Книга Крылья - Мария Герус

– Давай, – согласился Варка, – авось не развалишься. Слышь, Фамочка, Тонда хочет завтра сено возить. Пойдешь? Я тебя на возу покатаю.

– Пойду, если надо.

– А можно мне? – пробормотал Липка.

Варка окинул его взглядом, задумчиво закусил кончик хвоста.

– А вот это надо спросить у господина Луня.

Господин Лунь был согласен. Липка сроду не видал никого добрее и не понимал, почему от его взгляда Фамочка бледнеет и теребит передник, почему Варка никогда не смотрит ему в глаза, а все больше в землю, почему прекрасная госпожа Илана смущается и испуганно замолкает?

Новым телом, которым он наградил Липку, господин старший крайн, похоже, гордился не меньше самого Липки. Гордился и как будто немного сомневался, что это все-таки удалось.

Между тем оказалось, что новое тело умеет не только таскать корзины и ведра, орудовать граблями, серпом и вилами, править лошадьми, вязать снопы и ловко закидывать их в телегу. Оказалось, что оно способно плавать по полчаса без передышки, нырять с обрыва в холодную Тихвицу, всю ночь плясать вокруг костра на празднике дожинок, скакать очертя голову на раздобревшем от пригорской жизни Лютке. Все это помог выяснить белый крайн господин Ивар, то бишь Варка. К концу лета Липка таскался за ним как приклеенный. Варка не возражал. Липка нравился ему. Он был молчалив, способен радоваться малому и никогда не пытался отговорить Варку от поступков, которые всех остальных почему-то приводили в отчаяние.

* * *

– Вот, – кисло сказала Фамка, – полюбуйтесь.

Господин Лунь пробормотал нечто невразумительное и, конечно же, потянулся искать ответ в недрах собственной прически. Ланка и Жданка переглянулись и тяжело вздохнули. Сегодня они битый час правдами и неправдами уламывали господина Луня, потом в четыре руки долго и тщательно расчесывали его волосы, уложили, закололи все сооружение серебряным зажимом с мелкими сапфирами, и вот теперь все старания прахом.

Они стояли у одного из верхних окон. Внизу, по грудь в лунном ночном тумане, затянувшем пустошь, летел белый конь. Длинный серебряный хвост стелился по ветру. На спине коня легко и уверенно стоял человек. Ноги слегка расставлены, руки раскинуты широкими крыльями, одежда и волосы трепещут, бьются за спиной.

– Здорово! – сказала Жданка. – Я тоже так хочу. Это Варка?

– Нет, – возразила Фамка, – Липка. Космы черные. Пока Варка один этим баловался, я молчала…

– Дурак дурака видит издалека, – оценил происходящее Илка.

– Вылечили на свою голову, – добавила Ланка, – мало нам было одного Варки.

– Одного Варки более чем достаточно, – согласился крайн, – госпожа Хелена, твоя вина.

Фамка аж подпрыгнула от возмущения:

– Я-то тут при чем?!

– Я же сказал: он твой. Займись им. Насколько я понимаю, он совершенно невежественен. Помнится, я уже говорил, что не потерплю в своем замке…

Фамка обреченно кивнула. В пользе образования она теперь сомневалась. Жданка, выученная грамоте, пристрастилась к слезливым романам из придворной жизни, и теперь от нее вовсе не было никакого толку.

* * *

Учить Липку оказалось нетрудно. Буквы его пугали, но он старался. Однако за саму Фамку всерьез принялся крайн. Кроме истории, пожелал обучать ее начаткам философии и двум чужеземным языкам сразу.

Петра, родившая вместо одного мальчика братьев-близнецов, и тетка Таисья, которую Фамка старалась навещать, тоже требовали внимания, часть готовки удалось потихоньку спихнуть на Ланку, но оставались походы в лес за грибами и травами. Так что пришлось перенять Варкину манеру бегать, влетать, врываться.

Со всей этой суетой Фамка не сразу заметила, что в ее жизни происходит что-то странное. Так, молодые бобы, которые она собиралась лущить к обеду, поутру оказались очищенными и смирно лежащими в кастрюльке. Гора посуды, отложенная на вечер, перебралась на полки, ухитрившись по пути самостоятельно вымыться. В другой раз, ухватив заведомо пустое ведро, чтобы идти за водой, она едва не упала и порядочно облила подол. Ведро оказалось полнешенько. Вернувшись вечером после целого дня блужданий по сырому лесу, она легкомысленно бросила у порога мокрые грязные башмаки, решив вычистить их с утра пораньше. С утра башмаки скромно стояли у камина, сухие и чистые.

Тут Фамка забеспокоилась. Варка мог без долгих просьб принести воды. А что тут такого? Увидел пустое ведро и принес. Рыжая Жданка в припадке хозяйственного рвения могла и бобы вылущить, и крупу перебрать, и даже почистить-нарезать овощи.

Но мыть ее обувку никто не стал бы.

Значит, у нее провалы в памяти. Сама вымыла да и забыла. Фамка начала присматриваться. Нет, что-то происходит. Вот и перья у нее на столе всегда заточенные, и бумага сложена ровненько, и чернильница полная. Фамка была аккуратна, но в пылу чтения любила грызть перья. А тут стол вытерт, пол выметен и ни одного, ну ни единого хрупкого огрызка.

Фамка начала думать, что немножко свихнулась от прошлых тяжелых переживаний. Осторожненько расспросила господина Луня. Господин Лунь, внимательно посмотрев на нее, сказал, что вообще – да, бывает, но она-то как раз совершенно здорова.

Фамка успокоилась, но тут появились цветы. Лиловая кисть поздних лесных колокольчиков лежала в раскрытой книге в луче нежного утреннего солнца. Фамка огляделась. В библиотеке никого не было. Сердце дрогнуло, пропустило удар. В груди стало горячо от одной только мысли. «Глупо», – подумала она, но все-таки решила проверить. Сурово поджала губы, взяла цветок и отправилась к Варке. Варка лежал на животе, уткнувшись в книгу. Рядом на полу валялись раскрытые фолианты. Наученная горьким опытом, Фамка постаралась в них не заглядывать.

– Что это?

Варка поднял голову, посмотрел на цветы, качавшиеся перед носом.

– Колокольчик раскидистый, по-местному синелька или пичужница, лечебных свойств не имеет.

Пробормотал и снова уткнулся в книгу. Фамка медлила… Хотя что тут скажешь. Колокольчик есть колокольчик.

– Фамочка, – нежно сказал Варка, – уйди, а?

Все лето он отчаянно боролся с лекарской премудростью.

На другой день в книге «О свойствах двенадцати камней» лежала охапка синих васильков. Потом покрытая желтыми цветочками богородская травка, что растет в сухих сосновых борах. Потом золотой солнцецвет, отыскать который совсем не просто. Фамка цветы жалела, не выбрасывала, ставила в воду. Жданка только носом крутила, недоумевая, отчего это практичная Фамочка вдруг начала собирать букеты.

Фамка пыталась подстеречь неведомого насмешника. В том, что над ней насмехаются, она уже не сомневалась. Но ей ни разу не удалось подстеречь никого, кроме Липки, который честно корпел над букварем или столбцами.