Книга Чумные истории - Энн Бенсон

— А-а, здравствуйте, мисс, — медленно выговорил он.

И снова закачал своего пса, приподняв локоть, на котором лежала голова, словно предлагая Джейни взять собаку у него с рук.

— Видите? Умерла моя собака.

Джейни робко протянула руку и погладила пса, не зная, что сказать.

— Ужасно жалко, — наконец проговорила она.

— Тяжело терять друга, если смерть неожиданна…

При этих словах из глаз стоявшей перед ним женщины хлынули слезы.

— Твоя подруга.

— Я знаю, знаю, — прорыдала она.

Сарин взглянул на нее удивленно.

— Она жива, — сказал он.

Двадцать пять

Фрейлины Изабеллы весело болтали, глядя, как распаковывают их багаж. С тех пор как они вернулись из Виндзора, жизнь тянулась бесцветная и унылая, а теперь она вот-вот должна была заиграть всеми красками, и блеск украшений предвещал безусловный конец чумы. Завтра начнутся блистательные турниры, где их будут ждать храбрые рыцари, и придворные дамы не скрывали своего нетерпения. Только одна Адель не участвовала в общем веселье, ибо мысли ее были сосредоточены лишь на ее собственном затруднительном положении.

— Мне известно о ваших недомоганиях, но я не позволяю вам пропустить завтрашний праздник, — заявила Изабелла и настояла на этом, уверив Адель, что турнир поднимет ей настроение, а присутствие ее станет для ее высочества еще одним подарком.

«Как же я могу радоваться и веселиться, как могу стать для нее «еще одним подарком», если она сама и есть причина моих несчастий?» Несмотря на примирение, Адель не могла забыть о том, что король решил отослать ее из дома только ради своей дочери.

С горечью она поняла, что перестала доверять Изабелле и что вместо прежних дружеских чувств в ее присутствии ощущает только неловкость. «Я больше не верю в ее заступничество перед королем», — осознала Адель, когда до нее стало доходить, что на самом деле она испытывает, и в ней пробудился и начал расти гнев на женщину, которую еще недавно она любила как родную сестру.

И сердце ее точило подозрение, в каком она с трудом смела признаться даже себе самой. «Вправду ли это твой отец захотел отправить меня в Богемию, — терзалась сомнениями Адель, — или же это была твоя идея? Не решила ли ты лишить меня моего счастья, оттого что несчастна сама?»

Однако принцесса как ни в чем не бывало продолжала готовиться к празднику, словно их нежная дружба оставалась прежней. Ни слова больше не было сказано ни о предстоящей помолвке, ни об обещании повлиять на короля, чтобы он изменил решение. Обе занимались делами, избегая посторонних тем.

Старая нянька с тяжелым сердцем молча следила за происходящим. Кому как не ей было знать, что в глубине души Изабелла всегда была бессердечной, ибо не раз ей пришлось становиться свидетельницей жестокости, с какой королева обращалась с Кэт, и нянька прекрасно понимала, что Изабелла той же породы.

Адель стояла в стороне, пока остальные фрейлины одевали Изабеллу, подтыкая одни складки, разглаживая другие, поднося туфли и драгоценности.

— Остался последний штрих. Сейчас вернусь, — радостно сказала Изабелла и ушла, оставив всех фрейлин, в личный будуар.

Она сдержала обещание и через минуту вернулась с орденом Подвязки. Длинное ее платье было из бархата цвета темного сапфира, мерцавшего той же чистой, глубокой синевой, что и драгоценные камни в короне. Лиф, рукава и подол украшала тонкая вышивка серебряной нитью, а сзади на плечи и на спину спадала тончайшая серебристая вуаль. Принцесса приподняла юбку, вызвав озорное хихиканье фрейлин и показав свои крохотные ножки в расшитых серебром и украшенных драгоценными камнями туфельках.

Фрейлины захлопали в ладоши, рассматривая наряд принцессы и представляя себя в парадном одеянии, ибо на сей раз все они собирались надеть похожие, хотя и не столь роскошно украшенные платья, сшитые им в подарок на деньги Изабеллы. Наперебой они принялись хвалить искусного мастера, продумавшего каждую деталь, и лишь одна Адель не подавала голоса и оставалась в углу, борясь с вновь подступавшим приступом дурноты и отвращения к ее высочеству.

Пренебрежительное ее молчание не осталось незамеченным, и принцесса, оставив восторженных дам, подошла к своей фаворитке. Все притихли, когда она остановилась перед Аделью, вновь бледной, как полотно рубашки. Изабелла повертелась перед фрейлиной, и серебристая вуаль нежно обвилась вокруг ее стана. Адель молчала.

— Ты сегодня до странности неразговорчива. Ты все еще нездорова? — нахмурившись, спросила Изабелла.

— Хуже того, — ответила девушка, — ибо я не только нездорова, но и сердце мое разбито.

— Отчего же? — с любопытством спросила Изабелла, широко распахнув глаза.

— Кому знать, как не вам, когда мое несчастье дело ваших рук, — сказала Адель и тихо призналась в том, о чем думала: — Это вовсе не ваш отец решил отослать меня с вами. Это вы упросили его это сделать. Вы сами это придумали.

Улыбка на лице Изабеллы погасла.

— Мы обсудим это вместе с моим отцом, дорогая, а сегодня извольте праздновать.

— Что же мне праздновать? — горько ответила Адель. — Что за радостные события в нашей жизни? Вы вот-вот станете невестой человека, которого не любите, а я буду по вашей милости разлучена с тем, кого люблю. Так что же нам праздновать?

— Адель, — холодно сказала Изабелла, — мы обсудим все это в другой раз.

Но Адель не помнила себя от гнева.

— Не будет никакого другого раза, ибо я немедленно покидаю двор.

Изабелла выпрямилась:

— Я запрещаю. Мой отец тоже запретит.

— Будьте прокляты вы с вашим отцом.

Изабелла подняла руку и ударила девушку по лицу. Адель стояла, схватившись за пылающую щеку, с глазами, полными слез. Принцесса холодно улыбнулась.

— Леди Троксвуд, — сказала она. — Я все еще жду вашего мнения по поводу моего наряда. — И впилась взглядом в лицо фрейлины. — Разве я не прекрасна?

Адель, сдержав гнев, выдержала ее ненавидящий взгляд и спокойно ответила:

— Вы неподражаемы, ваше высочество.

С удовольствием отметила она бешенство, мелькнувшее в глазах Изабеллы, когда та поняла истинный смысл ее слов. Потрясенная настолько, что у нее пропал дар речи, Изабелла подхватила вуаль и отвернулась. Но не успела она сделать и шаг, как Адель, не справившись с дурнотой, горько улыбнулась, и ее вырвало прямо на серебряные башмачки принцессы.

* * *

Поднявшись на подъемный мост Кентерберийского замка, Алехандро увидел рабочих, сколачивавших трибуны на соседнем поле, где на следующий день должны были сойтись в поединке храбрые рыцари, демонстрируя перед толпой свои воинские умения. Адель рассказывала юноше о турнирах в одну из их последних ночей, подготавливая его к тому, что ему предстояло узнать.