Книга Мишень - Кэтрин Коултер

– Мне надо многое вам рассказать. Меня зовут Рамзи Хант. Вы можете мне довериться. Прошу вас, не отворачивайтесь от меня.

– Отдайте мою дочь. Отпустите ее.

Он поставил Эмму на пол, и та метнулась к матери.

Женщина опустилась на колени и заключила дочь в объятия. По ее лицу непрерывным потоком струились слезы. Она целовала Эмму, оглаживала, перебирала волосы, словно опасаясь, что девочка исчезнет, стискивала с такой силой, что та тихо повизгивала.

Наконец Эмма отстранилась и чмокнула мать – Мама, все хорошо, честное слово. Рамзи нашел меня, кормил, одевал и рассказывал сказки. Какая ты смешная, настоящий солдатик! Мне ужасно нравятся твои черные перчатки.

Женщина рассмеялась, стягивая кожаные перчатки и бросая их на пол.

– Я снова твоя мама и никакой не солдатик.

Эмма крепко сжала пальцы матери с коротко остриженными, кое-где поломанными ногтями. Какие покрасневшие, обветренные руки! Должно быть, бедняге нелегко пришлось.

Рамзи ощущал невероятное облегчение. Только вот – на плечи внезапно навалилась свинцовая тяжесть. Как же он, оказывается, устал!

Рамзи откинулся на спинку дивана и вытянул ноги, не переставая наблюдать за женщиной. Усадив Эмму к себе на колени, она нерешительно пробормотала:

– Спасибо огромное. Простите, что едва не убила вас. Просто была сама не своя.

Однако в голосе не звучало особого сожаления, да это, впрочем, и неудивительно, если представить, сколько ей довелось вынести.

– Признаюсь, я очень рад, что остался жив. И счастлив, что к Эмме вернулся дар речи. Правда, мы и без того прекрасно ладили. Она классно рисует.

– Почему ты молчала, Эмма?

Девочка сосредоточенно свела брови и, недоуменно пожав плечами, прошептала:

– Ничего не получалось. Я старалась, но не могла.

До тех пор, пока не подумала, что ты обязательно застрелишь Рамзи. Тогда мне стало ужасно плохо. Я не знала, что делать, поэтому, наверное, – заговорила. Рамзи просил написать мое имя, а я только головой качала. Он решил, что я не умею писать. Зато я рисовала все время, мама, а больше ничего…

– Ты молодец, – похвалила мать, осыпая ее поцелуями. – О, Эмма, я так тебя люблю!

Она снова устроила девочку у себя на коленях.

– Здорово, что ты пришла, мама. Я боялась, что никогда больше не увижу тебя. Знаешь, ма, мне было так страшно, так страшно.., одной в лесу…

Эмма стиснула худыми ручонками шею матери и заплакала, тихо, жалобно всхлипывая и шмыгая носом.

– Нет, родная, все хорошо. Мы снова вместе Я ни за что на свете не оставлю тебя, клянусь. О, Эмма, я люблю тебя! Господи, я почти потеряла надежду!

Рамзи тактично отвернулся, но уйти было некуда.

Теперь они обе рыдали, причем, как ни странно, голос у Эммы оказался ниже, чем у матери. Подождав, пока они немного успокоятся, Рамзи бросил женщине одеяло. Она укрыла себя и дочь и тупо пробормотала:

– На Эмме мужская рубашка.

– Да, я забыл купить ей пижамку. Но по крайней мере она не мерзнет.

Он долго собирался с духом, прежде чем подняться.

Нога дала себя знать острой болью.

– Пойду запру дверь на всякий случай.

Женщина не ответила, по-видимому, ей было все равно. Она ничего не замечала вокруг, кроме дочери, и сейчас безучастным взглядом проводила Рамзи, который, посмотрев в окно, проковылял к двери, задвинул засов и накинул цепочку. Он обернулся как раз в ту минуту, когда она стягивала туго облегавшую голову вязаную шапочку. Копна рыжих завитков наконец вырвалась на волю. Самые длинные пряди были заплетены в косу, но остальные буйной гривой обрамляли овальное лицо с тонкими чертами. Видимо, напряжение отпустило ее, и на щеках заиграл румянец. Уголки губ приподнялись в улыбке, глаза засияли.

Рамзи столько всего нужно было ей рассказать, на языке вертелось так много вопросов, но ему удалось выдавить лишь несколько слов:

– Не хотите кофе? Мигом сварю. У нас здесь все довольно просто, без особых удобств.

– С удовольствием, – кивнула она. – Я так промерзла, что вряд ли когда-нибудь согреюсь.

Он, прихрамывая, направился на кухню, и Эмма тотчас последовала за ним. Серая рубашка волочилась по полу. Из-под подола выглядывали белые спортивные носки. Девочка подошла к маленькому столику и высыпала пару ложек кофе в специально предназначенную для этого кастрюльку. Потом Рамзи налил воды и поставил кастрюльку на огонь. Действовали они довольно слаженно, поскольку весь процесс был уже не раз повторен за последние четыре дня. Он обернулся к стоявшей на пороге женщине. Та ошеломленно уставилась на дружную парочку. Рамзи вспомнил, что так и не узнал, как ее зовут. Но пока это не имело значения. Самое главное – создать нормальную домашнюю атмосферу.

– Мы с Эммой успели сработаться, – пояснил он. – Лучше нашего кофе нигде не найдете. Мы даже собирались открыть кафетерий. Эй, Эмма, кто будет старшим партнером?

– Я не знаю, что это такое, Рамзи.

– Чье имя будет первым на вывеске, твое или мое?

– Я маленькая, значит, должна идти прежде тебя.

Рамзи засмеялся и, взъерошив ей волосы, искоса глянул на женщину. Она по-прежнему ошарашенно взирала на них. Должно быть, пытается свыкнуться с происходящим и не только понять, какие отношения установились между дочерью и совершенно посторонним человеком, но и осознать тот факт, что Эмма рядом и в безопасности.

Несмотря на явное облегчение, она выглядела усталой и очень измученной.

– Конечно, может показаться, что этот горлодер, который мы гордо именуем кофе, – произнес Рамзи, стараясь ее отвлечь, – напрочь спалит ваши внутренности, и такая опасность действительно существует, но на вкус он отнюдь не плох и мозги прочищает с одного глотка.

Как я уже сказал, здесь все очень просто. Правда, есть маленький холодильник и электрическое освещение благодаря генератору за стеной, но печь приходится топить дровами и нагревать на ней воду для ванны.

– Зато мы делаем тосты в такой железной штуке с длинной ручкой, – похвасталась Эмма.

Женщина недоуменно покачала головой, по-видимому, так и не сообразив, что тут творится.

– Сейчас я бы выпила любую бурду. Я просидела в лесу весь вчерашний день и ночь, ожидая, пока рассветет и вы покажетесь на крыльце. Но вы не забыли захватить ружье, а мой «детоникс» на таком расстоянии бесполезен.

– Мне не стоило оставлять дверь незапертой. Как глупо с моей стороны. Они могли вернуться.

– Но я никого в лесу не видела. Кто это «они»? О ком вы говорите?

– Давайте отложим этот разговор, – попросил он, показав глазами на Эмму, и налил женщине еще кипящего кофе. – Сядьте и попытайтесь выпить все до дна.