Книга Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто делал укол в вену?
– Я.
– Вы?! Вы что, врач?!
– Следователь прокуратуры Мукаев.
Докторша удивлена, но выяснять некогда. Цыпина кладут на носилки и выносят из квартиры, следом бежит Анечка. Он, следователь Мукаев, спускается по лестнице вместе с женщиной в белом халате. Спрашивает у нее:
– Инфаркт? Так?
– Да. Вы ему помогли. Все сделали правильно.
– Выживет?
– Трудно сказать. Если бы не ваш укол в вену… Следователь, говорите?
– Да.
– И так грамотно в вену попали! Не говоря уже о том, что с лекарством угадали! Между прочим, опасная вещь – укол в вену. Случается воздушная эмболия.
– Я знаю.
Докторша качает головой: ну надо же! Следователь! И санитарам:
– В машину прокурора. И – осторожно. Осторожно!
Анечка отчаянно кричит:
– Я с папой поеду! С папой!
– Конечно-конечно. Полезайте в машину.
«Скорая» уезжает, а он все стоит перед домом Цыпина, улица Лесная, дом девять. В голове уже не пустота: надоедливый и все усиливающийся звон. Интересно, а после инфаркта бывает амнезия? Вот для Цыпина хорошо было бы все забыть. Как прокурор, однако, разволновался! И что ему рассказал Сидорчук? И ведь выпустил он его после этого! Надо срочно бежать в Нахаловку. Срочно.
…По знакомой улице следователь Мукаев не идет, летит. Последний дом, последний… Двухэтажный особняк частного предпринимателя Бушуева кажется вымершим. Плотные шторы на окне второго этажа задернуты. Лора, должно быть, в спальне, лежит на кровати, листает глянцевый журнал. Или спит.
– Эй, мужик!
На крыльцо вываливается Славик. Все в тех же трусах – с рыбками. Частный предприниматель, кажется, здорово пьян. В такую-то жару! Лицо у Славика красное, тело лоснится от пота. Следователь Мукаев невольно морщится: бегать надо по утрам. Бегать. Вон какой живот!
– Мужик! Иди, вмажем. По пять капель.
– Спасибо за приглашение, но я спешу.
– Куда ж ты так торопишься, с-следователь? – Покачиваясь, Славик идет к чугунной калитке, но возле нее буксует. Замок хитрый, не так-то просто с ним справиться. – Ох ты, е-мое! С-суки! С-следователь!
– Да?
– Где Лорка?
– Понятия не имею.
– Врешь! Ты, с-сука, мне врешь!
– Иди, Славик, спать, – миролюбиво отвечает он. Охота была связываться с пьяным Бушуевым!
Но Славик отступать не намерен. Бросается на калитку с криком:
– Где Лорка?! Где?! Она мне жена!
– В магазин пошла. Вернется.
– В магазин?! Неделю в магазин?! Да что там ей делать?
– Еще одно нецензурное слово – и я бью морду, – предупреждает он. Славик все понимает, языком трогает передний зуб, который красивее всех остальных. Но – дорогой. А Славик скуповат.
– Извини, с-следователь. Скажи только, где Лорка?
– Зачем она тебе?
– Люблю с-суку.
– Я предупреждал? – Он делает шаг вперед, кладет руку на щеколду. Славик поднимает вверх руки:
– Извини. Без базара: извини.
– Купи себе собачку, – советует он. – Маленькую собачку. И люби. У нее есть хвост.
– Хвост? – таращит пьяные глаза Славик. – Зачем мне ее хвост?
Отучить частного предпринимателя Бушуева ругаться матом так же нереально, как птицу отучить летать. Следователь Мукаев только смеется:
– Заведи собачку, вешай ей на хвост консервные банки и радуйся. Собачка не сбежит, животные привязчивы. А сердце красавицы склонно к измене.
– Не понял? – Славик, набычившись, таращит на него пьяные глаза. – Так Лорка не к тебе сбежала, что ли?
– Я женат. Места для двух женщин в моей квартире маловато.
– А где ж она?
– Хочешь, приходи завтра в полицию, пиши заявление о пропаже жены. Если ее уже неделю нет, заведем уголовное дело. Мало ли что могло случиться?
– Дело? Зачем мне дело? Записку она оставила. Мол, прости, прощай, хочу жизнь свою молодую начать сначала. Чего этой суке не хватало?
– Понятия не имею.
Он действительно не знает, куда и почему ушла Лора. Испугалась, что узнают, кто навел следователя на подпольный цех по производству паленки? Частный предприниматель Бушуев справляется наконец с хитрым замком и с трудом протискивается в калитку. Щелкает резинкой трусов, тяжело вздыхает:
– Пойду.
– Куда?
– К соседу. У него собака вроде ощенилась. Как думаешь, с-следователь, кого взять: девочку, мальчика?
Вот так. Лорка – сука, собачье беби – девочка.
– Ты подумай как следует. Это ж такая ответственность!
– Вернется Лорка – убью, – обещает Славик и, покачиваясь, идет к соседу.
Но вряд ли Лора сюда вернется. Иван идет по улице дальше. Теперь уже гораздо медленнее. Сколько времени потеряно! Из-за заборов его внимательно и настороженно разглядывают жители Нахаловки: к кому он? Боятся. Что ж, честным трудом на такие особняки не заработаешь. Но доказать обратное…
Огромный недостроенный особняк в самом конце улицы пуст. На участке беспорядок, дверь не заперта. И не опечатана. Он прекрасно помнит, как Руслан помогал опечатывать оба выхода: и парадный, и черный. Сидорчук сюда, видимо, заходил, но ненадолго. Подался в бега. В Москву, что ли, уехал? За деньгами? Нет, Сидорчук не знает, что есть на свете фирма «АРА». И фамилию Алексея Петровича не знает тоже. Цыпин сказал. Надо бы съездить в Горетовку. Но сначала поговорить с матерью. Зоя вчера щебетала: нехорошо получается, вы как чужие. Чужие? Может быть, и чужие. Но адрес матери он запомнил на всякий случай.
Пока дошел до Нахаловки, пока разговаривал со Славиком, пока спустился с холма в город – день стал клониться к вечеру. Но светло, настали самые длинные дни в году. Лето в зените, и вечером солнце по-прежнему печет. Его рабочий день подошел к концу. Что же касается матери… Мукаева Инна Александровна, по мужу Нилина, работает в городской администрации. Должность небольшая, зарплата тоже, зато полагаются премии и надбавки. Набегает солидная для провинции сумма. В общем, не бедствует Инна Александровна.
Посмотрел на часы: пока мать зайдет в магазины, по дороге наверняка встретит знакомых, поговорит, пройдет какое-то время. Ему не стоит спешить. Он тоже зашел в магазин, купил торт к чаю. Что она любит? Может, конфеты? Ничего этого он не помнил. И «мамой» назвать ее даже в мыслях не мог. Медленно поднялся на четвертый этаж, надавил на кнопку звонка.
– Ты-ы?!
