Старейшина замолчал, и в тот же миг грянул зычный крик – люди подбрасывали вверх мечи и стучали по щитам оружием.
Старейшина молвил:
– Итак, если кто из вас хочет что-то сказать, то пред вами военный вождь и вождь наших новых друзей. Они ответят на всё, что захочет спросить любой из воинов собравшихся здесь родов.
После этих слов из рядов рода Серпа вышел Скрипач. Он подошёл поближе к Старейшине и произнёс:
– Старейшина, мы хотели спросить у нашего военного вождя: решил ли он, как мы соберёмся в поход, какой дорогой пойдём, в какой день соединимся в войско. Больше я не задам ему ни одного вопроса, ведь мы знаем, что в таком большом собрании у врага вполне может оказаться шпион, о котором мы и не подозреваем. Хотя это вряд ли так, но, в конце концов, люди сами могут разболтать. Если ты мудр, то оставайся таковым везде и всегда, а потому я предлагаю: пусть никто ничего не спрашивает об этом деле, но пусть сам военный вождь как можно скорее поставит нас пред лицом врага.
Все согласились, что это был хороший совет. Божественноликий же поднялся и молвил:
– Вы, мужи Дола, вы, пастуший народ и вы, жители Леса! Я думаю, Скрипач сказал мудрые слова. Теперь же я отвечу ему: я распорядился обо всём с того ещё времени, как в городе держали тинг у ворот. Там было решено, что мы отправимся навстречу врагу по кратчайшей дороге. Каждый присоединится к войску в должном порядке, и если кто-то не сумеет, то обречёт себя на вечный позор.
Опять раздался зычный крик, и вождь сел. Лис же из Верхнего поселения вышел вперёд и произнёс:
– Старейшина, мы согласились на дружбу доблестных воинов, что пришли к нам с горных пустошей, но сделали мы это не потому, что ведаем о них больше, чем рассказал наш родич Божественноликий, а потому, что мы ясно видим: они станут нам верными помощниками в этой войне, и хорошо бы теперь высокий вождь, сидящий здесь пред тобой, рассказал нам, кто он такой и откуда пришёл. Мы с радостью послушаем об этом. Впрочем, если же он не захочет рассказывать, то и это неплохо.
Могучеродный поднялся со своего места, но не успел он и рта раскрыть, как высокий Рыжий Волк шагнул к нему, держа знамя Волка и восхода солнца, и встал рядом с ним. Ветер развернул полотнище и заиграл им над головами воинов, и тогда Могучеродный молвил:
О доблестные воины, охотно Я вашу просьбу выполнить готов И всем, что ведаю, я с вами поделюсь, Но слишком долгим был бы мой рассказ, Коли рассказывать о всём подробно. Отложим мы его до славных дней Освобождения! До той поры, как Чашу Победы в каждом доме разопьют.
Мы ваши родичи, наш род ведёт свой век От сыновей божеств, в Срединных землях Густого леса исстари наш дом Стоял, а прежде жили мы близ гор Земли, где Солнце начинает Дневной свой путь, неся печаль и радость.
Нас было много, сильных, крепких, но Со временем ослаб наш род могучий, Ослаб от войн, в которых победить Давалось тяжким, каторжным трудом, И стены леса стали уж не те, Не те, что прежде – топот вражьих ног По тайным тропам всюду разносился, И, словно ураган, сметал с полей Пшеничные колосья. Ранним утром, Осенним утром мы собрались в путь, Мы шли, оставив позади стерню И урожай плодов, мы шли на запад, И ни один из родичей тогда Не оглянулся, чтобы посмотреть На отблески огня над тёмным лесом — Там враг сжигал наш дом. Свирепый враг, Он не стоял на месте, он был скор, И лес родной для нас стал лесом брани, В которой Волка сыновья и дщери Валились, срубленные вражеским мечом. Мы пели о победах в дикой чаще, Мы пели о победах, шли вперёд.
И, как гласит старинная легенда, В сраженьях двигался наш род на запад, Непобедимый Волка род. Кто может Поведать о тех днях? Кто нам расскажет О тех годах, что в странствиях провёл Народ могучий Волка, не найдя, Где поселиться. И вот, наконец, Дошли до гор мы. Множество мучений Нам принесли враги, что по пятам За нами шли – на пиках грозных гор Встречали сыны Волка вражьи копья.
Мы шли плутающими тропами, у нас За спинами сигнальные огни Горели, звуки рога доносил Свистящий ветер – рога, что врагов Сзывал собраться. Древнее сказанье Гласит, что мы стояли на утёсе Одной горы перед развилкой, что Дорогу разделяла на две части.
Мы долго говорили – боль и горечь Лилась из уст. Что было впереди — Того не знали, сзади же остались Печаль и беды. Словно острый меч, Гора народ наш разделила – больше Вино войны мы не вкушали вместе, Не пировали в зале в честь победы — Мы разлучились. Часть пошла на север, Та часть людей, мы из которой вышли. Вверх по течению одной реки брели мы, Журчащей, каменистой и петлистой. А наши родичи пошли на юг — К пастушьим землям. Много, много лет Не видели мы доблестных собратьев!
Могучеродный закончил петь и положил правую руку на древко знамени чуть ниже руки Рыжего Волка. Люди не желали пропустить ни единого его слова, и когда поющий замолчал, никто не произнёс ни звука, слышно было только, как над головами двоих воинов хлопало развевающееся знамя Волка. Лучезарная, опустив голову, плакала, Наречённая же достала из ножен меч и держала его теперь в вытянутой руке, и солнце пылало на его лезвии.
Прошло несколько минут, и запел Рыжий Волк:
Услышь о чуде, Народ Войны, О том, как снова, храбры, вольны, Родные братья, щитом к щиту Стоят на поле, и на ветру Вновь Знамя вьётся – отныне род Одной дорогой вперёд пойдёт, Что было скрыто – нашлось. Копьё Взял каждый воин. Когда ещё Сбиралась вместе такая рать? Огню былого не полыхать, Но тлеют угли в сердцах – они Зовут нас в битву. Теперь одни Мы не останемся вновь, и впредь Нас разлучат только Рок и Смерть. Услышь о чуде! Мы вновь вдвоём На поле брани, о Брат, идём!
Когда же он кончил петь, никто больше не мог воздерживаться от криков, поднявшихся теперь до небес. Эти крики подхватил западный ветер и пронёс их по всему Долу, и женщины с немощными мужчинами, что остались дома, услышав их, затрепетали и воспряли духом. Они обрадовались и улыбнулись, догадавшись, что родичи ликуют.
