Книга Крах тирана - Шапи Казиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да поможет тебе Аллах, – сказал Чупалав.
– Да поможет он всем нам, – ответил Мухаммад-Гази.
Чупалав подумал, что нужно было что-то ответить и на немой вопрос Фирузы. При отце ей было неудобно спрашивать о муже, но Чупалав понимал, что это ее очень беспокоит.
– А твой Муса-Гаджи навел страху на каджаров! – крикнул он ей вслед. – Почти как его тесть! Три сабли уже поменял – иступил о вражьи шеи!
Фируза ответила Чупалаву благодарной улыбкой.
Передышку в битве Надир употребил на то, чтобы заменить измотанные и сильно поредевшие полки на свежие.
Полагая, что горцы этого сделать не в состоянии, он решил на следующий же день опрокинуть их одним могучим ударом.
Когда утром облака рассеялись и выглянуло солнце, Надир-шах счел это добрым знаком и приказал начать наступление.
Под грохот литавр и боевых труб полки каджаров двинулись вперед. Но на почерневшем от запекшейся крови Хицибском поле их встретили готовые к бою воины отряда Мирзы Калукского и новые ополченцы из соседних обществ. Остальных Чупалав и Муртазали отвели ближе к реке, чтобы дать им передохнуть.
Перед битвой Мирза взял в руки чунгур и запел песню о родине и ее сыновьях, которые собрались, чтобы уничтожить врага.
Из-за раскатов каджарских литавр и труб, бряцания оружия песня Калукского была едва слышна. Но то, что перед смертельной битвой он пел чистую и светлую песню, наполняло сердца людей гордостью за свой бесстрашный народ.
Из-за спин каджаров вырвалась туча стрел. Горцы закрылись щитами, а затем ответили своими стрелами. Одна из вражеских стрел пронзила чунгур Калукского, но он продолжал петь, потрясая саблей, которой владел не хуже, чем чунгуром.
Каджары бросились вперед, размахивая боевыми топорами. Тогда сквозь первые ряды горцев выступили стрелки и дали по противнику залп из ружей.
Первая атака шахского войска захлебнулась.
– Да поможет нам Аллах! – воскликнул Муртазали, выхватывая свою саблю.
– Аллах велик! – отозвался Чупалав.
И, выставив вперед острые пики, горцы с угрожающими криками бросились на врагов.
Пробив пиками брешь в рядах каджаров, горцы взялись за сабли, кинжалы, топоры и пистолеты – и через мгновение все смешалось в кровавом вихре.
Андалал был объят пламенем войны. Многие аулы, по расчетам Надир-шаха, давно должны были пасть, но вестовые сообщали, что горцы не только удерживали позиции, но и переходили в наступление.
Шах бросал в бой все новые полки. Одних он посылал на Хицибскую бойню, других – в упорно сопротивляющиеся села. Ему нужна была хотя бы небольшая победа, чтобы обнадежить озлобленные и потерявшие былой вид войска.
Но шах уже и сам не верил, что новые полки что-нибудь изменят. Третий день сражения с его огромной армией сам по себе был победой горского духа, сломить который шаху не удавалось.
День этот внес важные перемены и в ход самого сражения. Прибывавшие из Телетля, Келеба, Каралала и Анди отряды один за другим вступали в бой с войсками Надир-шаха.
Надиру ничего не оставалось, как бросить в бой новые полки.
– Идите и возьмите этот заколдованный Согратль! – велел Надир своим командирам. – А если вернетесь без победы – жизнь ваша не в счет!
Приказ повелителя больше походил на приговор, и полки ринулись на горцев. Они хотели победить, но еще больше сарбазы желали спасти свои головы от шахских палачей.
Шах видел, как падает боевой дух его доселе непобедимого войска, как упорно сражаются горцы, и не мог объяснить себе, в чем кроется причина происходящего. Он не желал признавать, что горцы не устрашились его несметного войска, что они – храбрые и сильные воины и готовы насмерть стоять за свою свободу. Ему хотелось найти другую причину, не столь ранящую его веру в собственное величие.
Визирь, видевший терзания Надир-шаха, решил прийти ему на помощь.
– Великий шах! – сказал он многозначительно. – Мне кажется, битва идет в неподходящем месте.
– Для моей непобедимой армии нет неподходящих мест! – ответил Надир-шах.
– Это так, мой повелитель, – осторожно продолжал визирь. – И все же не стоит ли применить тактику, всегда приносившую успех?
– О чем ты? – недовольно спросил Надир-шах.
– Армия падишаха достаточно велика, чтобы окружить этих зловредных людей и лишить их помощи, которую они получают.
– Помочь им никто не в силах, – ответил Надир-шах. – Мелкие отряды, спускающиеся к ним с гор, – ничто пред моим войском. Хотя…
Помощь, подходившая к горцам, отчасти объясняла потери, которые несла армия Надира. И мысль об окружении показалась шаху вполне приемлемой. Если не получается разгромить противника прямым ударом, то почему бы не сделать с ним то, что он собирался сделать с Хунзахом?
– За Согратлем еще много сел, – продолжал визирь. – К примеру, Чох. Если бы нам удалось его взять…
– Странно, что он еще не взят, – ответил Надир. – Я послал туда достаточно войск.
– Наверное, мой повелитель, к ним тоже подходит помощь…
– Чох я возьму, – пообещал шах, решив, что это и есть верный путь к победе. – А потом накину крепкий аркан на Согратль вместе с этим проклятым Хицибом!
Он покосился на Шахмана и сказал:
– Что скажешь, долго ли продержится Чох, если я брошу на него еще три полка?
Шахман ответил не сразу. Он давно уже сожалел, что встал на сторону этого безжалостного чудовища, и в душе желал его поражения. И теперь едва сдерживал свои чувства.
– Чохцы – те же андалалцы, – сказал Шахман. – Страх им неведом, а битву с врагом они почитают за счастье. Берегись, Гроза вселенной.
– Пусть поберегутся сами, – усмехнулся Надир-шах. – Я сокрушу их так же, как и всех остальных. И превращу Андалал в пепел, чтобы и память о нем исчезла.
– А что скажет почтенный Сурхай-хан, который тоже надеялся одолеть войско великого падишаха? – спросил визирь.
– Скажу, что не все случается так, как мы хотим, – ответил Сурхай. – А что до андалалцев, то Шахман знает их лучше меня.
– Но никто из вас еще не знает силу моего войска, – ухмыльнулся Надир-шах и велел своему визирю: – Три лучших полка должны выступить на Чох.
– Победоносные полки исполнят повеление, – поклонился визирь.
Согратль гудел, как улей. Поступали все новые сведения, на башне взмывали все новые знамена, и мчались посыльные, отправляемые со срочными поручениями из ставки горцев.
