Книга Отпусти меня завтра - Любовь Огненная

Его объятия убивали, сжигали дотла. Болезненные поцелуи терзали губы, но мне было мало. Ничтожно мало этих касаний, его запаха, что окутывал словно одеяло. До жадного мало этих темных глаз. Проклинала его, цепляясь за его руку, когда он выходил из машины. Ощущала себя больной, помешанной, истеричкой. Кем угодно, но легче не становилось.

Слезы застилали обзор. Ехала домой по трассе и, наверное, впервые в жизни хотела попасть в аварию, лишь бы не возвращаться обратно в ад. Ни о ком не думала в этот момент. Эгоистка – что с меня взять? Всегда была такой и навряд ли изменюсь. Именно таких поступков от меня и ждут. Так зачем разочаровывать?

Я почти решилась выехать на встречку, когда вдалеке появились огни чужих фар. Понимание того, что все может закончиться в единый миг, будоражило и одновременно пугало. Меня просто не станет. Страх расползался, занимал мысли, но авто проехало мимо, скрываясь среди кружащих снежинок. Я не только эгоистка, я еще и трусиха.

Ноги заплетались, когда входила в дом. В гостиной сидел отец – его я увидела первым. Очередной скандал прошел мимо меня. Я просто не слышала ни слова, находясь за гранью, в бреду, на периферии сознания.

– Ты была с ним, да? Отвечай, потаскуха! – щеку обожгло, вырывая из тумана. Недоуменно смотрела на Анатолия, что возвышался надо мной грозной скалой. Кулаки его сжимались, но я даже не дернулась. Удивилась пощечине, да и только. Внутри была другая боль. Та, что намного сильнее физической. Сердце разрывалось.

Отец за меня не вступился. Я получила еще одну пощечину, затем тычок в спину. Мне было все равно, даже если бы меня сейчас начали убивать, а отец стоял и смотрел, сложив руки на груди. Не помнила, как отключилась, но и в себя пришла – ничего не соображала.

Отец сидел со мной рядом, а я лежала на постели, накрытая пледом по самую шею. Только рука разместилась поверх покрывала. На столике – пустой шприц. Отец придерживал ватку на сгибе локтя, а голова моя кружилась. Комната слилась в карусель, пока внутри тугим комком сворачивался страх.

– Что это? – просипела и закашлялась.

Мне никто не ответил. Темнота сменялась моей комнатой, но неизменно возвращала обратно. Видела и слышала урывками.

– Давайте, Ольга, вот так. Теперь еще одну ножку, – словно маленькой, проговаривала наша помощница по дому, помогая мне одеваться.

– Аккуратнее голову. – Бас отцовского водителя я узнаю всегда.

Мимо мелькали дома и деревья, припорошенные снегом. С удивлением понимала, что уже вечер – солнце клонилось к закату. Музыка в салоне авто, перед глазами двоится. Невероятно сладкий запах, вызывающий приступы тошноты. Пальцы из раза в раз ловили пустоту, но я упрямо пыталась взяться за ручку, чтобы открыть дверцу в машине и выбраться наружу.

Солнцезащитные очки на глазах загораживали весь обзор. Ноги заплетались, скользили. Казалось, что я вот-вот упаду и встречусь носом с плиткой, которой был выложен пол на вокзале. Анатолий рядом – он держал меня за талию и за руку, буквально тащил за собой. Не понимала. Ничего не понимала, а от шума в голове укачивало. Так плохо, что хотелось сдохнуть, но даже губы не слушались. Рот давно высох, язык прилип к небу, а скулы свело. Только одна мысль: лишь бы все это поскорее закончилось. Неважно как.

– Восьмой вагон – это там.

Кто это сказал? Кто-то рядом, но сил не хватало на то, чтобы обернуться и посмотреть. Я и голову-то с трудом держала.

– Стой, я билеты найду, – передал жених меня кому-то, все-таки вынуждая обернуться.

Ощущала чужие руки на своих плечах. Стояла вполоборота. Слева от меня – Анатолий, справа – еще один охранник. Смогла сосредоточиться и разглядеть его лицо. Горячая волна, что сжигала тело, постепенно сходила, возвращая голове ясность. Нет, не отцовский приспешник, но я уже видела его.

Чуть отклонившись в сторону, разглядывала перрон. Мы стояли рядом с поездом, чьи вагоны тянулись до самого конца вокзала. Крики, гул, разговоры. Здесь повсюду были люди, но никто, никто не замечал того, что со мной происходит. Меня чем-то отравили – теперь отчетливо это осознавала.

– Где паспорта? – снова недовольный голос жениха. Да будь ты проклят вместе со своими паспортами!

Взгляд фокусировался на людях. Отчаянно искала глазами тех, к кому могла бы обратиться за помощью. В идеале мне нужны были полицейские. Разбирательства заняли бы куда больше времени, чем стоит поезд, а там… Можно попробовать сбежать…

Я увидела его рядом с соседним вагоном. Просто выхватила из толпы, жадно изучая взглядом. Кирилл стоял у входа и разговаривал с молоденькой проводницей. Улыбался ей, но то и дело поглядывал в мою сторону.

– Кирилл! – не смогла закричать, только прошептать.

Рванувшись из рук охранника, была тут же возвращена Анатолию. Его безумная улыбка пугала. Рядом с нами стояли люди, которое торопились войти в вагон, поочередно показывая билеты. Я была готова на что угодно, лишь бы никогда не попасть в этот поезд, но никто не обращал на нас внимания. Все оглядывалась, всматриваясь в парня, который излучал уверенность и спокойствие…

Выстрел прозвучал как гром среди ясного неба. Обернувшись в последний раз, я закричала, но крик мой слился с сотнями других, а может быть, и вообще был беззвучным. Кирилл смотрел на меня, словно в замедленной съемке, опускаясь на колени, а на его светлой толстовке расползалось темное пятно. Бесшабашная улыбка – то последнее, что я увидела перед тем, как почувствовала боль в шее и отключилась.

Улыбка – то последнее, что будет сниться мне до конца моих дней, окружая таким родным, таким привычным кошмаром.

Улыбка – то последнее, что разрывает сердце.

* * *

Сейчас

– Сергей, у нас произошли некоторые непредвиденные обстоятельства. Нам лучше переговорить без детей, – произнес статный мужчина с проседью в волосах, обращая на себя мое внимание.

– Какие обстоятельства? – спросил отец, мрачнея на глазах.

– Кирилл не может жениться на твоей дочери, но мой старший сын…

Разве я так много прошу? Только обморок. Всего лишь обморок, чтобы не слышать, не видеть, не думать. Он улыбался – не мягко, не нежно. Улыбался с превосходством во взгляде, с надменной маской, что застыла на его лице. Кирилл… Неужели я все-таки схожу с ума?

– Кирилл, сынок, пойдите прогуляйтесь с Оленькой, – обратился мужчина к Беркуту.

– Нет, – шептали мои губы. – Нет, спасибо, я сама.

Осторожно ступала спиной назад под этим внимательным хищным взглядом, а когда наткнулась на дверь, непроизвольно вздрогнула. Пальцы с трудом нашли ручку, но, едва я вышла в секретарскую, меня окликнули:

– Ольга…

Никогда так не называл. Родная, лисенок, но не по имени. Каждую букву пронизывали презрение и холод.

Не оборачивалась. На ватных ногах двигалась вперед, понимая, что мне срочно нужен воздух. Чужие пальцы сомкнулись на моем плече, вынуждая обернуться. Я не видела эту дверь, когда шла, но именно в нее меня и втолкнули.