик, поверь, так надо. Все Игроки живец употребляют! На Континенте без него мигом загнешься.

— Но это же мерзость!

— Это жизнь, придурок. Пей, давай. Потом спасибо скажешь.

— Сильно сомневаюсь.

— Пей, кому говорят! Живо! Зажмурился, стакан опрокинул, проглотил, и все кончалось! Делов-то на одну секунду! Пей!

Опрокинул.

Сглотнул.

И тут же залил мерзкое зелье минералкой, за раз оприходовав добрую половину бутылки.

— Ну вот, а ты боялся, — пожурила наставница. И тут же переключилась на любимое занятие: перемывание моих несчастных косточек.

— Рихтовщик, я не поняла. Что там только что было? Что за цирк с конями ты в клетке устроил? Нафига отдал зараженным инициативу и позволил атаковать? Ты ж по показателям куда круче был их двоих, вместе взятых! Должен был сам вихрем налететь и вломить по первое!..

Нотации Шпоры я заедал тушенкой, по-походному цепляя ее из вскрытой банки ножом. И с каждым съеденным куском буквально физически ощущал, как проясняется в голове.

Не знаю, что тому поспособствовало — мясо ли, или проглоченный ранее живец, а может все в комплексе. Не важно. Главное, в какой-то момент в голове просветлело до степени озарения.