Книга Страна коров - Эдриан Джоунз Пирсон

– Черт бы драл, мальчик, давайте уже к сути!

– Да-да, мистер Смиткоут… К этому самому я уже и подступаю…

– Так подступайте быстрее… пока я не загнулся над этой куриной котлеткой!

– Разумеется, – сказал я. – Эта куриная котлета не навсегда останется так же горяча, как в данный конкретный момент времени. Это просто печальная правда жизни. И потому мой вопрос вам, мистер Смиткоут, – тот, что я задавал вам множество раз, но вы никогда не предоставляли мне на него прямого ответа. Вы так толком и не ответили на мой вопрос, и потому мне бы хотелось задать вам его в самый последний раз. В последний раз я хотел бы попросить вас рассказать мне хоть немножко об истории. А конкретнее – о всемирной истории. То есть от самого ее начала до ее окончательного завершенья. Это вопрос, над которым я долго раздумывал. И потому теперь, когда мы сидим в этом людном кафетерии под этой табличкой «НЕ КУРИТЬ» и пока ждем одновременного прихода вечной весны, воскрешенья нашего вечного Господа и Спасителя, а идеалистичнее всего – возобновления нашей региональной аккредитации, – покуда мы ждем слиянья всего этого, не могли б вы, пожалуйста, мистер Смиткоут, рассказать нам об истории нашего мира?

* * *

– Чарли! – перебил меня Рауль. – Для всего этого уже слишком поздно! Нам нужно выезжать сейчас же, чтоб остался хоть какой-то шанс успеть на вечеринку!..

Но тут я спокойно поднял руку:

– Немного терпения, Рауль! В этом мире есть такое, что бесконечно важнее аккредитации. Такое, что перевешивает включение в штат. И потому сейчас мне бы хотелось попросить Уилла рассказать нам об истории мира. От начала и до кульминации. От зари человечества до вон той женщины, что покупает «Фритос»…

Впервые с тех пор, как я возник у него в палате, Уилл широко улыбнулся.

– Вот так номер, Чарли! – Уилл немного мямлил слова и говорил чуть медленней обычного – говорить ему явно было трудно, – однако я наконец увидел в его лице тот же посверк неугомонного непочтения, который всегда ценил в наших с ним дискуссиях в кафетерии. – Вы хотите, чтоб я с вами поговорил об истории, мальчик мой?

– Да, не будете ли вы добры рассказать мне – то есть нам – об истории мира?

– С самого начала?

– Да. И вплоть до его окончательного разрешенья. Разрешением, само собой, будет вот это самое место в пространстве и времени, где все мы сидим в этом кафетерии. Я вполне уверен, это не данность – что мы в итоге будем делить на всех этот миг прямо сейчас, прямо здесь. Я уверен, что по дороге нам попадалось много конкурирующих возможностей. Много стрел. Много дорожных развилок. Принято много решений. Мириады изгибов у опасной реки времени. А потому не поможете ли вы нам понять, как вообще произошло то, что всех нас привело сюда. Иными словами – не могли б вы нам рассказать, пожалуйста, нерассказанную историю истории мира?

* * *

– Да ни в жисть! – сказал Уилл. – Меня только что удар хватил, черт б вас задрал! И я так удолбан медикаментами, что не смогу вам даже сказать, день сейчас или ночь!

– Сейчас день!

– Вот видите! А кроме того, история нашего мира слишком уж хорошо запечатлена. Исследователи описали ее с начала времен – или же, по крайней мере, с тех пор, как эти исследователи вошли в штат. Поэтому нет, я не расскажу вам об истории мира. Лучше я расскажу вам такую историю, которую только я и могу вам рассказать. Устраивайтесь поудобнее на своих соответствующих стульях и позвольте мне рассказать вам историю той истории, что у вас общая на всех. Это история, достойная величайших книг по истории, однако маловероятно, чтобы ее когда-либо рассказали. Да, друзья мои, кто приехал сюда аж из Разъезда Коровий Мык лишь ради того, чтобы навестить меня во время величайшей моей нужды. То была долгая поездка, в этом я уверен. Поэтому разрешите мне сделать так, чтобы вам не пришлось о ней жалеть. Дорогие мои друзья и уважаемые коллеги – Бесси, Рауль, Чарли, – позвольте мне изложить вам малоизвестную историю, которую иначе вам не расскажут: долгую и легендарную историю общинного колледжа Коровий Мык!..

* * *

– …Но сперва дайте мне салфетку, будьте добры?

Рауль протянул Уиллу бумажную салфетку – стереть струйку слюны, повисшую у него на нижней губе.

– Будет непросто. Рассудок у меня немного онемел от всего, что случилось прежде. Закупорка сосудов. Долгая поездка в неотложке. Медикаментозное лечение. Нелегко мне будет все это вам рассказывать связно. Но я готов погибнуть в этой попытке!..

Уилл скомкал салфетку и подоткнул ее под край своей десертной тарелки. И с тем принялся рассказывать нам свою историю. Полуденное солнце продолжало спуск за стойку с салатами, а Уилл Смиткоут принялся излагать нам длинную и запутанную историю общинного колледжа Коровий Мык.

– История общинного колледжа Коровий Мык, – пояснил он, – начинается десять тысяч лет назад с двух фертильных коров: одна была рыжей с рогами, а другая – безрогой и черной…

– Со скота?

– Да. Наша история начинается с этих двух коров…

* * *

– Во время оно жил да был один человек, у которого было две коровы: одна рыжая с рогами, а другая безрогая и черная…

Тут Уилл умолк.

– Ха! – рассмеялся он. – Во время оно! Всегда мечтал начать такими словами исторический трактат. И вот наконец начал!..

– И каково оно вам?

– Да отлично!

Уилл удовлетворенно кивнул. Затем сказал:

– О чем это я?

– Вы были дома. Сейчас день. Десять тысяч лет назад жил да был один человек с двумя коровами…

– А, ну да. Человек с двумя коровами…

Уилл гортанно прочистил гортань. После чего продолжил:

– Во время оно, видите ли, жил да был один человек с двумя коровами: одна рыжая и с рогами, а другая комолая и черная…

* * *

– Случилось это в ранние дни мира, когда учитывали даже и окрас. Когда земля была широка, а животные равнин перемещались, как им вздумается. Тогда еще существовали такие твари, что ныне для нас непостижимы. Там были медведи с широкими плечами и жирафы с короткими шеями. Существовали буйволы размером с «олдзмобилы» и птицы выше среднего администратора в области образования. То были дни, когда человек был человеком, а животные – самими собой. И посреди всего этого жил честолюбивый аграрий, ставшим первым одомашнивателем скота…

…Ну а прежде, чем я продолжу, мы должны остановиться и немного порассуждать об этом достижении. Видите ли, в те дни отнюдь не было данностью, что бычьи – наши домашние животные. В те дни предшественник покорного бычьего был в несколько раз больше своих нынешних размеров. Здоровенный, что трубящий слон. Энергичный, что средний учитель математики. Коровы в те времена были дики и своенравны и одомашниваться отнюдь не намеревались. И вот в таком контексте тот один человек заметил, как на склоне холма пасутся две коровы: одна рыжая с рогами, а другая черная и комолая…