Книга Нейтронный алхимик. Консолидация - Питер Гамильтон

— На мой взгляд, это серьезная дилемма. С одной стороны, предложение мистера Хилтча вполне разумно. По нашим данным, эденисты не просто сдержали напор одержимых; тем удалось проникнуть лишь в считанные обиталища, и, насколько мне известно, все противники были быстро нейтрализованы. Использование биотехконструктов в качестве штурмовиков свело бы наши потери при возможном освобождении Мортонриджа к минимуму. Но с политической точки зрения, права княгиня Кирстен. Подобные действия означали бы полную смену внешнеполитического курса, сохранявшегося на протяжении четырехсот лет и заложенного самим Ричардом Салдана.

— И в свое время он был прав, — задумчиво произнес король. — Эти чертовы атеисты со своей монополией на гелий-3 заполучили слишком много власти над нами, адамистами. Ричард понимал, что единственный путь к независимости — это свобода от их помощи. В то время мы едва не разорились, построив свои облачные драги, но Господь свидетель — мы многого достигли, добившись свободы. Теперь же мистер Хилтч просит меня вновь влезть под ярмо к этим эденистам.

— Я предлагаю союз, ваше величество, — поправил его Ральф. — Ничего больше. Взаимовыгодный альянс на время войны. И они не меньше нашего выиграют от освобождения Мортонриджа.

— Да ну? — скептически произнес король.

— Да, ваше величество. Это должно быть сделано. Мы должны доказать и себе, и всем мирам Конфедерации, что одержимых можно изгнать обратно в бездну. Полагаю, эта война продлится десятилетия. Кто согласится начать ее, не зная, что победа возможна? Каким бы ни был исход, мы обязаны попытаться.

— Должен найтись иной способ, — едва слышно проговорил король. — Более простой, окончательный метод избавиться от этой угрозы. Наши ученые, конечно, ищут его. Можно лишь молиться, чтобы они преуспели, хотя до сих пор прогресс в этом направлении незначителен. — Он шумно вздохнул. — Но строить политику на молитвах нельзя. Во всяком случае, мне. Я должен основываться на фактах. А факт заключается в том, что одержано два миллиона моих подданных. Подданных, которых я перед Господом Богом поклялся защищать. Что-то должно быть сделано, и вы, мистер Хилтч, выступили с единственным практичным предложением. Хотя оно и относится лишь к физической стороне вопроса.

— Ваше величество?

— Я не пытаюсь критиковать. Но мне постоянно вспоминается, что сказала вам эта Эклунд. Даже если мы победим, изгоним их всех из тел живущих, рано или поздно каждый из нас присоединится к ним. Нет ли у вас предложений, как развязать этот узелок, мистер Хилтч?

— Нет, ваше величество.

— Нет. Конечно. Простите, я был несправедлив к вам. И не бойтесь — не вы один не можете ответить. Пока что я могу свалить этот вопрос на епископа, хотя рано или поздно им придется заняться. И заняться серьезно. Меня не прельщает перспектива провести вечность в этом чистилище. Однако нам, судя по всему, предназначена именно эта дорога. — Король еле заметно улыбнулся, глядя в окно на играющих внуков. — Надеюсь только, что Господь наш в милосердии своем сжалится над нами. Покуда же вернемся к делу — к освобождению Мортонриджа и политически радиоактивных осадкам от помощи эденистов. Саймон?

Герцог пораздумал над ответом.

— Как вы уже сказали, сир, сегодня ситуация изменилась по сравнению с той эпохой, когда Ричард Салдана основал Кулу. Однако четыре столетия раздора оставили свой след, особенно в умонастроении среднего вашего подданного. Эденистов, конечно, не считают демонами ада, но отношение к ним далеко не дружелюбное. Конечно, как подметил мистер Хилтч, в военное время союзники находятся в самых неожиданных местах. Полагаю, в нашем нынешнем положении такой союз не станет для монархии угрозой. Хотя подтвердить правоту вашего решения сможет лишь успешное освобождение Мортонриджа — это если предположить, что эденисты согласятся оказать нам помощь.

— Они помогут, Саймон. На публике мы можем относится к ним пренебрежительно, но они далеко не глупы. Когда они поймут, что я обратился с серьезной просьбой, то согласятся.

— Эденисты — да. Но Повелительница Руин? Мне трудно поверить, что княгиня вообще могла предложить нам обратиться к ней за последовательностями ДНК приставов Транквиллити, какими бы превосходными солдатами они ни являлись.

Король сухо хохотнул:

— Ну, Саймон, помилуй. Уж тебе как никому другому следовало бы знать, насколько уступчива бывает Иона, когда дело доходит до стоящих перед Конфедерацией действительно серьезных проблем. Свой политический ум она продемонстрировала еще в деле Мзу, и она, в конце концов, наша родственница. Мне было бы не так тяжело обращаться за помощью к ней, как к эденистам.

— Да, сир, — неохотно откликнулся герцог. Алистер похмыкал в напускном раздражении.

— Не обращай внимания, Саймон. Это твоя работа — быть моей паранойей. — Он обернулся к Ральфу. — А решать мне. Как всегда.

Ральф попытался принять суровый вид. Это было потрясающе — наблюдать в действии власть такого порядка. То, что будет сказано и решено в этом кабинете, решит судьбу сотен миров, а возможно, и всего человечества. Ему хотелось заорать на короля, приказать ему согласиться, ткнуть носом в очевидное. Да. Да. ДА. «Скажи «да», черт бы тебя подрал».

— Я дам свое разрешение запустить проект, — проговорил Алистер. — Покуда этого хватит. Мы спросим эденистов, согласятся ли они помочь. Лорд Маунтджой призовет ко двору их посла — у него это хорошо получается. А вы, мистер Хилтч, направитесь прямиком в Адмиралтейство и проведете детальный тактический анализ операции по освобождению Мортонриджа. Выясните, возможно ли это. Как только эти две проблемы будут решены, я вынесу вопрос на рассмотрение Тайного совета.

— Благодарю, ваше величество.

— Я для того и живу, Ральф, — его величавая улыбка вдруг стала хитроватой. — И выключите, наконец, свою транк-программу!

— Господи, ну что он еще задумал? — пробормотал медбрат Янсен Ковак, едва подключившись к потолочным сенсорам в палате Джеральда Скиббоу.

За всеми пациентами клиники регулярно приглядывали; за самыми буйными — такими, как Скиббоу, — каждые двадцать минут.

Обстановка палаты была весьма скромной. Из пола выступали кровать и мягкий диван, готовые в любой момент втянуться обратно, если больной задумает причинить себе вред. Все служебные системы активировались голосом. Здесь не за что было уцепиться, нечем было перерезать вены или проломить череп.

Джеральд стоял у кровати на коленях, точно молился, спина его скрывала руки от потолочных сенсоров. Янссн Ковак переключился на камеры в полу, глядя на пальцы Скиббоу, точно мышь.

Обеими руками Джеральд Скиббоу стискивал обычную ложку и медленно, упорно сгибал ее то туда, то обратно, пытаясь отломать черенок. Композит был прочен, но Янсен Ковак видел, что по гладкой поверхности уже бегут тонкие белые трещинки. Еще минута, и ложка развалится, оставив Скиббоу длинный шип — впрочем, недостаточно острый, чтобы поранить кого-то.

— Доктор Доббс, — датавизировал Янссн. — Кажется, у нас проблема со Скиббоу.