Книга Тёмная легенда - Кристин Фихан

Габриэль некоторое время размышлял над отсутствием у него альтернатив. И пока он лежал, прижимая ее к себе, его решимость только крепла. Он будет обладать ею. И хотя это эгоистично и неправильно и ниже его достоинства, но он не позволит ей предпочесть смерть жизни. Габриэль мог бы сделать вид, что это ради спасения их расы, что они оба в долгу перед своим видом и должны сделать все возможное, чтобы она продолжала существовать, но он понимал, что в его решении не было ничего благородного. Он хотел ее. Она принадлежала ему, и Габриэль был намерен убедиться, что он не только владеет ею, но и что у нее больше нет никакого выбора в этом вопросе.

Он закрыл свои глаза и покинул свое тело, проникая в ее. Он двигался медленно и уверенно, решительно настроенный на то, чтобы не совершить ошибки. Он был древним с необычайной силой и знаниями. Он сделал все, что было в его силах, чтобы возбудить ее тело, даже когда нашел то, что искал. Оставалось сделать лишь одно... Когда он вновь вернулся в свое тело, то понял, что она была целительницей, женщиной тянущейся к земле. Он должен был быть уверен, что у нее не будет времени подумать или почувствовать что-либо кроме желания, вспыхнувшего между ними. Он не сомневался, что довольно легко справится с этим. Карпатский брачный ритуал отличался страстью и интенсивностью.

Габриэль лег поверх нее, чтобы всем своим невыносимо разгоряченным телом мог ощущать ее бархатистую кожу. Склонив голову, он коснулся своим ртом ее, чтобы ощутить ее первый вздох, одновременно отдавая ей команду просыпаться, прийти к нему, желая его. Его разум полностью слился с ее, его было невозможно остановить, совершенно возбужденного мужчину в огне карпатского брачного ритуала. Сердцебиение его Спутницы жизни подстроилось под биение его сердца, ее легкие заработали в одном ритме с его, и ее сознание внезапно оказалось в плену излучаемого Габриэлем голода. Он превратил огонь в жесткое пожарище. Он отчаянно нуждался в ней, чтобы просто выжить. Он должен владеть ею. Его тело неистовало, требовало ее. Никто другой не мог погасить пламя, грозившее полностью поглотить его.

Его голод стал ее голодом, его желание — ее. Ее тело горело и болело, ее груди приглашающе набухли напротив его груди, ее бедра безостановочно двигались. Габриэль обнаружил некое успокоение в медовых глубинах ее рта. Его руки исследовали каждый дюйм ее кожи, каждую впадинку и округлость. Он не хотел торопиться, хотел смаковать каждое открытие, но он не мог дать ей время, тем самым позволив выйти из-под слияния их сознаний. Он языком прошелся вниз по ее горлу, задержавшись на ее учащенно бьющемся пульсе. Его руки скользнули к месту соединения ее ног, его колено раздвинуло ее ноги, давая ему более полный доступ.

Франческа могла чувствовать только огненное желание и ужасный, опустошающий голод. Существовала лишь легкая дымка безумия, огонь охвативший ее. Везде, где он дотрагивался до нее, начинал танцевать огонь. Она услышала стон, вырвавшийся из ее собственного горла, когда его пальцы нашли ее горячую влажную вершину. Что только еще больше увеличило ее желание. Его зубы, нежно покусывая, прошлись по ее груди, дразня соски и превращая их в твердые пики, и вернулись назад к атласно-мягкой возвышенности. Она чувствовала его, толстого и твердого, прижимающегося к ней. Его разум подпитывал ее эротичными картинами, проецируя свою настойчивую потребность обладать ею. Она не могла думать, могла только бесконечно чувствовать. Чувствовать, желать и гореть.

