Книга Святополк окаянный - Александр Майборода

Глава 44

Узнав о поражении Святополка, Предслава скинула с себя монашеские одежды и расцвела как роза. Еще до прихода новгородского войска она начала распоряжаться в Киеве как хозяйка.

Она созвала городских старшин и приказала им устроить вступающему в Киев Ярославу торжественную встречу, подобную триумфальной встрече римских императоров. Золотые ворота и улицу, ведущую к княжескому двору, украсили ярко-зелеными еловыми ветвями. Вдоль дороги стояли ликующие киевляне с детьми. Им дали строгий приказ, чтобы, завидев войско Ярослава, они приветствовали его громкими радостными криками.

Сами старшины встречали Ярослава перед городскими воротами в дорогих праздничных одеждах. Предслава возглавляла делегацию, держа на золотом подносе большой ключ от города.

В Киев входила только княжеская дружина.

Киев, как один из самых богатых городов Руси, лакомая добыча. И в войне за наследство Владимира у каждого были свои интересы.

Святополк и Ярослав воевали за власть над Русью. То есть, проще говоря, за возможность получения регулярной дани с населения огромной территории, лежащей между Черным и Белым морями. Из-за таких огромных богатств стоило биться на смерть. Поэтому для Ярослава важно было сесть в Киеве, сохранив его богатства, при этом заручившись поддержкой горожан, которые выставляют сильную дружину.

У варягов — выходцев из нищей Скандинавии был скудный выбор: либо подыхать с голоду у себя дома, либо отправляться в опасные странствования. Причем второй вариант был предпочтительнее. Много варягов гибло в кровавых стычках, но зато оставшиеся в живых получали шанс устроить свое благополучие, при везении стать князьями, герцогами и королями. Таким образом, варягов больше интересовало золото и земли.

А вот у новгородцев был свой интерес. Киев являлся давним соперником Новгороду. Между ними шел давний спор и, конечно, не из-за того, чей город древнее, — спор шел о том, кто кому должен платить дань. Пока великие князья считали Киев стольным городом, новгородцы вынуждены были платить дань, довольствуясь лишь отдельными поблажками от князей, которых они приводили на Киев. Поэтому новгородцы мечтали устранить своего соперника, имущество ограбить, а сам город стереть с лица земли.

Таким образом, интересы трех главных частей войска Ярослава расходились. И разумеется, Ярослав, не желая допустить разорения Киева, ни варягов, ни тем более новгородцев, в Киев не пустил. Зато в утешение разрешил ограбить окружающие Киев городки. Варягов это вполне устроило, для них не имело разницы, где грабить, а вот новгородцы заупрямились, и пришлось Ярославу пообещать им, что править Русью он будет из Новгорода.

Торжественная встреча Ярослава получилась достойной римских императоров. Ярослав триумфально проехал по киевским улицам на колеснице, украшенной золотом и серебром, запряженной четверкой белых лошадей.

Сзади него ехала колесница, из которой горожанам разбрасывали подарки, — мелкие медные и серебряные монеты, одежды, ткани.

Затем на белых конях ехали воеводы и бояре в разукрашенных доспехах. За ними гридни и отроки.

Въехав на княжеский двор, Ярослав степенно взошел на высокое крыльцо. Рядом с ним встали бояре. Перед крыльцом выстроилась дружина. А за ней народ.

Народ радостно шумел, и Ярослав, подражая римскому Цезарю, гордо пыжась, распростер над толпой правую руку и произнес речь.

Ярослав говорил не меньше получаса. В своей пламенной речи он говорил о том, как Святополк бесчестно захватил Киев и как он убил братьев, при этом пролив на голову Святополка целый океан разнообразных проклятий.

Но горожанам интереснее всего показались последние слова Ярослава. Дело в том, что в заключение речи Ярослав велел открыть погреба и выкатить бочки с медом и едой, чтобы киевляне устроили праздничный пир.

Киевляне подняли восхищенный вопль.

Купаясь в этом море народной любви, Ярослав тихо и по-хозяиски указал своим воеводам, чтобы из погребов хорошего вина и еды не выносили, отдавали только то, что дешево и подпорчено. Объясняя свое указание, Ярослав рассудительно заметил, что на дармовщину пьяная толпа все проглотит.

Три дня длился пир. На четвертый день Ярослав велел прогнать пьяных горожан со своего двора и собраться в княжеском тереме первым горожанам, боярам и старшинам.

Все так и было исполнено. Вскоре еще не вполне отошедшие от веселого пира лучшие мужи Киева сошлись в княжеский дворец.

Ожидая выхода Ярослава, польщенные приглашением нового великого князя старшины и бояре радостно обсуждали детали того, как был сражен Святополк. Каждый из бояр хотел показать свою причастность к этому великому событию, и потому каждый из них в меру своей фантазии рассказывал окружающим о том, как он не любил Святополка и как восстанавливал против него народ.

Ожидание несколько затянулось. Наконец, в парадную палату вышел, прихрамывая, князь Ярослав. Во время сражения он был неосторожен и получил в ногу ранение. Рядом с победителем сизой голубицей семенила Предслава.

На княжне — дорогие нарядные одежды, круглое личико сияет румянцем. Княжна и забыла о монашеских одеждах.

За ними степенно ступали воеводы, первым из которых — воевода Будый.

Старшины притихли.

Князь, ни на кого не глядя, прошел по палате и сел по- | хозяйски на трон. Рядом села в креслице Предслава. За спиной князя встал Будый.

Лицо князя Ярослава было весело, он что-то шептал Пред-славе на ухо, которая, позвякивая тихим смехом, заливалась еще большим румянцем.

Но у Будого выражение лица зловещее, а ледяной взгляд, как у палача, подыскивающего жертву. Те лучшие бояре, на которых падал этот взгляд, ощущали себя, словно нашкодившие мальчишки в ожидании порки. Такие взгляды просто так не разбрасывают, и, чуя неладное, лучшие мужи прижались, как испуганные кролики.

Наконец, Ярослав, чему-то посмеиваясь, поинтересовался, весело ли киевляне отпраздновали его вхождение на киевский стол.

— Весело, — дружным хором ответили лучшие мужи Киева, у которых от ласковой речи князя несколько потеплело на душе.

Ярослав что-то шепнул Предславе, отчего та пунцово зарделась, затем, усмехнувшись, обратился к лучшим мужам:

— Ну раз праздновали весело, то пора приступить к делам. Господа киевляне, вот что я хочу вам сказать, — сам я сидеть в Киеве не буду...

Лучшие мужи от удивления разинули рты.

А Ярослав молвил дальше:

— Но тут будет мой посадник и сестра.

Теперь лучшие мужи закрутили головами, пытаясь угадать, кто же может быть посадником. Неужели сам Будый? Суров он, однако с новгородцем найти общий язык будет не сложно.

Ярослав поднял руку и кого-то поманил. И тут лучшие мужи увидели, что из-за спины Ярослава показался боярин Блуд, с лицом, расплывшимся в нежной улыбке.