Книга Наемники Судьбы - Юлия Федотова

Они поднялись в шатер на галерее. Хельги уложили на низкое белое ложе, от одного вида которого по коже шел мороз, дали выпить зелье, пахнущее травами. Перед глазами его все поплыло, и он заснул.

Спустя два часа Аолен вошел в шатер, отведенный для гостей. Девицы лежали на коврах и со скуки читали исторические хроники. Вернее, Меридит читала вслух, на ходу переводя с эльфийского. Было забавно сравнивать, насколько иначе, чем люди, оценивают эльфы одни и те же события. Например, Великий Карол Освободитель, памятники которому наставлены по всему человечьему Староземью от Понита до Оттона, в описании эльфов выглядел сущим разбойником с большой дороги.

– Ну что? Вытащили? Как он там? – отложила манускрипт диса.

Эльф виновато вздохнул и признался:

– Сначала было не очень… Обломок ножа застрял в ребре, у спригганов кости такие волокнистые!.. Как это я пропустил? Но теперь все в порядке. Завтра он будет совсем здоров.

Меридит больше всего хотелось поскакать и убедиться лично, что с Хельги все в порядке, но она подавила это стремление, опасаясь, как бы ее не сочли слишком чувствительной. Дисе такое не к лицу.

Зато Энка улучила момент, когда Хранитель вышел, и проникла-таки в шатер к Хельги. Он возлежал на шелковых подушках, бледный и несчастный.

– Ну что? Больно было? – спросила девица с интересом.

– Ужасно! – с чувством ответил Хельги. – Их вонючее пойло действовало недолго, потом я проснулся, а они говорят: «Терпи, застряло!» – Кошмар! Эти лекари хуже чумы! Близко к ним больше не подойду!

– И долго ты будешь тут лежать? Там праздник.

– Вот щас встану и пойду плясать! И вообще, уходи. Дай помереть спокойно. И пришли ко мне Меридит, пусть меня жалеет.

Итак, Меридит отправилась ублажать Хельги, а Энка уселась на краю галереи и стала наблюдать за праздничными приготовлениями.

Множество эльфов постепенно высыпало на площадь. Энка сперва удивилась, как такое их количество могло разместиться в шатрах единственной галереи, но потом случайно взглянула вверх и различила днище еще одной платформы. Присмотревшись, девица насчитала целых семь жилых уровней, и тут же решила: не сильфида она, если не залезет на самый верх и не спрыгнет оттуда.

Некоторые сильфы настолько хорошо владеют искусством левитации, что способны воспарить прямо с места и на значительную высоту. Энке пока удавалось лишь планировать сверху вниз, но даже это немудреное занятие доставляло ей массу удовольствия.

Радуясь, что рядом нет спутников и некому ее остановить, сославшись на приличия, Энка шустро забралась наверх, обежала опустевшую галерею, высмотрела подходящее для приземления место и, после нескольких счастливых мгновений полета, шлепнулась прямо под ноги молоденькой, насмерть перепуганной эльфийке.

– О Великие Силы! – пискнула та, как только обрела дар речи. – Я так испугалась! Я думала, ты решила разбиться! Убить себя.

– Нет, – успокоила ее Энка, скорбно разглядывая помятые гиацинты. – Это я так, гм… летаю.

– Ах какой восхитительный дар! – воскликнула девушка. – Этому можно научиться?

– Не знаю, – с сомнением ответила сильфида. И честно добавила: – Лично я пока что не очень…

Праздник был великолепным.

Звучали невероятной красоты песни. Со дна озер били, переливаясь радужными струями, фонтаны, воздух сладко пах гиацинтами. Луна и звезды сияли так ярко, что даже огни фейерверков и ароматных костров не затмевали их. Эльфы водили хороводы, юные девы в венках из лесных фиалок, распустив золотые, серебряные и зеленые волосы, кружили в танце, горстями разбрасывая сверкающие хрустальные бусинки и золотые колечки (Энка «прибрала» парочку в карман).

Рекой лилось вино из серебряных кувшинов и больших прозрачных кубков. Сильфида, памятуя историю с упырями, пить не стала. А диса вообще признавала только пиво, утверждая, что «вино есть прокисший продукт, который воину пить не пристало». Так что оценить качество благородного напитка смог один Аолен.

Веселые, счастливые, позабывшие свою обычную гордость эльфы пытались вовлечь в хоровод обеих девиц, но те отказались.

Энка со свойственной ей прямотой заявила:

– Наши попытки танцевать испортили не один праздник.

А Меридит сдержанно добавила о коровах на льду.

Но, несмотря на свое лишь косвенное участие, обе признавали, что праздник удался на славу, и даже вредная Энка не находила повода для критики.

Зато нашел Хельги. В разгар торжества он ненадолго выполз из шатра, посмотрел с галереи на фонтаны и посетовал, что у тамошней рыбы неминуемо приключится морская болезнь.

Спать разбрелись под утро. Энка первая забралась в шатер:

– Ого! Здесь кто-то уже есть!

У самого входа скромно пристроилась девушка, та самая, что хотела научиться летать. Лицо ее было нежно-розовым от смущения, ресницы подрагивали.

– Простите… я ждала вас…

– Это моя знакомая! – пояснила Энка.

Девушка взглянула на нее с благодарностью.

– Я хотела вас попросить… очень, очень хотела попросить…

– Проси, – согласилась Меридит, – за просьбу денег не берут.

– Возьмите меня с собой! – решившись, выпалила эльфийка. – Понимаете, я должна, должна выбраться отсюда. Не могу больше оставаться в этом искусственном, замкнутом мире, ведь совсем рядом другая жизнь! Настоящая!

Энка сочувственно вздохнула. Она вспомнила себя, втиснутую в жесткие рамки Сильфхейма: шелковые платья, вышивание, песнопения, проклятые танцы… И замечания: «Дитя мое, люди приручают медведей, и даже те двигаются изящнее тебя! И не бранись, как демон, это неприлично!»

Она сбежала из дому в тринадцать лет и с тех пор жила как хотела, наплевав на все правила и приличия, – сильная, независимая и свободная. Но не один год прошел, прежде чем она стала такой, и эти годы она старалась вспоминать пореже…

– Тебе сколько лет? – спросила Меридит и тут же покачала головой. Для эльфов семнадцать лет – младенческий возраст.

– О, я не буду вам обузой! – воскликнула эльфийка. – Меня обучали военному искусству, я хорошо стреляю. Я однажды даже видала настоящую битву! И знаете, – она доверчиво вскинула глаза, – наверное, я очень жестокая, это нехорошо… но мне понравилось. Это страшно, но красиво: серебряная стрела пронзает грудь – и сраженный насмерть враг падает с прощальным стоном на устах!

Меридит стало грустно. Она уже слышала речи о красоте войны.

– А если не враг, – сказала она тихо, – и не в грудь, а пониже? И не насмерть? Представь, стрела попадает в живот, и сраженный воин катается по земле, воет и старается ее выдернуть, а там кишки…

Эльфийка растерянно моргнула: