Книга Древние тюрки. История образования и расцвета Великого тюркского каганата (VI-VIII вв. н.э.) - Лев Гумилев

После этого хан разбил племя тонгра, примкнувшее к Ань Лушаню{1524}, и в декабре 756 г. соединился с Го Цзы-и в долине Хуянгу.

Раскол среди племени тонгра показывает, что восстание имело свои отзвуки и в степи. Во главе восставших тонгра стоял Пугу Бин, сын имперского генерала Пугу Хуай-эня. Последний, захватив своего сына в плен, убил его за измену: ожесточение гражданской войны накалило чувства ее участников до предела. Но неудача восстания тонгра не случайна: уничтожение имперской полевой армии сулило Уйгурскому ханству полную независимость, а достижения этой цели нужно было спасти Танскую династию и подавить восстание. Уйгурские ханы это поняли и осуществили.

Хан заставил китайского полководца сперва поклониться «волчьему знамени» и только после совершения этого обряда допустил его к себе. Уйгурского посла, недовольного предоставленным ему при церемониале приема местом, император приказал ввести в тронную и обласкал. После этого джабгу (ябгу), наследник уйгурского престола побратался с ним. Простодушные уйгуры были тронуты и польщены оказанной им честью и загорелись желанием отблагодарить радушного хозяина. Для руководства их действиями был назначен кавалерийский генерал Пугу Хуай-энь. Хуай-энь был сын старейшины племени бугу, убитого родичами за китаефильство. Убийца был казнен, а сыну убитого дали чин и китайское воспитание; он оказался очень талантливым и верным человеком{1525}.

Однако чужеземная помощь дорого стоила китайскому населению. Ду Фу писал:

Имперская гвардия, как говорят, Быть может и очень храбра на войне, Но грубое варварство этих солдат С туфанями может сравниться вполне. Я слышу народа китайского стон. Плывут мертвецы по великой реке, А женщин и девушек, взятых в полон, Терзают от их деревень вдалеке{1526}.

Наемные союзники не щадили ни врагов, ни друзей. Они пришли в Китай, чтобы разбогатеть, и последовательно добивались этой цели единственным известным им способом — грабежом. Несчастные жители начали предпочитать повстанцев союзникам.

Между тем в стане восставших стало неблагополучно. Ань Лушань потерял зрение и от этого сделался раздражителен и жесток. Он оскорблял, бил, а иногда даже казнил своих подчиненных за малейшее проявление самостоятельности. Но это были смелые люди, и ночью 30 января 757 г. советник Янь Чжуан и евнух Ли Чжу-эр вошли в палатку полководца и убили его. Смерть эту в течение короткого срока убийцам удалось скрыть.

За это время они успели провозгласить Ань Лушаня императором, а его слабоумного сына наследником, затем объявили о смерти императора и возвели на престол его сына. Янь Чжуан стал хозяином положения.

Тем временем правительство успело сформировать армию: уйгуры, арабы, хотанцы, тюрки-шато и бирманцы выступили в защиту Китая, против регулярных войск Империи. В сентябре 757 г. на берегу р. Фыншуй противники встретились. Хуай-энь, командуя уйгурами, обошел армию повстанцев. При обходе он наткнулся на засаду и изрубил ее до последнего всадника, а затем ударил с тыла. В тоже время Ли Сы-йе, командуя хотанцами, арабами и шато, атаковал повстанцев с фронта. Последние были разбиты, потери их исчислялись в 60 тыс. человек, что является, разумеется, обычным преувеличением, так как кампания не кончилась. Этого не могло бы быть, если бы мятежная армия действительно потеряла 40% личного состава. Надо при этом учесть, что ее тылы необходимо было охранять от уйгуров и киданей.

Ши Сымин, возглавляя восточную армию, захватил Хэбэй и осадил имперского полководца — киданьского князя Ли Гуань-би — в крепости Тайюань. Осада крепости стоила ему многих людей, но взять ее он не смог и отступил в Фаньян, столицу мятежников и очаг восстания{1527}. Его самостоятельность и независимое поведение вызвали подозрение у Янь Чжуана. Последний отправил нескольких офицеров для наблюдения за Ши Сымином, но тот терпеть не мог шпионов. Он арестовал присланных наблюдателей и предложил Суцзуну покорность, Фаньян и 80 тыс. воинов. Тот с восторгом принял это и дал Ши Сымину пышный титул, утвердив его в качестве полководца.

Оставалось добить повстанцев в Хэнани.

Одержав победу при Фыншуе, Хуай-энь с уйгурскими, арабскими и бирманскими войсками взял Чанъань{1528}, затем пошел к Шаньчжоу и дал мятежникам сражение у постоялого двора Синь-дянь. О результатах этой битвы историк стыдливо умалчивает.

Тем временем уйгурский отряд получил задание уничтожить войска повстанцев на южных склонах Наньшаня (видимо, около Синила), что он выполнил и отошел обратно на север. Там в это время действовала армия Го Цзы-и. Мятежники теснили ее. Уйгуры, узнав об этом, зашли к ним в тыл и ударили на них. Неожиданность вызвала панику, и мятежники бежали. Янь Чжуан, бросив Лоян, отступил вместе со слабоумным сыном Ань Лушаня за Желтую реку. Тут уйгуры показали, ради чего они пришли в Китай: Начался повальный грабеж и насилия. Жители укрылись от своих «избавителей» в буддийские монастыри. Уйгуры сожгли два монастыря и перебили 10 тыс. человек. Нашлись китайцы, которые служили им проводниками. Только когда старики преподнесли их вождям 10 тыс. кусков шелка, уйгуры перестали грабить и ушли. Так закончилась компания 757 г.

Одержав победу, Суцзун вернул своего отца в столицу, передав ему власть и престол. Но сразу же возобновились придворные интриги за наследование престола, наветы, клевета. К Ши Сымину тоже были посланы шпионы, чтобы доносить о его поведении. Ши Сымин не выдержал и казнил их всех, что означало разрыв с правительством и возобновление восстания.

Этот факт показывает, что корни восстания лежали не в честолюбии полководцев, так как в таком случае было бы не возможно в течение стольких лет увлекать войска на смертельную борьбу. Очевидно, не только Ши Сымин, но и все его воины более страшились оказаться в лапах доносчиков и бюрократов, чем быть с оружием в руках на поле боя. Можно думать, что они не доверяли обещаниям амнистии и предпочли еще раз, довериться изменчивому военному счастью{1529}.