Книга Москва-Лондон, кот и букет невесты - Елена Дженкинз

— Ты все записал?!

Тот самодовольно кивнул:

— Первый раз такой сюрреализм вижу.

— Пленку покупаю за любые деньги, — тут же приступила к торгу Эмили.

— Эм, считай, что это мой подарок на свадьбу. Режиссер против не будет. Поздравляю, кстати.

Воспользовавшись тем, что все русские гости, и даже Тимошка, сбились в стаю и до сих пор прыгали, выкрикивая песню, Эмили побежала следом за Чарли, чтобы наконец снять грим и не чувствовать себя старухой рядом с почти юным женихом.

Гример помог привести лицо и прическу в порядок, восхищаясь и завидуя тому, какого шикарного мужчину отхватила Эмили.

— Я сама в шоке до сих пор, Зак, — улыбнулась она.

Наспех приняв душ в крошечной кабине, она на ходу обмоталась полотенцем и встряхнула освобожденными от седины волосами, когда заметила, что в кресле напротив окошка сидит Ник. Он поманил ее, изучая горящим взглядом, и Эмили, приблизившись, перебросила одну ногу через его колени, опускаясь на них и сжимая его бедрами. Он обнял ее за спину, поддерживая, а потом зарылся пальцами в ее мокрые волосы на затылке, притягивая к себе и целуя.

— Ради тебя я нарушил уже два обещания. Даже страшно представить, что будет дальше, — усмехнулся он.

— Давай удивим друг друга…

Он улыбнулся и бережно обнял ее, прижавшись щекой к груди, медленно раскачиваясь, как на волнах, и Эмили тихо стала напевать мотив «La Vie En Rose».

— Я бы очень хотел мальчика, — сказал Ник тихо.

— Прости, но я чувствую, что будет девочка.

…Семь месяцев спустя у них родился сын. Его назвали Юл. Царь Николай пафосно убеждал окружающих, что это в честь Юлия Цезаря, и только Эмили знала, что ее пока еще гражданский муж сам предложил назвать сына в память о мятущейся душе Юла Бриннера.

Глава 9. Свадебный переполох

Барвиха, три месяца спустя после рождения сына

— Котик, ко-о-тик, — заискивающе звала Эмили, пытаясь выпихнуть Рыжего, который шмыгнул под подол ее белого платья. — Настя, он мне чулки порвет!

«Падчерица», которая была младше всего на девять лет, поправила бретельку своего совершенно сногсшибательного серебристого платья и изящно опустилась на колени, чтобы вытащить кота.

Ее светлые волосы, как и волосы невесты, были уложены красивыми волнами в стиле 1920-х.

По Насте и не скажешь, что у нее дочке полгода. Зато легко понять, за что Цербер, ее муж, получил свое прозвище: он грубо отгоняет любого, кто косо смотрит в сторону его жены. Семейные походы с ними в ресторан как правило превращаются в цирк.

Сама Эмили еле восстановилась после родов, приложив максимум усилий, чтобы вернуть фигуру к свадьбе. Грудь, правда, стала на размер больше, но на этот нюанс никто не жаловался.

На столе лежал букет невесты, в который красиво вставили засушенные веточки тех самых цветов и ягод, заполученных на свадьбе Стаса и Саши. Казалось, это случилось сто лет назад, в другой жизни, а на самом деле всего год назад. Сейчас тоже был конец октября, но погода стояла солнечная и на удивление теплая.

Свадьбой занималась Настя, лучший в мире организатор и манипулятор, и все было подготовлено вовремя и без стресса. Стиль 1920-х, узкий круг приглашенных, среди которых родственники и друзья Эмили из Калифорнии и Европы.

Весь прошлый год Эмили провела здесь, в Подмосковье, за исключением двух важных событий.

Во-первых, они побывали на очень необычной свадьбе в Дувре: Лиза, сестренка Стаса, вышла замуж за таинственного миллионера. И хотя Ник утверждал, что человек там надежный и уважаемый, слишком много секретности было в жизни Лизы. Эмили не раз говорила на эту тему со Стасом, но тот уверил, что «просто Лиза с мужем — жуткие интроверты». Может и так, Эмили не любила лезть к людям с расспросами.

Во-вторых, они с Ником буквально месяц назад посетили громкую премьеру фильма о женщине-Робинзоне в Лондоне, впервые не скрывая от общества своих отношений. О них много писали за последний год и, в общем-то, скрывать уже было нечего. Но все равно забавно, что именно в Лондоне они впервые появились перед журналистами в качестве официальной пары. Ведь именно в своей квартирке на Бэйкер Стрит год назад Эмили услышала сплетню о том, что вышла замуж за Николая Терехова. Оказывается, чужие домыслы иногда перерождаются в реальность.

С Ником они решили жить там, где захочется, будь то Москва, Лос-Анжелес или Лондон. Благо, на то имелись возможности. Большой Босс передал свои дела зятю и Стасу, а сам как истинный царь только указания и советы раздаривал. Этой работой, как и инвестициями, он мог заниматься из любой точки мира, так что Эмили не переживала ни за его, ни за свою карьеру. С Ником и Юлом она быстро поняла, что ради любимых людей идти на компромиссы легко и даже приятно. Лишь бы оставаться рядом.

— Вау, выглядишь потрясающе! — В комнату ворвалась Мел, которой не терпелось приступить к слезоточению. Она не могла свыкнуться с мыслью, что ее старшая сестра взяла себя в руки и стала наконец счастливой. — Твой жених там с ума сходит. Пора бы и начинать.

— Да, конечно, — Эмили сделала несколько шагов по направлению к выходу из «гримерки», как они назвали большую гостевую спальню, где шли приготовления невесты.

Рыжий тоже сделал много мелких шажков, так и оставшись под юбкой.

— Idi sjuda, skotinka! — возмутилась Настя и, недолго думая, приподняла длинный подол, взмахивая им, как парусом. Кот прижался к полу, а потом резко прыгнул на туфлю Эмили, от чего она взвизгнула и, взмахнув букетом, начала падать, потеряв равновесие от неожиданности. Пришлось швырнуть букет прочь от себя, чтобы упереться ладонями в стену и не распластаться, как осьминог, на скользком паркете.

— Твою мать! — гаркнула Мелани, с ужасом отбивая от себя букет, но было поздно: «проклятие» коснулось ее.

— Прости, Мел, но этот букет заколдованный. Боюсь, что ты скоро встретишь свою судьбу, — давясь от смеха, сказала Эмили и оперлась на подоспевшую Настю, которая помогла ей выпрямиться. В тесном корсете не так-то просто изображать гимнастку.

Эмили с Настей обнялись и совсем неприлично загоготали, призывая друг друга успокоиться, чтобы не портить макияж.

— А я тут, кстати, в этой комнате, когда-то со своим Цербером непотребством занималась, — сквозь приступ смеха вспомнила Настя и повалилась на кровать. — Вот на этом самом ложе любви.

Мелани, которая ошарашенно таращилась то на букет, то на двух сумасшедших женщин, так и не придумала, что сказать. Зато шум приманил Сашу, которая на ходу поправляла красивую старинную заколку в прическе. Она выглядела слегка примятой, и учитывая, что она убегала, потому что «Стас что-то там просил помочь», то стало ясно, с чем именно она ему помогала. Эмили переглянулась с Настей и снова захохотала.

Саша замерла, глядя на безобразие в комнате, и спросила удивленно: