Книга Незабываемый голос - Касандра О'меил

Понимаю, что, возможно, немного перегнул палку, когда уже оказываюсь на студии. Я не особо импульсивный, но в таких ситуациях по-другому просто не смог бы. Нужно время, чтобы взять себя в руки.

— Ники? — удивляется Кир, увидев меня.

— Да, Кирюх, у меня есть идея новой песни.

Музыка — это мое спасение. Я не пью алкоголь, не употребляю всякую дрянь. Курю, как паровоз, но не более. А когда мне очень плохо или хорошо — пишу песни, которые успешно исполняем как мы, так и другие исполнители, даже известные. Продажей музыки и слов занимается Кирилл, с чего мы и имеем нормальные деньги, позволяющие арендовать музыкальную студию.

Сегодня именно тот день, когда мне нужна музыка. Жизненно необходима, правильнее. Нужны мои барабаны и гитара, разрывающие своей громкостью барабанные перепонки. Нужен голос, который послушно следует за музыкой словами новой песни. Я закрываюсь и пишу, пишу, пишу, выплескивая все свои эмоции.

Не думать, не слышать, не видеть…

Молчать? Быть может, мне было бы легче.

Кричать? О том, чего не было, что было и будет…

О том, что когда-то мы просто забудем.

Забудем, как будто не с нами случилось.

Так вышло, так стало, так получилось.

Мы были глупы, мы с мечтами взмывали.

О них же потом себя разбивали.

Жалели ли мы о поступках своих?

Быть может, а можно и вовсе забыть.

Молчали, кричали и бились о стены,

Себя запирая в спектакли и сцены.

Как было бы здорово все изменить.

Уметь отпускать или даже простить.

Не плакать, не видеть, не думать…

Молчать? Да, так будет правильно.

Просто стоять.

И не оглядывать на пустоту,

Что прячется в сердце…

Что ждет темноту…

Мари

Я не просто так закрываюсь от этого мира и прячусь от отношений. Мне необходимо избегать таких сильных и горьких эмоций. Мои кошмары преследуют по всюду. Прошлое должно оставаться в прошлом, но мое упорно лезет в настоящее, при том, что любовь в нем умерла. И совсем не в образном смысле…

Я до сих пор помню его стеклянные глаза, в которых не было ничего. Вернее, не так — в них было все, кроме жизни. Будто в зеркало смотришься. Там есть комната, там есть я… они такого же ярко-голубого цвета… но такие пустые и холодные. В них нет слез и эмоций — ничего того, что может быть во взгляде живого человека.

После расставания с Ником меня всю ночь преследуют кошмары, в которых мое прошлое шлет мне пламенные приветы. Оно настойчиво стучится в двери, заставляя вспомнить всю боль, до самой последней капли. Я просыпаюсь в холодном поту, руки трясутся, а в груди режет. Поднимаюсь и иду на кухню, чтобы сделать себе крепкий кофе, но спать все равно хочется безумно. Конечно, на дворе три ночи.

Ложусь в обнимку с книгой. Сегодня мое одиночество скрашивает Рей Брэдбери с его рассказом «И грянул гром». Он один из моих любимых. В нем показано насколько прошлое может повлиять на будущее. Одна несчастная бабочка за миллионы лет способна изменить весь мир, перевернув в нем все с ног на голову. Одно неловкое движение может стоить жизни миллиардам. И изменить эту оплошность уже никак нельзя.

Так и я сейчас, понимаю, что никак не могу изменить прошлое, никак не могу отменить встречи с Ником и это маленькое безумство, которое сломало мою гармонию. Сон застает меня за мыслями. И вновь эти голубые глаза кричат — это я виновата, что убила его, и нет мне прощения… И никогда не будет. У кого его вымаливать? У бетонной плиты?

Впереди выходные, а я поднимаюсь с постели в шесть утра, все такая же не выспавшаяся и утомленная. Нужно выбросить из головы этого парня вместе с моим прошлым. Но как же сделать это, когда на душе так хреново?

— Вик, хороший мой, ну прости что разбудила, — ласково зову друга, когда понимаю, что трубку он поднял, но все еще спит.

— Маринка? — меня все же узнают на том конце. — Ты рехнулась — в субботу с утра пораньше звонить? Я хочу спать!

— Я хочу новое тату, ты обещал, — продолжаю лепетать в трубку.

Вик или Виктор — веселый парень, владеющий тату салоном. Он уже набивал мне — сердце, разделенное пополам, и пульс, протекающий сквозь него. Тату находится у меня прямо на сердце, хотя правильнее сказать — на груди, или даже нет — под грудью. Теперь я хочу новую, не менее значимую для меня, а свое тельце я могу доверить только этому парню. Он точно не тронет мою душу и не зацепит струны, которые должны молчать.

Вытащить Вика в салон удается не сразу. Парень прямым текстом отправляет меня гулять лесом, потому что у него сегодня выходной. Но от меня так просто не избавиться, тем более что мне жизненно необходимо развеяться и сменить одну боль другой. Да, элементарная татуировка сейчас станет моим спасением.

— Мари, ты обещала в этот раз что-то небанальное будет, — бурчит недовольный друг.

— Мое тельце, делаю, что хочу, — показываю язык парню.

— Вот ты вроде совсем не ванильная девочка, а татуировки выбираешь, будто тебе пятнадцать, и ты сходишь с ума по любви к поп-звезде.

— Рок-звезде, — исправляю я.

— Ну да, ну да, — продолжает пыхтеть Вик, рисуя на моем запястье резной замочек, оплетенный ветвями. Получается достаточно мило. И мне плевать, что думают остальные, мне нравится. Он закроет мое сердцечко ото всех этих чувств и будет защищать. Я хочу в это верить…

После мы решаем потусить в клубе, но настроение вообще ни к черту, поэтому я ухожу домой буквально через полчаса. Нормально поспать так и не удается. В голове просто бедлам, в чувствах тоже. Вот как мог совершенно незнакомый человек устроить такое? Хотя Ник тут не совсем при делах, просто он оказался очередным толчком к моей депрессии. Вот, уже даже оправдываю его, дожила… Воскресенье проходит мимо меня. Я медленно перехожу в состояние зомби, которого интересует только кофе и сигареты.

Выход приходит сам — мне звонит папа. Это человек, которого я обожаю больше всех на свете, но он не может проводить со мной слишком много времени — работа обязывает его путешествовать. Ну как сказать обязывает — он предпочитает контролировать своих артистов сам, а иногда и новых подбирает — тогда вообще пиши пропало. Мой отец — музыкальный продюсер, ведущий сразу несколько всемирно известных групп. А еще он безумно чуткий человек, который даже через тысячи километров угадывает, когда мне действительно плохо.

— Малышка, приезжай ко мне? — с вопроса начинает разговор мой отец.

— Привет, пап, — бормочу я, не зная, стоит ли соглашаться и портить ему настроение. Зачем погружать в свою депрессию родного человека?

— Или я сам приеду, — чувствую, как с той стороны трубки мужчина улыбается. Он не сдастся просто так.