Ее волосы были повсюду, укрывая их обоих, мягкие пряди казались невыносимо шелковистыми на их чувствительной коже. Странный гул стоял в ее ушах. Она с некоторым отчаянием потянулась к нему, ее руки обвили его голову, притягивая к ней, пока его рот не вытеснил все до последней разумной мысли из ее сознания, пока там не остался только он. Пока не осталось ничего — ни земли, ни неба; ни времени, ни пространства, лишь Габриэль со своими широкими плечами, разгоряченной кожей и требовательным телом, нуждающийся в ней, как никто другой. Ее тело, создавалось ощущение, больше не принадлежало ей; оно стало мягким и податливым, ноя каждой клеточкой, как и тело Габриэля.

Он что-то прошептал ей. Она узнала древний язык, но слова были приглушены ее грудью. Он приподнял ее бедра и замер на одно, длящееся не дольше одного удара сердца, мгновение. Она подняла на него взгляд, застыв от его чисто-мужской красоты. Его черный взгляд удержал ее.

— Я объявляю тебя своей Спутницей жизни, — его тело подалось вперед, и он овладел ею.

Франческа вскрикнула, ее руки вцепились в его темные разметавшиеся волосы, протестуя против его действий.

— Расслабься, Франческа, — выдохнул Габриэль, его голос был прекрасным, гипнотизирующим и захватывающим. Его бедра медленно и сексуально двинулись вперед, давая ее телу время привыкнуть к его вторжению. Он наклонил голову и поцеловал ее атласную кожу, его рот прошелся по ее пульсу. Он сосредоточился на дыхании, медленно делая вдохи и выдохи, чтобы не дать себе вонзиться в нее. Она оказалась узкой и горячей, окружая его словно бархатистый огонь. Она была самим совершенством. Габриэль на момент закрыл глаза, смакуя то, как она окружает его.

Франческа знала, что ей бы следовало запротестовать, но его рот сводил ее с ума от желания. Раскаленная добела молния пронеслась через ее тело в тот миг, когда он погрузил в нее свои зубы, соединяя их в единое целое в самом эротичном способе из всех. Сердцем, разумом, душой и телом. Ее жизненные силы хлынули в него, в то время как он брал ее, его бедра двигались в глубоком напряженном ритме, подводя их обоих к разбивающему вдребезги освобождению. Габриэль содрогался от усилий держать себя под контролем. Ее вкус был не похож ни на что иное ранее им пробованное. Опьяняющий, сексуальный, он был всем, что он когда-либо хотел. Горячим. Сладостным. Вызывающим привыкание. Его тело горело в огне, погружаясь все глубже и сильнее, делая их единым.

Габриэль провел языком по ее груди.

— Пожалуйста, Франческа, — его голос был хриплым от желания.

И она незамедлительно откликнулась на настойчивую просьбу. Ее рот прошелся по твердым мускулам его груди. Его тело сжалось, когда ее зубы дразняще прошлись по его пульсу, царапая, прикусывая.

— Франческа, — он произнес ее имя с отчаянным напряженным ожиданием.

Франческа обнаружила, что подчиняется. Это было нечто большим, чем черным магическим заклятьем, вековым искушением. Его тело было таким сильным, таким твердым, таким совершенным. Она втянула запах его крови, его жизненная сила звала ее, манила. Ее рот чувственно прошелся по его мускулистой коже, ее зубы поддразнивали его, пока он не застонал от желания. Тогда она глубоко погрузила в него свои зубы.

— Я объявляю тебя своей Спутницей жизни. Я принадлежу тебе. Я предлагаю тебе свою жизнь. Я дарю тебе свою защиту, свою верность, свою душу, свое сердце и свое тело. Я обязуюсь хранить то же самое, что принадлежит тебе. — Он едва смог произнести ритуальные связывающие их слова вслух. Ее тело сжималось вокруг его, сотрясаясь, разлетаясь на фрагменты, сдавливая его своей раскаленной огненной бархатностью так крепко, что он подумал, что вот-вот вспыхнет. — Ты моя Спутница жизни, связанная со мной на все века и всегда находящаяся под моей заботой.