Книга Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман - Ирина Лем

Нет, «посчастливилось» как-то не подходит. Лучше исправить на «непосчастливилось». Ой, тоже нет, длинно и коряво. Тогда выразиться сухим слогом канцелярского письма: «... портреты мертвых душ, встреча с которыми имела место быть». Вот так, некоротко и неясно, зато похоже на все остальные замысловатые инструкции по применению простейших вещей как молоток или веревка для белья.

Жаннет улыбнулась на собственные мысли. Хотела спросить мнение Жиля насчет ее планов стать популярной бульварной писательницей, когда услышала:

- Не отвлекайся, Жанна.

Его слова вернули в действительность. Жаннет очнулась от сладких грез и увидела, что летит вместе с мужем по коридорам подземелья. Он, как хозяин, предпочитал старый, проверенный способ передвижения. Традиционный – строго вдоль по проходам и лестницам, не срезая нетерпеливо прямых углов, не проходя напролом через стены. Значит, не спешил.

- Куда мы направляемся? – томно как-бы спросонья, без особого интереса спросила девушка.

- В гостиную.

Жаль. Жаннет тайно надеялась – в спальню.

- Зачем? – Постаралась скрыть легкое разочарование.

- Пора тебе подкрепиться, дорогая.

- Я, кажется, неголодна. – Соврала по благоприобретенной привычке.

- Все равно пора.

- Что у нас в меню?

- Спросим у Прелати.

А, черт! Очень некстати опять встречаться с этим алхимиком, склонным к сексуальному насилию, он же лакей, не склонный подчиняться приказам вышестоящих. Упоминание о нем подпортило энтузиазм триумфа, владевший Жаннет. Впрочем, подпортило несильно. В мыслях ее царила эйфорическая радость, которую невозможно было омрачить: все-таки изо всех смертельных перипетий ей удалось выйти невредимой.

- Расскажи мне о них в подробностях, - попросил Жиль.

18.

Пока барон с баронессой летят, заглянем в гостиную, где уже собралась компания гостей в прежнем составе.

Две подружки – Дарья и Эржбета - устроились на стульях напротив друг друга. Салтычиха взяла зеркало в рамке с облезшей позолотой и придирчиво осмотрела себя: не осталось ли пятна от перстня, которым приложила ее Жаннет намедни.

К радости барышни и огорчению графини пятна не осталось, даже красноты. Лоб выглядел как новенький, но в полном соответствии с возрастом обладательницы: желтый как у залежалого покойника, сухой как старый гербарий, в трещинках как тысячелетний свиток Мертвого моря.

Удовлетворенная осмотром, помещица перешла к следующей процедуре - сняла с шеи голову и поставила между коленей лицом вниз. Старинным, деревянным гребешком с орнаментом на рукоятке принялась расчесывать длинные, русые волосы, заплетать в косу. Коса получилась богатая, широкая от начала до конца - похожая на анаконду, только что проглотившую собрата.

Батори сидела и тихо завидовала – куда ей до подружки! С ее-то непрезентабельной шевелюрой, пострадавшей от облысения и потери парика... Вдобавок - когда ее головой футболили, последние клоки повыдирали. Не желая далее страдать черной завистью, она с кислой миной и вместе со стулом отодвинулась подальше, достала зеркало – точную копию салтычихинового.

Разлядела собственное лицо. Критически и подробно. Дотронулась до бровей, которых не было заметно, провела пальцами по усохшему носу, похлопала по впалым щекам. Отражение в зеркале не удовлетворило. Точнее – разочаровало. Вздохнула недовольно, отвернулась от себя.

- Все-таки, что бы про меня ни выдумывали злопыхатели, а кровь молодых девственниц помогала сохранять здоровый цвет лица. Посмотри, на кого я сейчас похожа: пигментные пятна выступили, кожа поблекла и обвисла. Я давно не умертвляла девушек, потому не выгляжу. Разе можно в наше время без омолаживающих средств обойтись? Скажи, Дарья, знаешь ли какой-нибудь вегетарианский способ для отбеливания?

- Конечно! – бодро проговорила салтычихина голова с родных коленок. – Делай регулярно огуречные маски. Трупные пятна пройдут. В том числе веснушки. Отвар ромашки тоже помогает.

- А для задорного румянца на щеках?

- Свеклу попробуй – русский народный рецепт.

- А брови подчернить?

- Это углем делается.

- А сочные синие губы?

- Для того применяются охлаждающие ванны. Поздняя осень – лучшее время для косметических процедур. Входишь по шею в подмерзшую воду и начинаешь дрожать. Через полчаса себя не узнаешь: губы ярко посинеют, похлеще, чем у египетской мумии. Я сама пробовала. На дворовых девках. Средство действует безотказно.

- Здорово! – оживилась Эржбета. – У тебя на каждый случай есть совет. Как насчет увеличения груди?

- Больше свежей капусты употребляй.

- Ну, насчет груди у меня есть другой рецепт, попрофессиональнее, - встрял в женский разговор Генри Говард Холмс, легкой походкой прогуливавшийся мимо.

Его тело, недавно расчлененное мортирой, теперь находилось в полной комплекции. Холмс был одет к верчернему ужину, по-джентльменски безупречно: в твидовый костюм-тройку цвета застарелой ржавчины и галстук болотного тона. Левой рукой он ловко крутил тросточку, в правой – артистично оттопырив мизинец, держал папиросу.

– Совет специалиста: для увеличения бюста употребляйте мужчину. Пусть он вам регулярно, минимум два раза в день энергично массирует грудь, причем голую. А впридачу еще кое-что, поглубже. Да следите, чтоб на совесть работал, до оргазма доводил! Тогда результат получится стопроцентный.

- Охальник! – обозвала Дарья возмущенно.

- Нахал! – обозвала Эржбета кокетливо.

Холмс не обиделся ни на одно прозвище.

- Совет простой и действенный - поверьте фармацевту-гинекологу, - как ни в чем не бывало продолжил он. - Через пару месяцев грудь не узнаете. Будет как у секс-бомбы, ни в один стандартный лифчик не влезет. Придется на заказ шить. Кстати, от применения мужчины в качестве косметического и омолаживающего средства одни выгоды. Румянец сам собой на щеках заиграет, глаза счастьем засветятся.

- Верю, - застенчиво прошептала графиня.

- Не верю! - громко заявила барышня.

- Не верите – вспомните примеры из классических фламандцев. Видели пышущих здоровьем, дебелых, розовощеких, довольных жизнью женщин на картинах Питера Пауля Рубенса? Вот кто был охальником, бесстыдником, а проще говоря - большим любителем постельных приключений. Перед тем как писать голую даму, он сначала хорошенько ее удовлетворял по-мужски, чтобы получить негу в глазах и блаженство в позе тела.

Только врожденный импотент не заметит подчеркнуто сексуальной направленности его творчества. Картины великого Рубенса – зеркало внутренних позывов художника. Ода физиологической любви, флюиды которой так и струятся на зрителя с полотен. Он обожал писать голых людей, но не холодно застывших натурщиков, обнаженных только для позирования. Нет, его герои находятся во власти эмоций: полны молодого полового желания и готовы немедля его удовлетворить.