Книга Ах, эта волшебная ночь! - Алина Кускова

Анжела в общих чертах объяснила правила игры, которая сразу понравилась всем без исключения. Они с Юлькой станут мумиями, а мужчины, те, кто пожелает (на этом месте она многозначительно поглядела в сторону кухонной двери), станут их обматывать туалетной бумагой на скорость. Кто быстрее обмотает, тот и выиграет. Кто выиграет, тот и поцелует свою мумию. Это будет призовой поцелуй.

Целоваться захотели все мужчины. Аполлинарий кинулся заворачивать Юльку, а за Анжелу взялись сразу двое Пародонтовых. Клементина в качестве судьи засекла время.

Пока Евгений с Константином Бенедиктовичем препирались, кто лучше справится с задачей, и, мешая друг другу, заворачивали Анжелу в туалетную бумагу, Аполлинарий встал рядом с готовой мумией.

– Вот, все, – сказал он, нежно глядя на то, как из-под ленты хлопают длиннющие Юлькины ресницы. – Целовать уже можно?

– Нужно, нужно, – недовольно пробурчала Анжела, скидывая с себя мужские руки и с обидой глядя в сторону кухни. Естественно, задумывая игру, она рассчитывала на другой результат. Но Крылов даже не вышел!

– Юля, – тихо сказал Аполлинарий, – можно я вас поцелую?

Юля доверчиво моргнула ресницами.

Аполлинарий склонился к ее лицу, отодвинул бумагу, скрывавшую губы девушки и нежно поцеловал.

– Давайте еще раз, – прокричал Евгений, – этот не считается!

– Давайте поменяемся местами, – вкрадчиво предложил более опытный Константин Бенедиктович. – Юля будет оборачивать Аполлинария, а меня станет мумифицировать Аделаида.

По его прикидкам, шансов было половина на половину, с надоедливым племянником они вообще равнялись нулю.

– Нет, – не унимался Женя, – пусть Аделаида оборачивает меня! Я больше похож на настоящую мумию, чем ты, дядя.

– Прекратите спор, – поморщилась Клементина. – Предложение Константина мне кажется наиболее перспективным. Аполлинарий обертывает Юлю. Все согласны? Хорошо. А Адочка сначала целует Константина, по старшинству, потом целует, ой, я хотела сказать, оборачивает тебя, Евгений. Так будет честно.

Присутствующие поспешили согласиться с мнением Клементины Бенедиктовны.

Но целоваться с Анжелой-Аделаидой никто не стал! По одной простой причине – Аполлинарий не собирался отдавать пальму первенства кому бы то ни было. Он мгновенно, что было удивительно при его прежней нерасторопности и вальяжности, справлялся с задачей и побеждал. Разумеется, победителю доставался поцелуй! Юлин поцелуй.

Анжела потеряла всякую надежду на то, что Крылов когда-нибудь выйдет из кухни, и наконец она решила пойти туда сама. Исключительно из интереса, посмотреть, что там так долго можно делать.

– Я с тобой, – сказала раскрасневшаяся Юля. – Нам нужно поговорить, – пояснила она моментально увязавшемуся за девушками Аполлинарию.

Но как только подруги подошли к двери, из кухни вышел Крылов. Он хмыкнул, усмехнулся, подмигнул Юльке и скрылся в гостиной.

– Вот гад! – в сердцах высказалась Анжела, плотно закрывая за собой дверь. – Что он о себе мнит? Принц нашелся, игнорирует настоящую миллионершу!

– Анжела, не забывайся, – вздохнула Юля, подставляя лицо под свежий ветер из форточки, – ты не настоящая миллионерша.

– И что? Юль, я не заслужила этого маленького кусочка мечты?! Я, подкидыш, от которого мать отказалась еще в родильном доме, не могу пару дней пожить в нормальной семье, где меня все любят и ценят?! Пусть за мои миллионы! Пусть, – шмыгнула носом Анжела. – Пусть у меня их нет. А есть лишь квартирка, которую дало государство, есть мозги, которые только и привыкли, что выкручиваться в этой жизни, есть ты, Юлька, настоящая подруга. И больше ничего нет. Разве ж этого мало?! Много, но недостаточно, чтобы быть счастливой. Хочется семьи. Тебе меня не понять. У тебя, Юль, есть все. Теперь к этому всему прибавился Ленечка. Я не завидую, нет. Просто и мне хочется немного побыть счастливой. Пусть обманом, под чужим именем и недолго. Но ведь может же произойти чудо, и все изменится к лучшему?!

– Мой любимый писатель говорил, что чудеса нужно делать своими руками.

– Вот я и делаю, Юль! Возвожу свои алые паруса!

– Это не паруса, Анжел. Это большой розовый пузырь, который вскоре лопнет – и ничего не останется.

– Останется память.

– Как ты врала и изворачивалась?

– Что меня любили. Что могли бы полюбить, если бы не эти чертовы миллионы!

Дверь в кухню открылась, и зашел Сережа в пижаме. Он хмуро поглядел на подруг и направился к кастрюле с компотом. Сам налил себе стакан и принялся пить.

– Хорошо, – пожала плечами Анжела, – давай вернемся в гостиную и скажем, что нет у меня никаких миллионов. И что я все это выдумала…

– Тише, – испугалась Юлька, глазами указывая на Сережу.

– Ничего страшного, – усмехнулась подруга, – бедолага немой и глухой, – и продолжила: – Признаемся, что я пошутила, поздоровавшись со словами «Я ваша тетя!», что на самом деле никакая я не тетя, а так, приблудившаяся в новогоднюю ночь неудачница.

Сережа медленно пил компот и не смотрел на подруг.

– Скажем все и уедем, Юль. Ты этого хочешь?!

– Я не знаю, чего хочу. – Юля принялась выводить пальцем на стекле странные узоры. – И уезжать, конечно, не хочется. Мне все они очень понравились. Особенно Аполлинарий. Он необыкновенный мужчина! Как-то все-таки неудобно при мальчике откровенничать.

Юля повернулась к Сереже:

– Есть хочешь?

Тот замотал головой.

– А я по ночам люблю колбасу есть, – призналась Юлька. – Достаешь ее из холодильника, всю такую холодненькую, – она мечтательно прикрыла глаза, – и запиваешь чаем. Вкусно! Можно и компотом. Клементина наверняка вкусный компот варит.

Сережа кивнул.

– Он понимает, – хмыкнула Анжела.

– Думаю, умеет читать по губам, – предположила Юля.

Сережа подошел к холодильнику и достал оттуда половину батона докторской колбасы. Положил его на стол, деловито отрезал два ломтя, один протянул Юльке, другой взял себе и важно вышел из кухни.

– Спасибо, – сказала ему вслед Юля. – Хороший пацанчик, весь в папу.

– Ладно, – кисло согласилась Анжела, – так и быть, давай сегодня уедем. А то я боюсь, что ты потеряешь голову. Я вот ни в кого не влюблена, потому мне врать легко. Ну, почти легко. А ты врать не умеешь, хотя меня поддерживала, молодчина.

– Уедем и все забудем? – тихо предположила Юля.

– Я так точно не забуду, но номер телефона не дам. А ты, если хочешь продолжить отношения с Леней, дай. Только я бы не советовала. Придется выбирать между ним и мной. Если он узнает, что мы соврали, то есть что я соврала, а ты мне подыгрывала, вряд ли не обидится.

– Ты знаешь, что я всегда выберу тебя, Анжела. Дружба превыше всего.