Книга Маг поневоле - Иван Алексин

С трудом поднялся, опираясь на плечо Тимохи, огляделся и сокрушённо покачал головой, чувствуя как сквозь лёд безразличия и апатии, пробился отголосок удивления.

Храм Лишнего было не узнать. Вздыбленные плиты на полу, с оплавленными густо покрытыми копотью краями, поваленные, а кое–где и размолотые в труху колонны покрытые глубокими трещинами, с вмятинами, будто колотили гигантским молотом стены. И тела; мёртвые и не очень, разбросанные сломанными манекенами по углам этого безобразия.

— Здесь что, ураган пронёсся? Или может, землетрясение было?

— Маги тут шибко ратились! Насмерть!

— Маги? — сморщившись, я потёр руками виски, пытаясь хоть немного разогнать сковывавшую сознание муть. — А ты как уцелел?

— Сам не ведаю! Забился в угол и лежал так, пока всё не кончилось. Страшно было, — решил пожаловаться Тимоха. — А потом смотрю — ты тоже вроде цел.

— Понятно.

В общем, пропустил я, по словам Тимохи, довольно много. Сам он сюда с Албычем, Жихарем и Михой ещё раньше нас пришёл. Миху, правда, на входе какое–то проклятье сразу убило. То самое, по видимому, что Остромиру предназначалось. Решили затаиться до поры. Албыч Полог отрицания установил. А там и началось!

Сначала я на Вимса с Остромиром накинулся. Вимс, правда, каким–то чудом выжил. Ругался, по словам Тимохи, похлеще надсмотрщика с каменоломни. В ожогах весь, закопчённый, что твой окорок. Меня к сфере потащили. Но только ритуал начали, тут всё и началось!

Возле алтаря портал открылся, а оттуда чудный мужичок на пару с Гондой выскочили. Гонда меня пнув, сферу из рук вырвал, а странный маг колдовать начал. Тут бы Вимсу с Ликоном и конец, да Албыч в дело вступил. Очень уж ему не понравилось, что сферу у него на глазах утащить хотят. Шум, крики, грохот. Молнии во все стороны летают, колонны рушатся! Незнакомцу сразу против трёх магов нелегко пришлось. Может, и одолели бы они его, да только в этот момент Матвей с Невзором в храме появились. Невзор, не долго думая, арбалет в Ликона разрядил, а Матвей на Вимса накинулся. Вот только старик пошустрее Ликона оказался. Сиганул в портал и обратно в тронный зал удрал. Неизвестный маг, напоследок отблагодарив своих союзников мощным заклинанием, скрылся уже в своём портале. Албыч, громко вопя, кинулся следом. Жихарь тоже туда сиганул. А Матвей с Невзором не смогли. Доконало их последнее заклинание. Хотя Матвей ещё дышит. И Ликон только ранен.

— Понятно, — мрачно подытожил я рассказ Тимохи. — Порвали два баяна и одну балалайку. Посмотри, что с Матвеем, а я Ликоном займусь.

Превозмогая, так до конца и не отпустившую меня апатию, я захромал в сторону учителя. Маг был в сознании. Он лежал на боку, зажимая насквозь пробитое болтом плечо и, что–то беззвучно шептал, еле шевеля губами. Лечится, пытается? С засевшим болтом в теле это довольно затруднительно будет. Я встретился глазами с Ликоном и тяжело вздохнул. Нельзя уходить, оставляя за спиной не до конца разрешённые проблемы. Огляделся, похромал к Невзору, вынул из–под тела колчан с парою оставшихся болтов. К магу я подошёл уже с заряженным арбалетом, скосил глаза на его руки (с Ликона станется чем–нибудь убойным напоследок приголубить), и присел на корточки, не доходя пару метров.

— Вот и всё, мастер, — в моём голосе не было угрозы или издёвки. Я просто констатировал факт. — Однажды я совершил ошибку, пощадив Вимса. Потом сильно об этом жалел. Время ошибок прошло.

