Книга Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит

Под ними оказался черный карлик – скрюченный, уродливый, отвратительный. Он смотрел на Кентона пустыми глазами, в которых отражалось все горе и разочарование бытия, его бессмысленность и тяготы. Глядя на него, Кентон забыл о другой фигуре – он понял, что жизнь ужасна, что лучше не рождаться вовсе.

И что смерть – благо!

В правой руке карлик держал меч, подобный рапире, с тонким, как игла, острием. Кентон едва поборол желание броситься на него – умереть, пронзив себя им!

– Ему я отдаю тех, кем я доволен, – продолжал царь. – Мгновенна их смерть и сладка, подобно кубку вина. Ты! – Царь указал на капитана, поймавшего Кентона. – Недоволен я тобой из-за того, что ты схватил этого человека, который знает Малдрону, даже если он и раб Кланета. Предстань перед смертью у моей левой руки!

Мертвенно-бледный капитан поднялся по ступеням, на непослушных ногах прошел мимо лучников, шагал до тех пор, пока не остановился перед женщиной. Китаец ударил по своему мечу. Вошли двое рабов, склонивших головы, неся металлическую решетку. Они сняли с капитана броню и привязали его, обнаженного, к решетке. Женщина нагнулась к нему – нежная, любящая. Ее лицо сулило все удовольствия жизни. И – так нежно! – она вонзила свой зубчатый инструмент в его грудь.

С губ капитана срывались пронзительные крики муки и отчаяния, мольбы и проклятия, стенания отверженного. Женщина все склонялась к нему – нежная, улыбающаяся, не отрывая от него глаз.

– Достаточно! – хихикнул царь.

Женщина отняла орудие пытки от груди солдата, подняла свои вуали и накинула их. Рабы отвязали капитана и одели его трясущееся тело. Всхлипывая, он отшатнулся, упал на колени рядом с черным жрецом.

– Я недоволен, – весело сказал царь. – Но ты исполнил свой долг. Поэтому живи пока, коль таково твое желание. Я справедлив.

– Справедлив наш господин, – эхом отозвался зал.

– Ты! – указал царь на лучника, который застрелил чашницу и своего собрата. – Я очень доволен тобой. Ты получишь награду. Предстань перед смертью у моей правой руки!

Лучник выступил вперед. Сперва его шаги были медленными, но все ускорялись под взглядом пустых глаз карлика. Все быстрее и быстрее он взбежал по ступеням, промчавшись мимо лучников, и прыгнул на тонкий меч.

– Я щедр, – сказал царь.

– Наш господин щедр, – изрек китаец.

– Щедр! – прошептали лучники.

– И я хочу пить, – расхохотался царь.

Он сделал большой глоток из кубка в правой руке и из графина в левой. Его голова склонилась к груди, и царь пьяно пошатнулся.

– Мой приказ! – Он открыл и закрыл поочередно оба глаза. – Слушай, Кланет! Я хочу спать. Я посплю. Когда я проснусь, приведи этого человека, который знает Малдрону, ко мне вновь. До этого да не упадет волос с его головы. Таков мой приказ. Также его будут охранять мои лучники. Уведи его. Храни его. Таков мой приказ! – Он потянулся к кубку, но тот выпал из его неуклюжей руки. – Клянусь моими Смертями! – вздохнул царь. – Какая жалость, что в этот сосуд умещается так много, а в человека – так мало!

Владыка Двух Смертей упал на диван и захрапел.

– Наш господин спит! – тихо произнес китаец.

– Он спит! – прошептали лучники и чашницы.

Китаец встал, склонился над царем и поднял его на плечи, как ребенка. Две Смерти последовали за ним. Двенадцать лучников на последней ступеньке повернулись, выступили вперед и окружили их четверых. Двадцать четыре лучника повернулись, выступили вперед и окружили их. По шесть человек серебристо-алые лучники отошли от стен и последовали за ними.

Двойное кольцо стражи прошло сквозь портьеру в задней стене зала. Лучники двинулись за ними. Шестеро из них вышли из строя и обступили Кентона.

Чашницы подобрали чаши и исчезли за драпировками.

Один из шести лучников указал на нижнюю ступеньку. Кентон спустился вниз.

Сопровождаемый черным жрецом с одной стороны, бледным капитаном с другой, тремя лучниками спереди и тремя сзади, он вышел из зала судилища.

Глава 20

За стеной

Кентона провели в тесную комнату, в высоких стенах которой были прорезаны узкие окна. Тяжелая дверь была сделана из чистой бронзы. Вдоль стен тянулись скамьи, и еще одна скамья стояла в центре. Лучники усадили Кентона на нее, привязали его лодыжки кожаными ремнями и уложили на лавку, перед тем накрыв ее покрывалом. Сами они расположились по двое с трех сторон комнаты, не сводя взглядов с черного жреца и капитана.

Капитан похлопал черного жреца по плечу.

– Моя награда? – спросил он. – Когда я получу ее?

– Когда мой раб окажется в моих руках, не раньше, – яростно ответил Кланет. – Если бы ты оказался умнее, она была бы уже у тебя.

– Много толку я получу от нее со стрелой в горле или… – капитан запнулся и вздрогнул, – все еще воя у ног Смерти по левую руку царя!

Черный жрец злобно взглянул на Кентона, нагнувшись к нему.

– Не надейся на милость царя, – прошипел он. – В нем говорило вино. Когда он проснется, он ничего не вспомнит. Он без раздумий отдаст тебя мне. Нет для тебя надежды!

– Нет? – презрительно усмехнулся Кентон, спокойно глядя в зловещие глаза. – И между тем дважды я побил тебя, черная свинья.

– Но не трижды, – выплюнул Кланет. – И когда царь проснется, я заполучу не только тебя, но и твою любимую храмовую шлюху! Хо! – пророкотал он, едва Кентон вздрогнул. – Пробрало тебя, да? Да, вы оба станете моими. И вместе вы умрете – медленно, о, так медленно, глядя на агонию друг друга! Бок о бок – бок о бок до тех пор, пока мои палачи не разрушат полностью ваши тела. Нет, не разрушат полностью ваши души! Никогда еще ни мужчина, ни женщина не умирали так, как умрете вы!

– Ты не можешь навредить Шарейн, – ответил Кентон. – Пожиратель падали, чей смердящий рот изрыгает ложь! Она жрица Бела и недосягаема для тебя.

– Хо! Откуда ты знаешь? – ухмыльнулся Кланет, а затем наклонился ниже, прошептав на ухо Кентону так тихо, что никто не мог его услышать: – Слушай, пусть эта мысль тешит тебя, когда я уйду. Только пока жрица верна богу, она недосягаема для меня. А теперь слушай…слушай… Еще до того как царь проснется, твоя Шарейн возляжет с мужчиной! Да! Твоя любовь окажется в объятиях земного любовника! И это будешь не ты!

Кентон рванулся, пытаясь освободиться от пут.

– Милая Шарейн! – злобно шептал Кланет. – Святой сосуд наслаждений! И теперь она моя, и я могу сломать ее – пока царь спит! – Он отступил назад к офицеру, который поймал Кентона. – Идем, – сказал жрец.

– Не я, – быстро сказал тот. – Клянусь богами, я предпочитаю эту компанию. К тому же, если я упущу из виду этого человека, я, возможно, упущу и награду, которая мне за него обещана.

– Отдай мне его меч, – приказал Кланет, потянувшись к клинку Набу.