Книга Очаровательная ведьма - Кэтрин Гарбера

Вместо ответа Марко дотронулся до шрама языком, обеими руками подхватил ее груди, лаская соски пальцами, так что скоро они затвердели.

Вирджинию вновь охватило пламя страсти. Как же легко Марко может ее возбудить!

Обхватив его голову, она притянула ее к себе. Марко что-то пробормотал по-итальянски, опалив кожу женщины своим дыханием, а затем она ощутила на своей груди его губы. Он ласкал ее языком, дразнил зубами, вызывая еще большую жажду.

Он ласкал и нежил ее грудь, пока Вирджинии не начало казаться, что еще немного — и она просто не выдержит такой мучительно-сладкой пытки. Она страстно поцеловала Марко, слегка укусив его.

Их тела слились, и Вирджиния ощутила нетерпение, поскольку вместо его горячей кожи почувствовала ткань. Только тогда она вспомнила, что на ней ничего нет, в то время как Марко полностью одет. Это возбудило ее еще сильнее.

Марко чуть отступил от нее и опустил на кровать. Его губы снова нашли ее губы, а затем сомкнулись вокруг соска. Рукой он продолжал ласкать ее грудь, разжигая страсть.

— Марко, я хочу тебя. Прямо сейчас, — учащенно дыша, пробормотала Вирджиния.

Марко поднял голову, глядя на ее грудь. Твердые, напрягшиеся соски были слегка влажными от прикосновений его языка.

— Марко, — вновь позвала его Вирджиния. Протянув руки, она стала расстегивать его рубашку.

— Оставь ее, — негромко велел Марко. — Я хочу тебя прямо сейчас.

Ее лицо осветилось улыбкой. Она быстро расстегнула ремень брюк, но завозилась с пуговицей на поясе.

— Черт, — не удержалась Вирджиния, чем вызвала у Марко тихий смех.

— Давай я сам, — сказал он, убирая ее руки.

Вирджиния кивнула и, закусив губу, с вожделением смотрела, как ловко Марко снимает с себя все лишнее. Желание ощутить его внутри жгло как огонь.

— Скорее, — поторопила она, раздвигая ноги и слегка приподнимая бедра.

Но Марко не спешил.

— Чего же ты ждешь? — простонала женщина.

— Когда твое желание станет нестерпимым.

Вирджиния кивнула, вроде бы соглашаясь, однако тело ее, которое вдруг начало жить собственной жизнью, совершало медленные круговые движения.

— Ты смерти моей хочешь, да? — хрипло спросила Вирджиния. — Я не могу сейчас ни о чем думать, только о том, когда же ты наконец возьмешь меня. Я так долго мечтала... — Она оборвала себя, но сказанных слов уже не вернуть. — Пожалуйста, Марко, — с мольбой в голосе попросила она вновь.

Марко накрыл ладонью ее увлажнившееся лоно и стал медленно ласкать.

С губ Вирджинии сорвался протяжный стон.

— Это все, на что ты пока можешь рассчитывать, — прошептал он чуть ли не в самое ее ухо.

— Марко, пожалуйста, — продолжала умолять она, уже почти не владея собой.

— Нет. Ты плохо вела себя.

— Когда ушла? Знаю, мне не следовало...

— Да, тебе не следовало так со мной поступать.

— Прошу, прости меня, — простонала Вирджиния.

— Только если ты пообещаешь, что такое больше не повторится.

— Обещаю.

Марко на секунду прекратил свои ласки.

— Ты согласилась чересчур быстро, Вирджиния.

— Я обещаю, что больше не брошу тебя так, как в Мельбурне.

— Нет, Вирджиния. Ты будешь со мной, пока я не решу иначе.

Вирджиния взглянула Марко в глаза и увидела, что, несмотря на охватившую его страсть, говорит он вполне серьезно. Неужели встреча с ней чем-то отличалась от его встреч с другими женщинами? Вирджиния не знала почему, но ей вдруг отчаянно этого захотелось.

— Я обещаю, что буду с тобой, пока ты не передумаешь.

— Помни свое обещание, Вирджиния.

Она кивнула, не отрывая от него взгляда. Так, глаза в глаза, Марко довел ее до небывалого наслаждения. Веки Вирджинии сомкнулись. Она слышала прерывистое дыхание Марко и свое имя, произнесенное хриплым голосом. Ее подхватила и понесла мощная волна. Она быстро подняла молодую женщину куда-то наверх, а затем рухнула вниз, разлетевшись миллионами ярких брызг, превратившись из неистового водопада в озеро, на чьих спокойных водах она сейчас и покачивалась.

Когда дыхание немного выровнялось, Вирджиния придвинулась к Марко и прижалась к его плечу губами, ощутив солоноватый вкус его кожи.

— Оказывается, я уже успела забыть, какой ты фантастический любовник.

Марко улыбнулся и обнял ее. Счастье, которое Вирджиния испытала в эту минуту, было невозможно описать словами.

Это тревожный сигнал.

А сможет ли она оставить его снова?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Марко проснулся в середине ночи и резко приподнялся на постели. В голове продолжал раздаваться голос деда и его слова, что слишком поздно.

Рука нажала на выключатель ночника прежде, чем он вспомнил, что не один.

Вирджиния действительно была с ним. После того как они занимались любовью, она уснула в его объятиях. Марко нисколько не возражал, тем более что сейчас он чувствовал себя странно уязвимым и беспомощным. Прежде ощущение слабости ему не было знакомо. Оно появилось, когда в его жизни возникла Вирджиния. До этого он так плохо владел собой лишь однажды — когда в первый раз вышел на трассу Формулы-1.

Вирджиния лежала лицом к нему и спала. Одна ее рука была вытянута в его направлении, другая пряталась под щекой. Сейчас он смело мог рассматривать ее, не боясь, что каким-нибудь образом выдаст свое увлечение ею. Марко еще помнил, как Доминик не скрывал своей радости, увидев на следующее утро в Мельбурне, что рядом с ним нет Вирджинии.

Любопытно, Дом уже тогда предчувствовал, что Вирджиния может представлять для Марко — и особенно для компании — опасность? Или это был обычный страх, который он выказывал, видя брата в обществе очередной красавицы? А таких было немало. Многие женщины сами льнули к нему, не скрывая, что жаждут с ним близости. Неужели в случае с Вирджинией все было иначе и именно его реакция заставила Доминика волноваться?

Уже не в первый раз Марко задумался, не поспешили ли братья Моретти со своим обещанием не привязываться к женщинам, способным вызывать у них глубокие чувства? Марко не знал, что думают на этот счет Дом и Тони, но сам он, не позволяя сердцу руководить своими поступками, устал от бесконечных кратковременных романов. Случалось так, что к концу дня Марко оставался совсем один. Конечно, он всегда мог найти, с кем провести свободное время, но порой Марко испытывал странную тоску и чуть ли не зависть, видя, как счастливы отец с матерью.

И не требовалось много ума, чтобы понять — их счастье проистекает из безграничной любви друг к другу. Возможно ли, что в глубине души он мечтал, как однажды нечто подобное произойдет и с ним?