Книга Звездная река - Гай Гэвриэл Кей

Сначала радушное приветствие, потом вопрос.

– Разумеется, – ответил этот человек. – Почтенный Лу Чао меня не помнит, но я имел честь видеть его при дворе, когда он вернулся из степей.

– Но я вас помню, – возразил Чао. – Вы – командир Жэнь Дайянь, и именно вас следовало послать на захват Южной столицы.

Чэнь заморгал, потом пристальнее всмотрелся в этого гостя. Вооружен до зубов: меч, кинжал, лук, стрелы в колчане. Выглядит молодо, хотя его нельзя назвать юным. У него худое лицо и жесткие глаза, глаза солдата, хотя они изменились после слов Чао, стали ироничными, умными. Совсем не жесткими, если вдуматься.

– Солдаты служат там, куда их посылают, – мягко сказал он. – Я не имею значения. Но мы сопровождаем того, кто имеет большое значение, – он показал на человека на сером коне.

Чао среагировал первым.

– Мой господин принц! – воскликнул он. – Я подумал, что я… О, слава небесам!

Он опустился на колени и прижался ладонями и лбом к холодной земле двора. Чэнь, услышав слово «принц», сделал то же самое, а за их спинами другие последовали их примеру. Но он понятия не имел…

Еще один солдат легко соскочил со своего коня и помог спешиться тому, кого Чао назвал принцем.

– Принц Чжицзэн, – произнес Дайянь, помогая прояснить ситуацию, – по-видимому, остался единственным членом императорской семьи, который избежал плена во время падения Ханьцзиня.

– Значит, Ханцзинь пал?

Призрак сообщил об этом. Этот человек был первым из живых людей, который произнес эти слова.

– В канун нового года. Мы спаслись бегством в ту ночь.

Лу Чэнь медленно поднялся на ноги. Чжицзэн? Поэт шарил в своей памяти. Какой по счету сын? Двенадцатый? Девятый? Кто следит за этим, если ты не при дворе, где эти вещи важны не меньше, чем еда и яд? Однако он сын, сын императора. И он жив.

– Мой господин принц! – воскликнул он, как раньше его брат. – Мы не находим слов, чтобы выразить свое благоговение. Как вы оказались среди нас?

– Благодаря заступничеству богов, – благочестиво ответил принц Чжицзэн.

«Люди в этом должны были тоже участвовать», – догадался Чэнь. Наверное, вот эти люди. Он взглянул на Жэнь Дайяня.

– Что мы можем вам предложить? Здесь вы найдете кров и верные Катаю сердца.

– Хорошо, – ответил ему принц. – Мы будем благодарны за все это.

Чэнь бросил взгляд на Ма, который теперь встал и пошел открывать ворота. Он не оглядывался, но знал, что его жена, и жена брата, все женщины в доме, словно в бой, со всех ног бросились готовить «Восточный склон», насколько это возможно сделать, к приему неожиданных гостей.

Жэнь Дайянь слегка улыбался. Улыбка изменила его лицо. Чэнь улыбнулся в ответ. Он за прожитые годы обнаружил, что люди отзываются на улыбку.

– Как вы нас нашли? – спросил он.

Командир ответил:

– Нам указывал дорогу один из членов нашего отряда, который, по-видимому, полагался на описание, присланное вами в письме.

– Я прислал? В письме?

Он опять почувствовал себя сбитым с толку. Когда жизнь время от времени удивляет тебя, это неплохо. Он вдруг подумал о теме для стихотворения: как плохо, если человек чувствует, что его существование не преподнесет ему больше сюрпризов.

– Я запомнила, – раздался голос еще одного из всадников, подъехавшего ближе, – что вы мне рассказывали: «Восточный склон» находится чуть восточнее речки Май-линь, совсем близко от Великой реки и недалеко от реального местонахождения Красного утеса – и от ложного места, которое вы описали в поэме, которую мы обсуждали в саду Мастера Си Вэньгао в сезон пионов.

Он уставился на нее. Затем от восторга захлопал в ладоши. И подумал: «Как мог человек быть настолько глупым, чтобы вообразить, будто жизнь будет преподносить ему только ожидаемые события? Эта мысль не годится для поэмы, это легковесная мысль, на нее не стоит даже тратить тушь».

– Мы рады принять вас у себя, госпожа Линь, вас и нашего принца, и командира, каждого из вас. Прошу вас, входите, почтите нас своим присутствием. У нас есть вино и еда, и доступные нам удобства. Мы выслушаем ваш рассказ, как только вы захотите нам все поведать.

– Прошу прощения, отец, – это произнес Ма, которые все еще держал в руке церемониальный меч деда. Он посмотрел на командира. – Вас преследуют? Должны ли мы защитить вас от какой-либо опасности?

«Это изящно сказано», – подумал его отец.

Жэнь Дайянь улыбнулся Ма. Этот человек умел улыбаться.

– Благодарю вас, – сказал он – Вас я тоже помню. Вы были вместе с Лу Чао в тот день во дворце. Нет, нас не преследуют. С преследователями мы разобрались к северу от реки Вай.

Он взглянул на принца, который уже прошел в открытые ворота и приближался к главному дому.

– Мы ненадолго воспользуемся вашим гостеприимством, – прибавил Жэнь Дайянь. – Некоторые из нас будут сопровождать принца в Шаньтун, в соответствии с его желанием. Там он будет в безопасности от алтаев.

– А другие? – спросил Чэнь. Он что-то уловил в этом тоне.

– Другие вернутся обратно на север и отдадут свои жизни, если потребуется, сражаясь там с алтаями.

Лу Чэнь инстинктивно оглянулся. Принц остановился, обернулся. Он смотрел на Жэнь Дайяня. Чао тоже обернулся, сработал тот же инстинкт. Братья переглянулись.

– Если можно искупаться, – произнесла Линь Шань, прервав молчание, – я вам спою шесть хвалебных песен до заката солнца.

– Мне хочется их услышать, – ответил Чэнь.

Коней оставили на попечение работников фермы. Поэт повел гостей в дом, где уже развели огонь в очагах и готовили еду. Он уступил принцу свое собственное кресло, стоящее ближе остальных к очагу в первой комнате. Принесли вино и еду. Выслушали рассказ об их приключениях. И в свою очередь, рассказали о том, что сами знали, хоть сведений было и немного.

После наступления темноты Линь Шань пела им песни. Она пела о победе у Красного Утеса, которую одержали недалеко отсюда, только очень давно.

Они предложили, и предложение было принято, чтобы Шань осталась здесь, у братьев Лу, с их семьями, и стала почетной гостьей как за свои заслуги, так и в память о ее уважаемом покойном отце и о ее муже, который тоже, вероятно, погиб, или угнан на север вместе с другими членами императорского клана.

Принц подтвердил свои намерения: он отправится в Шаньтун, расположенный между побережьем и Западным озером – богатые красивые улицы, круто поднимающиеся от гавани, торговля товарами с кораблей, которые заходят в порт и уходят в море круглый год, с Корейнского полуострова, из южного моря, из более далеких стран.

Чэнь хорошо знал этот город, он в молодости служил там префектом, когда их фракция была у власти. Западное озеро навсегда завладело частью его души. Он построил длинный низкий мост через его дальнюю сторону для людей, гуляющих у этого безмятежно спокойного озера. Мост назвали в его честь, когда он уехал. Мост Лу Чэня на Западном озере. Он мог бы вернуться туда. Служить новому двору, если его попросят. Он посмотрел на принца, сидящего за их столом. Маловероятно, что его попросят. Возможно, попросят его брата?