Книга Скалолазка и мировое древо - Олег Синицын

Глава 4ПОГРУЖЕНИЕ В ХРАМ

Первое, что я ощутила, когда очнулась, но еще не открыла глаза, — застоялый привкус вина во рту и ломоту в голове. Череп изнутри словно раздвигали раскаленные струбцины. Ну я и набралась вчера на юбилее! Организм не вынес алкогольной перегрузки и перевел меня в режим Stand buy, наименьшего потребления энергии. Обычно я пью немного, чисто символически. Но вчера это было что-то. Упилась до чертиков. Даже привиделось, будто по всей Москве перебой с электричеством, а меня похитил Левиафан на черном вертолете! Воистину у моего бессознательного бурная фантазия.

Впрочем, когда я разлепила веки, стало понятно, что я заблуждаюсь. У меня действительно бурная фантазия, и она еще порадует меня кошмарами собственного производства. Но только не сегодня. В этот раз все было реальным. И пропавшее электричество, и Левиафан, и вертолет, на котором мы взлетели... Правда, сейчас мы больше не летели.

Мы ехали.

Стояла ночь. Надо мной простиралось небо без звезд. Справа и слева проплывали угрюмые скалы, неразличимые в темноте. Я сидела в кузове широкого автомобиля, кажется, «хаммера». Он карабкался по кочковатой дороге, освещая ее фарами. Рядом со мной восседали четверо. В темноте поблескивали только белки глаз. Стволы автоматических винтовок на коленях смотрели на меня. Левиафана среди них не было.

Я пошевелилась. Хрустнули шейные позвонки. Интересно, давно я так сижу? Наверное, давно, потому что затекли руки. Я попыталась их развести и обнаружила, что не могу этого сделать. Запястья стянуты пластиковой полоской.

— В себя пришла? — спросил один из боевиков по-английски. Я различила его крупный, почта квадратный череп, обритый наголо.

— Вроде бы, — пробормотала я. — Куда мы едем?

— Не разговаривать.

Я обиделась. Не сильно, слегка.

— Опасаетесь, что заговорю вас до смерти?

Мне показалось, что человек с квадратным черепом усмехнулся.

— Не велено с тобой разговаривать.

А меня, оказывается, боятся! Интересно, кем меня представил этим ребятам Том Кларк? Небось настоящей Медузой Горгоной, которая непременно обратит человека в камень, если не запулить ей в лоб амулетом в виде свинцового жука. Вот так рождаются легенды. Ну случалось пару раз уходить от погони, но ведь я не дьяволица и не сверхчеловек.

Я помассировала руки, насколько это возможно при скованных запястьях. Еще раз поглядела на скалы, пытаясь найти в них поддержку для души. Но в темноте не видно даже их контуров, а потому скалолазного вдохновения во мне не поднялось. Зато я вдруг поняла, что страшно хочу есть. Аж кишки все выворачивает.

— У вас не найдется чего-нибудь пожевать? — обратилась я к военному, который разговаривал со мной. — Сил нет, как хочется есть!

Он подумал, покопался в кармане, затем протянул мне что-то в хрустящей упаковке. Оказались галеты. Я содрала обертку зубами и стала засовывать плитки в рот одну за другой. Возможно, при этом неприлично хрупала и чавкала, а также подхватывала ломтики, вываливающиеся изо рта — но ведь я не на Венском балу, где требуется соблюдать этикет.

Галеты были чересчур пресными. В других обстоятельствах я вряд ли бы одолела и половину упаковки. Но сейчас съела все и даже слизала крошки с пальцев. Мой полуночный ланч смягчил сердца охранников. Стволы автоматов больше не смотрели на меня, во взглядах бойцов появилась насмешка. Военный с квадратным черепом протянул флягу. Я сделала из нее затяжной глоток воды и вернула хозяину.

— Спасибо. Меня зовут Алена.

— Меня зовут Ирбис, — сказал он и отвернулся.

Ирбис? Странное имя. Впрочем, бывают и хуже. Так что просто спасибо, человек со странным именем, за галеты и воду. Еще бы где умыться, но в моем положении это уже роскошь.

Дорога обогнула скальное ребро, напоминающее угол дома-хрущевки, и мы очутились на небольшом плато, за краем которого в непроглядной темени лежала пропасть. Из нее доносились журчание и плеск. Очевидно, там находилось русло горной реки.

«Хаммер» проехал по самому краю: колеса даже сорвали вниз мелкий гравий, а у меня зашлось сердце. Затем внедорожник все-таки вырулил в центр плато. Его фары осветили широкую древнюю лестницу. Она поднималась на склон. Ступени потрескались от времени и кое-где провалились. В некоторых местах поросли мхом и травой. У основания лестницы мы остановились.

Боевики прыгнули через борта, затем помогли выбраться мне, но никуда не повели. Мы остались возле «хаммера», чего-то ожидая, и простояли так минут десять, пока я не услышала из темноты хруст камней и гул двигателя. Гул приблизился, и рядом с нами затормозил еще один «хаммер». Крытый, стальной, с пуленепробиваемыми стеклами и бортами.

Распахнулись передние дверцы. Упавший из салона свет осветил пространство между внедорожниками. Изнутри выбрались двое серьезных боевиков со штурмовыми винтовками. Бросая короткие взгляды по сторонам, они взяли под охрану закрытую дверцу, которая через секунду открылась. Сначала из нее появился симпатичный парень лет тридцати со щетиной и очаровательными серыми глазами. Он окинул меня взглядом, размял плечи и отошел в сторону.

И лишь затем из салона появился он.

Том Кларк похож на человека, которого журнал «Форбс» ставит на третью или четвертую строчку в рейтинге самых влиятельных людей планеты. Он всегда в отличной форме. Подтянутый; лицо волевое и привлекательное. Морщин почти нет. Взгляд подчиняет себе в первые мгновения контакта. На левой руке не хватает двух пальцев, на запястье неразборчивая татуировка. Все это я перечисляю только для того, чтобы хоть как-то объяснить те невероятные и даже запретные ощущения, которые испытываешь, оказавшись рядом. Его облик, его движения сразу приковывают взгляд, горьковатый запах одеколона дурит голову, тело тянется к нему, не спрашивая разрешения хозяйки. А когда он начинает говорить, когда раздается этот бархатный голос — окончательно тонешь в ауре его настоящего мужского обаяния.

Едва он появился, как я уткнулась взглядом в его темную водолазку, чтобы не смотреть на лицо. Он всегда ходит в ней, никто и никогда не видел его в другой одежде. И никто не знает, что Кларк скрывает под ней.

Водолазка приблизилась. Я смотрела на ключицы, обтянутые черной шерстью, и не смела поднять глаз. Горчащий запах одеколона примешался к ароматам луговых цветов и свежей земли, вывороченной колесами внедорожников. Это сочетание показалось мне дыханием загробного мира.

— Развяжите ее, — приказал он.

Большеголовый Ирбис обрезал ножом пластиковый проводок, который стягивал мои запястья. Я наконец расправила плечи. За спиной Кларка под присмотром сероглазого парня двое боевиков выгрузили из «хаммера» какие-то вещи и потащили их к лестнице.

— Хочешь жить? — спросил он.

— Очень, — с готовностью ответила я.

— Запомни два правила. Бежать невозможно. Задавать вопросы тоже нет особого смысла. Поняла?