Книга Сети сатаны - Оливер Петч

Иоганн направился было к двери, но тут уловил какой-то блеск под столом. Он нагнулся и поднял маленький, длиной с ладонь, ножик. Рукоять была сработана из какой-то кости и украшена черным орнаментом. Клинок оказался на удивление тяжелый; широкий у основания, он сужался к острию. Лезвие острое как бритва; на конце рукояти отверстие, вероятно для шнурка.

Иоганн задумчиво провел пальцем по лезвию. Нож, несомненно, принадлежал незнакомцу. Следовало вернуть его владельцу, воровать Иоганн не собирался. Кроме того, он чувствовал, что ни в коем случае нельзя присваивать нож колдуна – это принесет одни несчастья. Но клинок был такой красивый! Что, если подержать его у себя ночь или пару дней? Колдун пробудет в городе до самого праздника. Иоганн в любой момент сможет вернуть ему нож и сказать, что нашел его на улице…

Он взвесил клинок в руке. Потом огляделся и спрятал его в карман.

Нож оттягивал карман куртки, холодный и в то же время обжигающе горячий – как упавшая звезда.

* * *

Погруженный в раздумья, Иоганн вышел из трактира. На улице уже стемнело. И вновь на него обрушились прежние заботы. Внутри, в теплом и освещенном зале, юноша и думать забыл о том, что не сможет больше посещать школу. Может, все-таки удастся переубедить отца, пообещать ему усерднее работать? Ведь школа – это все, что у него осталось!

Иоганн уже повернул в сторону дома, как вдруг услышал тихий свист из проулка. Он обернулся, и от радости у него екнуло сердце. Это была Маргарита! Только теперь Иоганн почувствовал, как ему не хватало ее в последние недели.

– Маргарита! – воскликнул он и подбежал к ней. – Я уж думал, ты больше не хочешь меня видеть… Ты не читала письма, которые я слал тебе?

Маргарита прижала палец к губам.

– Нельзя, чтобы Людвиг увидел нас вместе, – шепнула она. – Иначе он расскажет отцу. А отец и без того слишком много узнал про нас! Они запрещают мне видеться с тобой. Видно, боятся упустить жениха. Людвиг говорит, если снова увидит нас вместе, отец отправит меня в монастырь.

– Чтоб твой брат в аду сгорел! – мрачно проговорил Иоганн.

– Иоганн, ты не понимаешь? – Маргарита взглянула на него с мольбой. – Мне придется выйти замуж! Отец договорился с семейством Шмельцле. Еще пару дней назад они ударили по рукам, будто я стельная корова какая-то… – Она запнулась. – Свадьбу наметили на весну, мне исполнится семнадцать. В самый раз, как говорит отец.

– Так давай сбежим, – предложил Иоганн. – Меня здесь ничто не держит.

– Сбежим? – Маргарита горестно рассмеялась. – И на что мы будем жить? На твои фокусы?

– Я что-нибудь придумаю, – возразил Иоганн.

– Ах, Иоганн, мой Фауст… – Маргарита вздохнула. – Я бы и рада, поверь мне. Да только выхода нет.

Иоганн взял ее за руку и почувствовал, как она дрожит. Он вспомнил, как они едва не поцеловались летом среди ржи. Вспомнил солоноватый запах ее кожи.

– Ты никогда не будешь счастлива с этим торгашом, – процедил он.

– Счастлива? – Маргарита снова рассмеялась, но в уголках ее глаз уже заблестели первые слезы. – А кто сказал, что я должна быть счастлива с ним? Я должна быть ему послушной женой и рожать детей. А он обеспечит видное положение семейству. Господь задумал супружество не ради счастья.

– Маргарита, ты же сама в это не веришь! Давай уйдем отсюда. Мы сможем…

Тут Иоганн заметил, как застыло лицо у Маргариты. Он обернулся. За его спиной стоял Людвиг, а с ним – целая ватага приятелей. В их глазах читалось презрение. Встреча с Маргаритой так взволновала Иоганна, что он и не заметил, как они приблизились.

