Книга Любой ценой - Галина Милоградская

Второй голос принадлежал дворецкому мужа, эльфу почтенного возраста, бывшего при Таэле с детства. Кирсэон был полной противоположностью Вилсэту, высокий, сухопарый и иногда надменный эльф всегда ревностно следил за соблюдением этикета и обычаев во дворце, не забывая напоминать о неточностях в поведении всем, начиная от служанки, и заканчивая королевской семьей. Поначалу Кириэль даже побаивалась его, пока не поняла, как на самом деле он предан своему принцу, которому часто заменял даже отца. Что могло свести этих двоих столь непохожих эльфов вместе, оставалось загадкой, но факт оставался фактом — они шли и, видно, горячо спорили всю дорогу, пока не остановились возле беседки, скрывавшей принцессу.

— А я тебе говорю, быть такого не может! Не может наш принц с такой ведьмой баловаться, — горячился Вилсэт. — Да еще и недавно женившись! Темнишь ты, Кирсэон, ой, темнишь!

— Я и не утверждаю, что между принцем и леди Гвиэль что-то существует в данный момент, — устало, словно повторял это не в первый раз, произнес Кирсэон. — Но я также не могу утверждать, что ничего не будет, — тут Кирсэон тяжело вздохнул и ненадолго замолчал.

Кириэль, осмелев, выглянула из своего укрытия, и ее глазам предстала такая картина:

Вилсэт и Кирсэон сидели на лавочке под раскидистой липой и по очереди прикладывались к бутылке темного стекла. Так вот, что расположило Кирсэона к откровениям! Либо Вилсэт, решив узнать побольше о дворцовых интригах, просто подпоил Кирсэона, либо сам дворецкий устал держать все в себе и решил наконец поделиться сомнениями с кем-то из дворца. Но, так как слугам он доверять не привык, к тому же был для них неприкасаемым авторитетом, то выбор пал на садовника, во дворец не вхожего, а значит, не имеющего возможности разболтать кому-либо о недопустимом поведении дворецкого.

— Скажу я тебе вот еще что, Вилсэт, — продолжал Кирсэон, — не знаю я, что там их королевское высочество решит делать с леди Гвиэль, и решит ли он вообще, но я скажу одно, — тут Кирсэон поднял указательный палец вверх и сделал паузу. — Страсть у него к этой эллет была великая. Уж я много этих ветрениц повидал на своем веку, проходящих через покои принца. Работа у меня такая, понимаешь, следить за тем, кто к нему входит и выходит. Так вот, лишь она одна надолго задержалась. Он даже жениться на ней хотел одно время. — тут Вилсэт крякнул от неожиданности, а Кирсэон, воспользовавшись паузой, приложился к бутылке. — Да, жениться хотел, да вот отец-то отговорил. Не твое, говорит это, сын, погоди, обдумай все как следует. Ох, и как принц бушевал тогда, как горячился! А Владыка на своем стоял! В итоге что?

— Что? — заинтересованного спросил Вилсэт.

— А ничего. Отправил сына Владыка в Имладрис, а там уже известно что было… Война. Вернулся наш принц через год, и как не узнать его. Первое время ходил задумчивый, леди Гвиэль вообще не замечал. Да и она, к слову сказать, тоже не особо на него смотрела — другим увлеклась в то время. Ну, а тут и женитьба подоспела, все одно к одному. Вот так-то.

— Знаешь, Кирсэон, я тебя очень уважаю, эльф ты толковый, мудрый, начитанный. Да вот разъясни мне, дурню деревенскому, почему же теперь наш принц эту девицу из дворца-то выписал?! Принцесса же наша такая эллет благородная, вежливая, улыбчивая, а как принца-то любит. Только слепой не заметит.

— Про то мне, если честно, и самому не ведомо. — Кирсэон задумчиво поболтал пустую бутылку в воздухе, понял, что на дне ничего не осталось, и встал. — Пора мне во дворец, Вилсэт, скоро принц со свитой с охоты вернется.

— Да и мне пора, цветов надо нарезать к ужину.

Они разошлись, а оглушенная Кириэль сидела в беседке, не в силах подняться на ноги. Значит, бывшая любовница… Только тут ее внезапно пронзила мысль о том, что у Таэла, в отличие от нее, была насыщенная и бурная личная жизнь до свадьбы. Да что она вообще знала об эльфе, ставшем ее мужем?! Ни-че-го… Ничего, кроме того, что у него небесно-голубые глаза, нежные губы, крепкие руки и чарующий, вызывающий мурашки по коже, голос. Но, как оказалось, об этом знала не только она, а еще целая куча невидимых эллет, словно стаей серых теней окруживших образ ее принца. Она не знала их имен, не видела их лиц, но они были с ним рядом, он целовал их так же, как и ее, он гладил их так же, как и ее, он любил их так же, как и ее!

В тот вечер Кириэль не спустилась к ужину, сославшись на недомогание. Всю ночь она просидела в комнате, то метаясь из угла в угол, как загнаный зверь, то ложась на пол, и наблюдая, как ползет по стене прямоугольник окна, освещенный луной, то просто сидя на коленях и раскачиваясь.

Наутро она спустилась к завтраку как ни в чем не бывало, но теперь намного пристальней наблюдая за Гвиэль и мужем. Вот она намазывает ему масло на хлеб, вот он подливает ей воды, вот они вместе смеются над какой-то шуткой. Вместе, вместе, вместе! Иногда ей казалось, что она сходит с ума, ведь по ночам принц продолжал приходить к ней по первой ее просьбе, дарил ласку и нежность, а к утру неизменно возвращался в свою комнату. Дни принадлежали не ей… Дни принадлежали сопернице, которую Кириэль, сама того не замечая, возненавидела больше всего на свете. Только Мириймэ могла ей помочь разрешить эту головоломку, но она, как на зло, после приезда эллет в пух и прах разругалась с Тирионом по одной им ведомой причине и уехала на пару недель в Озерный город.

И поэтому, дни тянулись за днями, и в голове Кириэль зрел один план, привести который в исполнение она никак не решалась, но который, по ее мнению, должен был вернуть Тэла к ней.

Глава 14. Решить - не значит решиться

Это случилось погожим осенним днем, когда каждая травинка радуется еще теплому и ласковому солнышку, когда каждый листик тянется к свету, надеясь, перед тем как опасть, получить свою порцию тепла. Когда легкая паутинка только начинает летать в воздухе, надеясь прицепиться к дереву и дать пристанище маленькому паучку на зиму. Именно в этот день Кириэль решила привести свой незамысловатый план в действие.

День начинался как обычно. Завтрак, полный шуток и веселья, которое обходило стороной молчаливую принцессу, сборы в лес, на пикник, устраиваемый Таэлом, решившим развлечь гостей, заскучавших было во дворце. И вот все готовы; от конюшен всадники двинулись в лес, и Кириэль, с недавних пор переставшая быть затворницей, присоединилась к ним. Она сразу заметила недовольный взгляд Гвиэль. Всего секунду промелькнула в ее безмятежных глазах злость — снова перед ней обходительная эллет, готовая на все ради своей принцессы.

Еще в начале пути Кириэль почувствовала беспокойство. Оно усиливалось с каждой проеханной милей, и только к середине пути эллет поняла, что именно ее тревожило — они ехали той же дорогой, что и тогда, когда Таэл вез Кириэль показать заветную полянку. Кириэль заметила, что он не обращает на это никакого внимания, перешучиваясь с друзьями и иногда свешиваясь слегка с коня, чтобы поправить листик в прическе Гвиэль, или сделать шутливое замечание по поводу ее осанки на лошади.