Книга Лирелии - цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина

сколь безумно я тебя хочу, - с жаром промолвил Эрик мне на ухо, согрев кожу горячим дыханием. – Здесь и сейчас. Я возьму тебя! Да!

Его губы с жадностью и жаром впились в мои, вновь заставляя меня изнывать от нестерпимого желания, затем он прервался, чтобы снова покрыть дорожкой из поцелуев шею и ключицу, спуститься к оголенной груди, языком задев набухшую вершину. Новый раскат грома сотряс пространство от неба до земли, ослепительная вспышка небесного огня, и снова грохот. Эрик вонзился в мое тело, с трепетом принявшее его, а с моих губ непроизвольно сорвался стон. Издав глухой рык, Эрик сжал мои бедра, еще сильнее вжимаясь в меня. С первыми движениями близости по телу разлилось нестерпимое, неистовое блаженство, постепенно, медленно, но верно нараставшее с каждым сильным, глубоким толчком. Я вцепилась в его плечи, охотно подставляя себя его пылким, ищущим губам, раскрываясь ему навстречу. С неба сорвались первые крупные капли дождя, но мы даже не обратили на это внимание, полностью поглощенные друг другом. Не существовало в этот прекрасный миг для нас ничего и никого.

- Как же хорошо с тобой, Герда! Боги, как хорошо, - сквозь зубы, шумно дыша, шептал Эрик, продолжая движения.

Очередной грохот сотряс небеса, и на землю хлынули потоки воды. Эрик покинул мое тело, чтобы настежь открыть дверь сауны, и поддерживая меня, все так же сидевшую на его торсе, буквально влетел в предбанник, усадив прямо на стол, оказавшийся очень удобной высоты – теперь мы находились на одном уровне. Упал на пол сорванный с меня шелковый халат. Его руки блуждали по моему телу, ныряли промеж бедер, настойчиво лаская, шумное дыхание согревало кожу, горящие жаждой страсти в полумраке комнаты глаза сводили с ума, обещая немыслимое наслаждение.

Опрокинув на стол, Эрик, подтянул меня за ноги, закинув их к себе на плечи. Новый удар грома, заглушивший мой стон, когда он вновь проник в мое тело. Я забыла обо всем, вдыхая такой близкий и родной мне древесный запах хвои и терпкого цитруса. Весь мир для меня сжался до маленькой комнатки и крепкого, дубового стола, на котором мы сейчас самозабвенно предавались плотской любви. Порыв ветра, хлопнувшая дверь, шум ливня, бившего в стекло окна. Возбуждающий полумрак, рассеянный светом садового фонаря. Его сильные руки и настойчивые движения, доводящие меня до экстаза… То плавные и тягуче-неспешные, то сильные и ритмичные, сводящие с ума. И снова поцелуи. Исступленные, жаркие, неистовые, жадные… Я ощущала его силу и власть над моим удовольствием, и мне безумно нравилось этой власти покоряться, ведь взамен я получала нечто восхитительное и неописуемо-приятное.

Снова поцелуй. Его руки накрыли мою грудь и огладили ее. Горячий язык коснулся навершия груди и очертил его темный контур, рассыпая по телу мелкую дрожь наслаждения. С каждым прикосновением его губ я вздрагивала и замирала в ожидании новой ласки. Поцелуи спускались все ниже и ниже. Хлопнула дверь от порыва ветра, гром ударил с новой силой. Снова стон сорвался с моих губ. Наслаждение стало казаться запредельным и невыносимым. Руки Эрика резко спустились на мои бедра, шумный выдох защекотал кожу на животе… Выпрямившись в полный рост, он вновь ворвался в мое тело, двигаясь часто и резко, крепко держа меня за бедра.

Чувственное томление нарастало в моем разгоряченном теле с каждым новым движением. Резким, сильным, безжалостно-страстным. Я словно находилась на краю желанной бездны, за которым меня ожидал сумасшедший экстаз. Ощутив его приближение, я вцепилась в края стола, выгнувшись дугой и часто задышала. Замерла на миг, понимая, что уже на краю. «Да-а!» - довольно протянул Эрик, понимая мое состояние. Движения Эрика набрали темп, а с моих губ сорвался стон, перешедший в крик. Растущее с каждым толчком близости томление, взорвалось в моем теле, окатив теплом. Сумасшедшие эмоции захлестнули меня, тело, охваченное сладостной судорогой, била крупная дрожь. На миг я потеряла контроль над собой, ослепленная чувственным взрывом удовольствия.

Эрик замедлился, позволив мне в полной мере насладиться любовным пиком, но как только я смогла успокоиться, снова ускорился, безжалостно вновь и вновь вбиваясь промеж моих бедер. Вскоре судорожно задышав, он подался назад, а затем снова с силой вонзился в мое тело, издав глухой рык. Его охватила дрожь, и руки сжали ослабевшую меня в крепких, мужских объятиях. Подхватив меня на руки, Эрик лег на мягкую кушетку так, что я оказалась лежащей сверху него. Мне было слышно, как гулко бьется его сердце, и этот звук убаюкивал меня.

- Больше ни с кем и никогда мне не было так хорошо, как с тобой, - признался Эрик, гладя меня по спине. – Словно сами Боги создали тебя для того, чтоб меня с ума сводить.

Я улыбнулась ему в ответ. Его слова обволакивали теплым шелком.

- Кто знает, кто знает…

- Скорей бы наша свадьба, - тихо промолвил Эрик. – Я так долго жду этот день.

- Остался всего лишь месяц, Эрик. Обещаю, ты его не заметишь, - заверила я будущего супруга.

- Если ты предлагаешь коротать его таким приятным способом, то я только «за», - ответил Эрик со смехом.

Глава 29. Вера в чудо

Эрик

Вот и настал этот день, который мы с таким трепетом ждали. День нашей с Гердой свадьбы. Еще с раннего утра, когда предрассветные туманы, обнимающие горы, только начинают таять, заливистые птичьи голоса возносились до небес, возвещая рождение нового дня. Особенного дня. Дня, когда окончательно сложатся разрозненные когда-то паззлы судьбы. Дня, когда все встанет на свои места раз и навсегда. Церемония бракосочетания начнется вечером перед закатом, а пока, в оставшиеся считанные часы до столь желанного события пронеслись быстрее вспышки молнии. Предсвадебная суета закрутилась пестрой каруселью, и уладив последние вопросы, я понял, что не заметил, как прошел целый день.

На руке мерцали серебром и золотом брачные обрядовые руны, нанесенные вчера на рассвете в Храме Солнца и Луны.

- Дядя Эрик, а когда я буду жениться, мне тоже такие руны нарисуют? – с детским неудержимым любопытством спросил у меня племянник Рагнар.

- Непременно, - ответил я ему, не сдержав улыбку.

- А почему ты женишься? – внес свою лепту в ярмарку детского любопытства его брат Эйнар.

- Потому, что люблю Герду и хочу, чтоб мы были семьей, - ответил я, будучи уверенным, что на этом интересные вопросы не кончатся, и оказался прав.

- А Герда тебя тоже любит?

- Конечно,