– Людвиг! Нет! – запротестовала Маргарита.

Но брат и ухом не повел. Он толкнул Иоганна в грудь и оттеснил в узкий проулок.

– Я разве не говорил, чтобы ты держался подальше от моей сестры? – спросил он грозно. – Тебе мало того раза? Ну ладно… В этот раз я тебя так высеку, что до зимы сесть не сможешь. Ты пожалеешь, что на свет родился!

Людвиг нагнулся и взял из кучи старую доску, обитую гвоздями.

Иоганн сжал кулаки. Их было слишком много, чтобы обороняться. Попробовать сбежать? Позвать на помощь? Но кто ему поможет, зазнавшемуся умнику и бездельнику? Люди просто скажут, что он получил по заслугам.

И тут Иоганн вспомнил про нож.

Пальцы его скользнули в карман, рукоять плотно легла в ладонь. Но что-то его удержало. Если пустить нож в ход, он станет убийцей, проклятым навеки. Иоганн не мог этого сделать! Не такой ценой. Поэтому он стоял неподвижно, как заяц, который чует охотника, но не двигается с места.

– Отпустите его! – закричала Маргарита и бросилась было к юноше. – Иоганн!

Но двое парней крепко ухватили ее.

– Спустите ему штаны! – прошипел Людвиг и занес доску. – Я преподам ему такой урок, что он до конца жизни запомнит.

И вновь Иоганн подумал про нож. Казалось, клинок пульсировал у него в кармане, как мелкий зверек. Как ему хотелось исполосовать это жирное лицо! Всего один удар…

Людвиг уже замахнулся, как вдруг с улицы донесся голос.

– Вот ты где, лентяй! Ты что же, позабыл? Ты взялся вычистить моего мерина! За что я тебе крейцер заплатил?

Иоганн вздрогнул. В проулке стоял астролог. Он махнул Иоганну рукой так, словно они были хорошо знакомы – как мастер и его ученик. В сгущающихся сумерках вырисовывался лишь его темный силуэт. В своем широком плаще незнакомец напоминал пугало в поле.

– Это что, твой новый приятель? – спросил насмешливо Людвиг. – Тощий приблудный шут? Ха! Он уж точно тебе не поможет.

Он вновь замахнулся, но незнакомец опять заговорил:

– Если сейчас же не подойдешь, быть большой беде. Страшному несчастью для всех. Звезды не лгут, и бледный свет их падает на вас, бездельники. Вы меня поняли?

Он произнес это тем же голосом, как и в трактире, когда говорил с отцом Людвига. Тихий и холодный, как ветер, который задувал с севера и гулял по проулкам. Последние слова прозвучали отрывисто и с паузами, в них звенела сталь. Людвиг медленно опустил руку, словно кто-то давил на нее.

– Проклятье… Ладно, на этот раз прощаю, – сказал он Иоганну, заметно оробев. – Но в следующий раз ты так просто не отделаешься! Когда-нибудь я доберусь до тебя, не сегодня, так завтра или на будущей неделе… Мерзкий ублюдок! Вот ты кто, слышишь? Ублюдок!

Он развернулся и знаком позвал за собой остальных. Маргарита на мгновение высвободилась и подбежала к Иоганну.

– Завтра утром в давильнях. В шесть часов, перед мессой. Я…

Она хотела еще что-то сказать, но Людвиг оттащил ее прочь.

– Твоя мать была шлюхой! – выкрикнул он издали. – Слышишь? Шлюхой!

Затем вся их ватага вместе с Маргаритой скрылась в сумраке.

Иоганн, пошатываясь, вышел из проулка. Он пребывал в смешанных чувствах; злость и смятение сменялись надеждой и предвкушением встречи. Незнакомец смотрел на него с улыбкой.