Книга Храм фараона - Зигфрид Обермайер

Главный советник поблагодарил и был рад, что снова может выйти на солнечный свет. От старика исходило ледяное дыхание повелителя смерти, которое Парахотеп не мог больше выносить.

При храме Сехмет служили несколько молодых лекарей. Дохода такая служба почти не приносила, потому что молодые помощники жрецов лечили бедных и простых людей без вознаграждения, но при этом они набирались опыта, а кров и пищу находили в храме.

На следующее утро старый Сетнахт вел разговор с четырьмя помощниками жрецов, то есть он говорил, а четыре молодых лекаря почтительно слушали. На его вопрос, какая болезнь в эти дни встречается наиболее часто, он услышал, что в Пер-Рамзесе и окрестностях ходит оспа.

— Итак, оспа! А что предпринимаете против нее вы, подающие большие надежды служители Сехмет?

— Сначала удаляется все, что входило в соприкосновение с больным, чтобы избежать новых заражений. Последующее лечение зависит от стадии болезни. Мы применяем понижающие температуру и успокоительные средства, а когда появляются гнойнички, в ход идут противовоспалительные и вяжущие мази и капли. Как только гнойнички начинают подсыхать, необходимо помешать больному расцарапывать их, поэтому лучше всего крепко связать его руки. Но если…

Старик резко отмахнулся:

— Хорошо, хорошо… Насылая оспу, Сехмет неохотно позволяет вмешиваться в свои дела. Как обстоят дела со смертностью?

— Она необычайно высока. Из десяти больных от шести до семи отправляются в Закатную страну.

Сетнахт с шуршанием потер свои пергаментные руки:

— Мы должны дать богине маленькое указание в форме просьбы… жертвы…

Верховный жрец вытянул свою морщинистую шею. Это выглядело, как будто ястреб обнаружил свою жертву и теперь готов ударить ее своим клювом. Молодые лекари в испуге отпрянули. По узким искривленным губам старика скользнула легкая довольная улыбка. Старый жрец говорил теперь необыкновенно тихо.

— У меня есть поручение для вас. Где бы вы ни встречали больного оспой, принесите мне что-нибудь от него. Я имею в виду следующее: вы подхватываете пинцетом гнойничок и закрываете его в коробочке; к этому еще гной, который вы промокаете. О том, что вы должны быть чрезвычайно внимательными, чтобы не соприкоснуться с этим, вы и сами прекрасно знаете. Долго и основательно мойте руки. У кого-либо из вас уже была оспа?

Один из лекарей выступил вперед. Его покрытое шрамами от оспы лицо делало любой ответ излишним.

— Это еще лучше! Вы, остальные, будете сообщать ему обо всех случаях оспы, и он один сделает то, что я до этого велел сделать вам всем. Ты уже заразиться не сможешь, поэтому сделай свое дело хорошо.

Оказавшись во дворе храма, молодые люди недоуменно переглянулись.

— Что пришло в голову старому колдуну? Может быть, хочет прочитать заклинание против оспы перед изображением богини?

— А почему нет? Нас это не касается. Чем усерднее мы ему служим, тем быстрее получим свидетельства об окончании учебы.

На том и сошлись, и каждый направился по своим делам, не думая больше о странном желании верховного жреца Сехмет.

Сразу же после прибытия в Мемфис Пиай нанес визит верховному жрецу Пта. Каким достойным выглядел этот молодой человек в жреческом облачении! Его череп был гладко выбрит и блестел, как полированное дерево. Его умные глаза дружелюбно смотрели на Пиайя.

— Вот и ты наконец! Добро пожаловать в Мемфис, город Пта! Как я вижу, ты привез свою трудолюбивую экономку. Да, у девочки здесь будет работы гораздо больше, чем на юге. О тебе, Пиай, также позаботились. Работа не особо тяжелая, к счастью, но у тебя ее будет предостаточно. Мей, старший архитектор, стал стар, и ты мог бы замещать его здесь, в Мемфисе, если, конечно, Благой Бог, да будет он жив, здрав и могуч, согласится с этим. А теперь о ближайшем: мой слуга проводит тебя к твоему дому, и я надеюсь, дом тебе понравится.

По сравнению с некоторыми жилищами на краю города новый дом Пиайя был скорее скромным, но по сравнению с его хижиной на юге его можно было посчитать княжеским. В нем было три крыла, его окружал ухоженный пышный сад, который с севера ограничивала высокая стена. В качестве слуг к Пиайю перешла старая супружеская пара, которая работала здесь у предыдущего владельца, недавно ушедшего к Озирису. Для ухода за садом, в качестве посыльного или других мелких поручений имелся подросток.

Пиай объяснил всем трем:

— Это Такка, ваша будущая госпожа. Она теперь отдает приказы в доме. Вашего прежнего господина я не знал, но уверен, что мы с вами поладим друг с другом.

Когда они остались одни, Такка тотчас спросила:

— Как ты можешь делать меня, рабыню, хозяйкой над этими людьми, ведь это против порядков?

— Потому что ты и есть хозяйка в моем доме. Я не знаю и не хочу знать, что случилось с моим прежним имуществом. Это было так давно, столько воды утекло с тех пор. Большую часть своих злоключений я тебе рассказал. В любом случае, я уже не тот, каким был, когда много лет назад уехал отсюда. Я все время был в дороге, у меня никогда не было настоящего дома. Теперь он у меня есть, и дому нужна хозяйка. Я сделаю запрос в управление царским имуществом, чтобы ты из собственности фараона перешла в мою собственность. Мы поженимся, и я составлю для тебя вольную, а когда я предстану перед Озирисом, ты станешь моей наследницей. У меня все равно никого нет.

— А принцесса Мерит? — спросила ошеломленная Такка.

— Это другая часть моей жизни, с которой у тебя нет ничего общего.

Только сейчас до сознания Такки дошло, чего хочет Пиай.

— Ты… хочешь… на мне…

— Да, жениться. Что в этом странного? Мы вместе спим, и, может быть, ты родишь мне детей. Я хочу, чтобы все текло установленным порядком.

— А разве это можно, я имею в виду — ты и нубийка? Я здесь не видела своих соплеменников, так, несколько в гавани…

Пиай отмахнулся:

— Я тебе уже рассказывал, есть нубийцы, занимающие высокие посты при дворе, есть темнокожие жрецы и чиновники. «Жалкий Куш» давным-давно прижился при дворе. Фараон, да будет он жив, здрав и могуч, не имеет предубеждения против иноземцев. Наоборот, некоторые египтяне даже обижаются на него за то, что он позволил построить в Кеми храмы чужим богам — таким как Ваал, Иштар и Анат. Благой Бог выше подобных вещей.

Они вошли в предназначенную для господ комнату, расположенную в северном крыле и открытую в сад.

— А где спальня? — с любопытством спросила Такка.

Найти спальню оказалось несложно. В ней было тихо и прохладно. Слуги поставили букет жасминовых веток в кувшине, их опьяняющий, тяжелый аромат распространился по комнате.

— Не освятить ли нам постель? — спросил Пиай.

Такка улыбнулась:

— Почему бы и нет? Надо же это когда-нибудь сделать…