Книга Пятьсот лет спустя - Стивен Браст

– Что? – удивился Тортаалик. – Кто бежал?

– Леди Алира, ваше величество.

– Алира! – вскричал Тортаалик, вскакивая со своего кресла и сильно бледнея. – Алира? Меня ваша новость не радует. Где Джуин? Почему он не пришел сам, а послал вас? То, что побег состоялся именно сегодня, достаточный повод для... – Он не закончил предложения и молча опустился обратно в кресло.

– Сир, Джуин получил ранение во время побега. Крылья Иорича, Дракона, Атиры и Императорское закрыты, чтобы никто не мог выскользнуть из Дворца, и...

– То же самое мне говорили об убийце, – с горечью прервал его император. – Как это произошло?

– Я не знаю, сир. Джуин сумел произнести всего несколько слов, которые мне следовало передать вашему величеству. Мы не уверены, что он доживет до вечера, и...

– Не имеет значения, – сказал его величество. – Вы должны ее найти, вот и все. Но сначала давайте выслушаем остальные плохие новости. – Император повернулся к другому гонцу, который все это время стоял перед троном на коленях, склонив голову. – Ну, что у вас? Я не располагаю вечностью, чтобы ждать, пока вы начнете говорить.

Что-то выпало из ладони гонца – сначала его величество принял это за послание. Он бросил сердитый взгляд на гвардейца, голова которого уже не была опущена. Посланник от баронессы Стоунмовер с холодной ненавистью смотрел в глаза его величеству.

Император узнал убийцу, но тут стекло разбилось и, прежде чем Тортаалик заговорил, густой серый туман разлился по комнате, а через несколько секунд помещение наполнилось могучей энергией. На мгновение связь между его величеством и Орбом прервалась. Все произошло очень быстро – впрочем, если придерживаться истины, придворные все-таки успели заметить, что Орб потерял свой цвет и превратился в обычную, прозрачную кристаллическую сферу, которая с резким стуком, разнесшимся по всему залу, рухнула на пол.

И Марио начал действовать – первым делом острым как игла кинжалом пронзил сердце императора; затем, мгновением позже, перерезал ему горло. Лишь секунда прошла перед последней атакой – тяжелый кинжал перебил шею Тортаалика. Впоследствии третий удар получил название «удара по Орбу». Фраза эта использовалась так часто, что ее происхождение теперь уже забыто.

Быть может, Ройле повезло, что она ни с кем не сражалась в тот момент, когда заклинание Марио начало действовать, поскольку она вдруг почувствовала, что случилось нечто ужасное. Ройла попыталась не обращать внимания на грохочущий шум в голове и продолжала пробиваться к шатру, опасаясь, что опоздала.

Сетра Лавоуд, охваченная яростью, остановилась в коридоре у Портретного зала, затем повернулась и побежала обратно. Она увидела, что пространство вокруг трона наполнено густым туманом, но сначала не поняла его значения – не поняла, что небрежно брошенные ею слова и помогли убийце придумать план.

В шатре Тазендра и Адрон одновременно вздрогнули и воскликнули:

– Что случилось?

Потом Тазендра посмотрела на Адрона, но тот ответил:

– Я не имею к этому никакого отношения.

Секунды проходили, словно вечность. Сетра оглядела зал, но увидела лишь серую субстанцию, пронизанную невероятным количеством энергии, заполняющей комнату, окутывающей Орб...

В одно мгновение Сетра поняла, что произошло. С криком она бросилась к трону, но его величество Тортаалик I, восемнадцатый Император Феникс умер. Сетра огляделась в поисках убийцы, туман начал рассеиваться так же быстро, как и возник, и она успела заметить, что Марио выскользнул из зала. Сетра выхватила свой кинжал Ледяное Пламя, и, хотя многие придворные подумали, что именно Сетра наполнила туманом зал, преследуя какие-то свои цели, а кое-кто из них при виде его мертвого и окровавленного величества посчитал именно ее виновной в убийстве, никто не осмелился ее остановить. Сетра Лавоуд, Чародейка Горы Дзур, с Ледяным Пламенем в руке была олицетворением мести, человеческим воплощением таинственного могущества невероятной и ужасной горы, откуда она пришла.

Она больше не видела убийцы, но не сомневалась, что он не успел далеко уйти. Сетра остановилась возле зала, где остался мертвый император, и задумалась.

Для читателей, которые еще слишком молоды и не знают, что испытывают подданные, когда умирает император, далеко не сразу станет понятно, что всякий человек в большей или меньшей степени, в соответствии со своей натурой ощущает некою пустоту. Потом, когда через несколько дней или недель он узнает, что император умер в такое-то время, он скажет: «Ах вот что оно значило». Однако мы не можем утверждать, что в сознании каждого раздается зов трубы – поэтому нет никаких оснований считать, что у Адрона появилось некое предчувствие, когда он стоял в своем шатре, обмениваясь взглядами с Тазендрой, пока Кааврен, Айрич и Пэл не спускали глаз с двух волшебников.

Наконец Адрон покачал головой и сказал:

– Все кончено; и я не знаю, что произошло. И все же боюсь...

– Что вы сделали? – спросил Кааврен, который, хотя и не имел никакого отношения к волшебству, почувствовал отдаленное эхо тех ощущении, что охватили Тазендру, Найлет, Сетру, Адрона и многих других, когда Марио привел в действие свое заклинание.

Адрон заморгал, словно забыл о том, что капитан находится рядом с ним.

– Я боюсь...

– Что вы сделали? – снова спросил Кааврен и уронил свою шпагу, которая с глухим стуком упала на деревянный пол фургона.

Если бы его не подхватили Айрич и Пэл, тиаса последовал бы за ней. Друзья усадили Кааврена на стул.

– С вами все в порядке? – спросил Айрич. Кааврен молча кивнул и потянулся за своей шпагой. Пэл вложил оружие в руку тиасы.

– Я не... – начал Кааврен, задохнулся и добавил: – Я чувствую слабость.

Адрон выглянул из шатра и позвал своего лекаря, который мигом явился, посмотрел на дыру в задней части шатра и сказал:

– Что здесь...

– Займитесь делом, – прервал его Адрон.

– Ваше высочество очень добры, – заметил Айрич. Адрон покачал головой, посмотрел на мигающие вспышки, бегущие по мозаике пурпурных камней, и нахмурился. Фигура на доске начала меняться – расти в трех измерениях, словно зловещая мощь заклинания начала жить своей собственной жизнью.

Лекарь развязал руку Кааврена, укоризненно покачал головой и заявил:

– Необходимо наложить швы. У меня есть все, что необходимо. – Потом он мягко обратился к Кааврену со следующими словами: – Если Боги будут благосклонны, то мы сумеем спасти вашу руку. – Кааврену же казалось, что слова лекаря звучат откуда-то издалека.

Сетре не пришлось долго искать убийцу. Она совсем недолго простояла возле Портретного зала, когда он, вымыв лицо и переодевшись в простой костюм джарега, вышел из-за угла, направляясь к тому самому месту, где находилась Сетра. С ним под руку шла Алира.

– Вы! – вскричала Сетра.