— Я с самого начала знал, что эта затея меня погубит, — воздушник поднял на меня затянутые поволокой боли глаза. — Но очень уж соблазн был велик.

— Может, скажешь, зачем было проводить со мной ритуал? — спросил я, впрочем, не очень надеясь на ответ. — Вы что, с будущим перевёртышем договориться надеялись?

Ликон неожиданно рассмеялся. Его смех, надрывный, перемешанный с всхлипами, был страшен. Я инстинктивно поднял арбалет с колен и нацелил его на мага.

— А айхи что, не рассказал? — Ликон прекратил смеяться так же внезапно, как и начал. — Если ритуал вовремя прервать, то перевёртыш станет рабом не Лишнего, а сферы. Вернее того, у кого эта сфера окажется в руках.

— Это что же, этот колдун, что с Гондой сюда заявился; он сможет теперь мне приказывать? — не на шутку встревожился я.

— Не сможет, — Ликон, забывшись, попробовал махнуть рукой и тут же застонал, закусив от боли губу. На лбу мага мелким бисером выступил пот. — На твоё счастье, ритуал только начался, когда эта тварь появилась. Или наоборот, — воздушник неприятно оскалился. — На твою беду.

— Поясни.

— А что тут объяснять? Кто ты теперь? Недоделок! Недоперевёртыш! Силы набрать, совсем не успел! И как ты надеешься теперь выжить? — в голосе Ликона проявилась откровенная издёвка. — С кучей врагов, навешенным проклятием, находясь в центре проклятого города, окружённого вершителями?

— Ты ещё про свой яд забыл напомнить, мастер.

— Да Лишний с ним, с ядом этим! — прохрипел в ответ маг. — Забудь. Не было никакого яда. Я тебе микстуру безвредную влил. Это мой тебе подарок напоследок, — Ликон искривил побелевшие губы в язвительной усмешке. — Только толку тебе в том ни на грош. Всё одно; не те, так другие доконают!

— Может, и доконают, — не стал спорить я, поднимая арбалет. — Только ты этого уже не увидишь.

Гулкий щелчок тетивы. Тут же перезаряжаю арбалет, вставляя последний болт, поколебавшись, обыскиваю мага, ничего не нахожу и, прихватив мешок, бреду к Матвею.

— Как он?

— Отходит.

Тимоха встав с колен, отодвинулся. Матвей был не жилец. Если Ликона, при желании, можно было попробовать вылечить, то здесь не стоило и пытаться. Странное заклятье изуродовало тело до неузнаваемости, буквально заживо мумифицировав адепта огня. И всё же он ещё был жив.

— Выжил, значит, — чуть слышно прошелестел голос. На обтянутом кожей лице проявилось подобие улыбки. — Это хорошо, что обряд провалился. Я за этим и шёл.

— Это как? — несказанно удивился я.

— Не перебивай. Сил мало осталось. Могу не успеть. — Матвей смолк, и некоторое время молчал, собираясь с силами. — Ты всё ещё перевёртыш, хоть и лишённый силы, — продолжил он, наконец. — А значит, охота на тебя никогда не прекратится. Один ты обречён. Беги в степь, к кочевникам, — слова давались Матвею со всё большим трудом. — Если скажешь, кто ты — не тронут. Отведут к шаману. Он поможет.

Ага щас! Мне ещё к шаману в гости, для полного счастья не хватало наведаться! А что? Душевный дядька! До сих пор, как его глаза вспомню — жутко становится! Этот поможет! До самой смерти помогать будет! Да я Вимса с Албычем меньше боюсь!

— А тебе в этом, что за интерес?

— Шаману скажешь, что я обряду помешал и тебя к нему прийти надоумил. У него мой сын.

Я мысленно усмехнулся. Сына твоего, конечно, жалко. Но себя мне как–то всё равно жальче. Совать голову в петлю я ради него точно буду. Что–то в этом роде я и собрался было озвучить, как вдруг осёкся. А вдруг Матвей знает, как мне выбраться отсюда? Стоит попытаться узнать. Что я теряю то?