Книга Гибель красных моисеев. Начало террора. 1918 год - Николай Коняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Провести кремлевскую верхушку таким разъяснением не удалось.
Началось специальное расследование…
Вагнера взяли в оборот, когда выяснилось, что сорок пудов серебра, изъятого в монастыре, Вагнер якобы передал в комитет бедноты Александро-Свирской слободы.
Ложь была настолько наглой (на каждого комбедовца должно было достаться по четыре пуда серебра), что решено было начать розыск. Поход на Александро-Свирский монастырь завершился для чекиста Августа Вагнера весьма печально.
А мощи преподобного Александра Свирского сохранились.
Целыми и невредимыми были обретены они в 1998 году.
Мы говорили, что изъятием мощей преподобного Александра Свирского начиналась кампания, в ходе которой были вскрыты и вывезены из монастырей и церквей шестьдесят три раки. И вот так получилось, что все эти мощи чудесным образом вновь обретены нашей Церковью, и шестьдесят третьими по счету были обретены мощи святого, с осквернения которых и начинали большевики свою сатанинскую кампанию.
И конечно же не случайно выбрали они для начала своей кампании единственного русского святого, лицезревшего при своей земной жизни Святую Троицу…
Но разве случайно обретение его мощей последними в чудесной череде восстановления Русской православной церковью своих поруганных тогда святынь?!
Конечно, нет…
Это знак, указывающий, что страшный путь, которым погнали нашу страну в тот самый короткий в мире русский год, завершен, и мы выбираемся из гибельной трясины на твердую землю, мы выбираемся из пространства потерянных дней в Божье время своей судьбы…
«О священная главо, ангеле земный и человече небесный, преподбне и богоносне отче наш Александре, изрядный угодниче Пресвятыя и Единосущныя Троицы, являй многая милости живущим во святей обители твоей и всем, с верою и любовию притекающим к тебе! Испроси нам вся благопотрёбная к житию сему временному, и нужная к вечному спасению нашему…
Ей, отче, молитвенниче наш присный! Не посрами упования нашего, не презри смиренная моления наша, и предстательствуй за нас пред престолом Живоначальныя Троицы, да сподобимся вкупе с тобою и со всеми святыми, мы недостойнии, в селениих райских славити величие, благодать и милость Единаго в Троице Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь».
Вот и кончился, вот и отшумел кровавой метелью этот самый короткий в мире год.
В начале этого года приехал в Петроград герой рассказа Исаака Бабеля «Дорога». Позади у него был нелегкий путь из бывшей черты оседлости, впереди — служба в Петроградской ЧК у Моисея Соломоновича Урицкого. За этот год, работая в ЧК, герой рассказа И. Бабеля стал другим…
Другим стал и Петроград за этот год…
«Город был мертв и жуток… — описывал осень 1918 года в Петрограде Владислав Ходасевич. — По улицам, мимо заколоченных магазинов, лениво проползали немногочисленные трамваи. В нетопленых домах пахло воблой. Электричества не было»…
Ходасевич тогда провел в Петрограде совсем немного времени и потому не успел заметить, что электричество все-таки иногда включали, когда проводились повальные обыски.
Совсем страшным стал Петроград к концу самого короткого в мире года.
«Слухи о закрытии всех лавок, — записал 31 декабря 1918 года Александр Блок. — Нет предметов первой необходимости. Что есть — сумасшедшая цена. Мороз. Какие-то мешки несут прохожие. Почти полный мрак. Какой-то старик кричит, умирая от голоду. Светит одна ясная и большая звезда».
В этот умерщвленный чекистами голодом и холодом город вернулся в феврале 1919 года воспитанник Моисея Соломоновича Урицкого, председатель Эстляндской ЧК Эдуард Морицевич Отто…
Мы уже говорили, что в ноябре 1918 года следователи Эдуард Морицевич Отго и Александр Юрьевич Рикс были освобождены от ведения дела об убийстве Урицкого.
Это произошло в конце ноября, когда немцы покинули Нарву[59], а Красная армия заняла город и там была образована Эстляндская трудовая коммуна. Во главе эстонского правительства встали Я.Я. Анвельт и знакомый нам В.Э. Кингисепп. Ну а А.Ю. Рикса назначили наркомом финансов. Э.М. Отто стал председателем Эстляндской ЧК.
Но в Эстонии победила буржуазия, и ЧК стало не нужно.
Вот тогда-то, подобно герою рассказа Исаака Бабеля «Дорога», оголодавший, обмерзший, еле волоча ноги, Эдуард Морицевич подошел к ощетинившемуся дулами пулеметов зданию на Гороховой улице…
Во дворе дома горели костры, и Отто подошел к костру и протянул к огню озябшие руки. За месяцы, проведенные в Эстонии, Эдуард Морицевич еще более укрепился в осознании необходимости ЧК. Вместе с тем еще более окрепло в нем убеждение, что «расстрелифать нато фсех честно и еврееф тоже».
Это было особенно важно в свете резолюции ЦК РКП(б) «О непогрешимости органа, работа которого протекает в особо тяжелых условиях», принятой 12 декабря по докладу Ф.Э. Дзержинского «О злостных статьях о ВЧК».
Задумавшись, Отто не заметил солдата, который — «Подвинься, товарищ чухна!» — подошел сзади с кипой папок и, толкнув Отто, бросил их на снег возле костра.
Отто покачал головой и взял в руки одну из предназначенных для сожжения папок… Это была папка с делом об убийстве товарища Урицкого. Того самого дела, которое расследовал Отто, пока его не назначили председателем ЧК Эстляндской трудовой коммуны!
Прямо из огня обмороженными руками вытащил товарищ Отто обуглившиеся тома…
И вот, такой уж это был простодушный эстонец, что сразу заподозрил он неладное, и несколько месяцев составлял он письмо в Москву, в ВЧК, сообщая им о страшном преступлении.
Вместе с обуглившимися томами дела об убийстве товарища Урицкого отправил он это письмо в Москву, где оно и доныне хранится на Лубянке.
«В деле было много обвинительного материала, как протоколов допросов, так и вещественных доказательств, и — почему-то получилось так, что много обвинительного материала было выброшено из дела, и, как говорили, было во время уборки в столе ушедшего из ЧК Антипова. Оттуда, во время чистки комнат, с прочим мусором его стали таскать на двор для сжигания. Странно, что Антипов, хорошо зная про существование этого материала, послал дело об убийстве тов. Урицкого в Москву (то есть послал почти пустые крышки этого дела) после освобождения преступников.
Найденный нами среди хлама во время сжигания обвинительный материал тщательно подобран, сшит…
